– Как там в Курган-Тюбе? Я служил там до 89-го? – спросил один из офицеров.
– Постреливают, но стало полегче.
– Доигрались в перестройку.
Автопарк какой-то части и шесть коек с голыми матрасами и старыми ватными подушками. Сон урывками, как в карауле. С утра передали, что Виктора и Андрея вызывают в комендатуру. Полковник-комендант как отрезал:
– Чтоб через час духу вашего не было в городе! Ишь, развоевались! Я вас не видел, и в городе вы не останавливались.
– Есть! – откозыряли оба и вышли под уютную тень деревьев. Через западный переезд, там по грунтовке до шоссе, и «погнали наши городских!». Жара, весь горизонт в мареве, через три часа у Аральска свернули в степь, объехали его, и выехали вновь на шоссе. Еще девять часов до Карабутака, там заправились, за доллары, свернули направо, и степью ушли в Россию у озера Косколь. Дорог здесь нет, одни направления, выехали к совхозу Караганда. Оттуда добрались до Домбарово, где в в/ч 45195 заправились по воинскому требованию до предела. Все отоспались в нормальных условиях, отдохнули двое суток, отправили телеграммы и письма, что добрались до России. Там же сменили бланки требований (они опять поменялись, но до Таджикистана эти бумажки не долетели). Оставалось еще две тысячи километров до Москвы, но все немного расслабились. Считай дома! Впрочем, капитан Хитров, БАОшник, рассказал, что на дорогах очень неспокойно, появились бандиты, которые подставляют ржавые «копейки» под аварии, а затем требуют мзду и «ставят на счетчик». В общем, просветил! А то уже хотели номера сменить на гражданские. Квочур провел небольшое ТО обеим машинам, и двинулись дальше. Действительно, пришлось еще пару раз применять оружие, один раз перед Бузулуком, второй – после Тольятти. Но, добрались! Наконец, родной до боли забор вокруг городка, КПП, через которое не пропустили обе машины. Пришлось пешком идти до 48-го дома. Там, после обнимашек и поцелуев, мама сбегала к соседям, и появился пропуск на машины. Одну из них разгрузили в отцовский гараж, остальное вывезли в Щапово на дачу. 18-го сентября 1993-го капитан Старинов официально вышел в запас и получил серпастый и молоткастый советский паспорт. За два дня до этого проводили в Николаев бывшего старшего прапорщика Квочура. Четырех военнослужащих в/ч 07832 направили в 45-й полк ВДВ. Им оставалось служить чуть больше месяца. Андрей тогда не знал, что двоих из них не станет уже 3 октября.
События октября месяца проскочили мимо него, он занимался поиском квартиры и работы. Сунулся было в Союз ветеранов Афганистана, но там находился подполковник из штаба 201-й, который служил в Кундузе в 80-81-м. Он что-то сказал на ухо зампредседателя, что-то такое, после чего последовало предложение зайти попозже. Пожав плечами, ротный вышел и никогда более не переступал порог этой организации. Союз офицеров запаса запомнился большим скоплением народа, непрерывным митингом, все выступающие клеймили Борю и его ставленников, и требовали, требовали, требовали… Неисполнимого. Сказалось то обстоятельство, что три года он просидел безвылазно в горах, не бывая даже в отпуске в России. Тем более, что жена из Душанбе. Дача в горах, была. Очень милые и интеллигентные родители жены, были. Вся информация только через официальные каналы и редкие рассказы тех, кто вернулся с Родины. Короче, полное искажение реальности, но злость, страшная злость на то, что все развалили, за кровь на улицах, бессмысленные приказы и глупейшие статьи на первых страницах главных газет страны и республики. Совершенно не верилось, что страной управляет стадо глупцов, слепцов и предателей. То, что это так, станет известно несколько позже. Поэтому принимать какие-либо решения по поводу того: чьей стороны держаться, ротный не стал. Решил присмотреться, и лишь когда увидел выстрелы прямой наводкой по зданию Верховного Совета, то понял, что его решение запоздало. Андрей замкнулся, и сосредоточился на личных делах.
Глава 4. Одиннадцать лет спустя
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нашел и приобрел у подполковника ВВС в Клину трехкомнатную квартиру. Его он знал по 41-й авиаэскадрилье. Вертолетчик был отличный, но родом из Прибалтики. Уезжал на Родину, сошлись на 6000 у. е… В заброшенных деревнях Калининской области, пардон, Тверской, переименовали, купил старинный дом, чудом переживший Отечественную войну. Используя документы кооператива жены организовал поставки пряностей из Ферганы и Гиссара. Саму Татьяну направил в Турцию и Египет, челноком, и открыл для нее небольшой «салон» кожаных и меховых изделий. Несколько раз прокрутил деньги в «Алисе» и «МММ». Крутил осторожно, несколькими мелкими вкладами, чтобы не привлекать внимания. Затем резко свернул эту деятельность. 300 % навара. Наличная сумма в у.е. возросла до первой шестизначной цифры. Половину из них он вложил в поставки из юго-восточной Азии комплектующих для компьютеров. Нашел лохматого и круто запойного еврея-компьютерщика, который просветил его по поводу устройства ПК типа АйБиэМ, торговых марок и офшорного бизнеса. Закупили левый лейбл торговой марки Хьюлетт Паккард, организовали поставки оборудования из Таиланда и с Филиппин, и подписали контракт на поставку компьютеров в «Инкомбанк». Для начальства – белой сборки, для остальных – желтой. Все остались довольны, особенно бухгалтер, которая чуть не ушла с крупной суммой наличности. Не срослось у нее. Проблем подкинула и супруга: до определенного времени у нее все шло хорошо, но как только преодолела величину суммы закупки в 20 000 долларов, так ее «пробросили» поставщики. Пришел бракованный товар. Андрею объяснили, что с женщиной в Турции серьезных дел никто иметь не будет. Надо было самому ехать и показать, что она только менеджер, а работают господа турецкие предприниматели с ним. Так и поступили. Съездили отдохнуть в Анталию, и немного порешали дела. Затем заехали в Египет и провели там профилактическую беседу. Отношения были восстановлены, товар заменили тремя поставками. Потери, естественно, были, но не смертельные.
Естественно, что его деятельность не ускользнула от зоркого взгляда определенных структур, которые интересовались «охраной частного бизнеса». Они появились практически мгновенно: «Здравствуйте, я – Ваша тетя!». Первым «посетителям» была назначена «стрелка», но они до нее не доехали. Их автомобиль оказался не бронирован, и его содержимое перекочевало в Истринское водохранилище. Впоследствии, в Тверской области нашлось немало сослуживцев Андрея, которые постепенно взяли под контроль не только компании Андрея, но и его союзников. В общем, через 11 лет Андрей постепенно превратился в предпринимателя средней руки. Доступ к газу и нефтеперекачивающим мощностям он, конечно, не получил. Но уверенно держал свою нишу в подмосковной и московской торговле, вложил деньги в систему гипермаркетов и занимался, в основном, оптовыми поставками всего и вся из Европы и Азии. От продовольствия до автомобилей. Супруга родила еще одного ребенка и вышла из бизнеса, занявшись воспитанием подрастающего поколения: взяла обоих на семейное обучение и целый день отдавала детям. Она – педагог по специальности. Ему, тоже, не забыли основной специальности: началась первая Чеченская, и сразу в его офисе появился «вербовщик», пообещавший «некоторые проблемы в бизнесе», если он не примет его предложения еще немного послужить в войсках специального назначения, но теперь в Ханкале. «Просто командировка! На шесть месяцев, и переход в старший офицерский состав! Подумайте!»
– Это не моя война, майор. Я свое отвоевал, достаточно…
– Ты сейчас сделал ошибку, капитан… Большую ошибку!
Но, ничего не произошло, разве что под домом появился тир, и Андрей возобновил занятия стрельбой, плаванием, бегом на длинные дистанции и единоборствами. Поддерживал себя в форме, плюс ненавязчиво предложил бывшему «альфовцу», работавшему в охранном предприятии, принадлежавшем Андрею, немного повысить уровень подготовки самого Андрея за существенную прибавку в жаловании. Удалось легализовать ношение оружия, правда, не без взятки. Памятуя о гражданской войне в Таджикистане, капитан не желал встречать ее с голой задницей, как это было тогда в Душанбе. А обстановка в стране накалялась, как справа, так и слева. Но жизнь продолжалась, страсти кипели чуточку в стороне от Клина, он удачно приподнялся на кризисе 98-го, за счет «форс-мажора», и довольно быстро переключился на новых поставщиков. «Маленькая империя» чуточку распухла, и ему стало тесновато в Клину. Начал осваивать Москву и регионы. Наконец он услышал: «Я ухожу…», и внутренний голос отчетливо проговорил: «Падлюка, это надо было говорить в 93-м!».
