В другой раз он пригласил ее к себе в гости. Катя собралась уже ответить резким отказом, но у него был такой умоляющий, жалобный вид, что она согласилась. Украдкой заглянув в папку с его личным делом, Катя поняла, что у бедняги день рождения, и ему очень хочется разделить его хоть с одной живой душой. Она купила ему в подарок электронный будильник с приемником, и, когда он усадил ее за празднично накрытый стол, жизнерадостно пропела: «Happy birthday to you!» На его близко посаженных, бесцветных глазках проступили слезы.
В тот вечер они много пили и много говорили, рассказывая о себе, о своем детстве и юности, об удачах и поражениях, о неосуществленных планах на жизнь. Катя узнала, что Миша мечтает накопить денег и открыть собственную компьютерную лабораторию – пусть небольшую, но свою.
Вино развязало Мише язык, и он снова начал хвастаться своими успехами в компьютерном пиратстве. Хитро улыбнувшись, Катя сказала:
– Да не верю я тебе, Мишка. Ты все сочиняешь.
– Не веришь!? – Вскинулся он, попадаясь на крючок. – Хочешь, прямо сейчас докажу?
– Хочу! – подзадаривала его Катя. – Докажи, тогда поверю.
Он усадил ее рядом с собой перед компьютером.
– Куда бы ты хотела заглянуть?
– Куда… куда… куда, – как бы в раздумье повторила Катя. – Ну, скажем, в личную электронную почту босса.
– Хм! Да это ж раз плюнуть. Его password я вычислил в считанные минуты. Смотри!
Нервные жилистые пальцы Миши быстро забегали по клавишам keyboard. И вот он уже на личной страничке Ломова. Click на icon «Mail» открыл промежуточную страницу, преградившую ему доступ к чужой почте требованием ввести пароль. Миша хитро посмотрел на Катю и выбрал шесть клавиш на keyboard. Вместо букв в окошке на экране появились шесть закодированных звездочек. Один удар по клавише Enter, и перед ними раскрылась электронная почта шефа.
Дальше он Катю не подпустил и выключил компьютер.
– Ну что, поверила?
– Как тебе это удалось?
Он пьяно рассмеялся.
– А все проще простого. Я же тебе говорил, что все мужики наивны и примитивны. Наш Ломов не исключение. Он поступил так, как поступают почти все – выбрал под пароль имя своей любовницы.
Какое именно имя, Миша говорить ей явно не собирался. Но он не учел одно обстоятельство. Шеф часто вызывал Катю к себе в кабинет для решения текущих вопросов. Иногда, подолгу работая с ним вдвоем, она становилась невольной свидетельницей его далеко не деловых разговоров, во время которых он несколько раз называл одно и то же имя – Тамара. По тому, как менялся его голос и выражение лица, она тогда уже догадалась, что он разговаривает с любовницей. Так Катя получила доступ к личной переписке Ломова.
Была уже полночь, когда она поднялась.
– Я провожу тебя. Нельзя так поздно возвращаться одной, – сказал Миша.
Он подержал ей пальто, а сам надел утепленную спортивную куртку. Ночь была холодная и сырая. Казалось, вот-вот польет дождь. На улице ни души. Миша остановил какого-то левача и устроился рядом с Катей на заднем сидении.
– Зачем? – удивилась она. – Я доеду сама.
– Нет. Я должен проводить тебя до дома. Не представляешь, как много ты сделала сегодня для меня.
– Пустяки. Мы очень мило провели вечер. Через три с половиной месяца будет день рождения у меня. Ты отплатишь мне тем же. Только и всего.
Они ехали в темной машине через спящую Москву. Его лица, да и его самого не было видно. Лишь странно волнующее ощущение близости мужчины, распространявшего с каждым выдохом винные пары.
– А ты когда-нибудь целовался? – вдруг спросила она.
– …Н…нет. – Миша благославлял темноту за то, что Катя не могла видеть, как он покраснел.
– Не хочешь узнать, что это такое? – Она невольно вспомнила ту, другую ночь, когда умоляла Марка поцеловать ее и получила грубый, оскорбительный отпор. «Вспомнила» – не то слово, поскольку она никогда этого не забывала.
Миша заерзал, запыхтел, неумело навалился на нее. Ему не сразу удалось отыскать в темноте ее губы, отчего на ее щеках остался мокрый след, как от улитки. «Да это уже не улитка, а целая медуза, залепившая мне рот и нос! Этак и задохнуться не долго», – с отвращением подумала Катя, энергично оттолкивая его:
– Извини. Я, кажется, неудачно пошутила, – пробормотала она, шаря трясущимися руками в сумочке в поисках носового платка. – И зачем только люди придумали поцелуи. Это же не гигиенично.
Отодвинувшись в дальний угол машины, он молчал всю оставшуюся часть пути. Но вовсе не от того, что расстроился, потому как не был влюблен в нее. Он и на поцелуй-то согласился скорее всего из нежелания задеть ее отказом. Но, как существо ущербное, он был самолюбив, легко уязвим, мнителен и обидчив. Прежде чем выйти из машины у своего дома, Катя сказала:
– Мишка, только ты пожалуйста не делай никаких выводов. Мы с тобой были и остаемся друзьями. А это… Видно вино в голову ударило. И ничего больше. Договорились?
– О чем тут договариваться. Все и так ясно, – буркнул он из темноты машины. – Еще раз спасибо за вечер. Спокойной ночи.
ГЛАВА ПЯТАЯ
С любопытством и изумлением Катя наблюдала за тем, как Москва энергично выкарабкивалась из постсоветского коллапса. Ее жители, 70 лет прозябавшие вместе со своей страной в глухой изоляции, знавшие про весь прочий – не советский – мир только то, что он, как и положено капитализму, благополучно загнивает, вдруг воочую увидели, как пресловутое буржуазное изобилие хлынуло на улицы их города, атакуя неподготовленное к столь быстрым переменам сознание людей.
Шикарные иномарки, частные рестораны, магазины, гостиницы, фирмы с высокомерными охранниками у помпезных, одетых в мрамор и бронзу подъездов, загородные виллы за глухими кирпичными заборами, двух- и трехэтажные квартиры в новых элитных домах гостиничного типа, респектабельные, самоуверенные молодые люди в сногсшибательных туалетах, в дорогих мехах. Фирменные «Дома», о которых прежде знали лишь понаслышке, супермаркеты, стриптиз-клубы, гольфклубы и просто клубы для избранных. И казино, казино, казино.
Само собой разумелось, что все эти, будоражащие воображение нововведения становились достоянием лишь весьма незначительной части населения. Большинство же, не поспевая за смерчеподобным вращением времени, все еще пребывало в ступорозном состоянии, не понимая, что с ними происходит, куда несет их водоворот событий. Перестраиваться, менять психологию дело сложное и болезненное, да и не каждому под силу. Те, что вовремя сориентировались, рискуя и балансируя на острие криминального ножа, в немыслимо короткий срок выскочили в «элиту», в родоначальников новой русской буржуазии, пышно расцветавшей на золотоносных останках разграбленного и попранного социализма. Несориентировавшимся же оставалось лишь с завистью следить за их головокружительным взлетом, все глубже увязая в нищете и прозябании.
Катя не принадлежала ни тем, ни другим. Но на свое счастье смогла легко перестроиться. Возвращаться назад, в нищету она не желала. Она сделала свой выбор – только вперед, к полному контролю над личными обстоятельствами. Она понимала, что в текущем моменте рассчитывать можно лишь на самою себя, на свои силы, способности и оперативность. Такое нынче на дворе время, сказала она себе, кто задержится хоть ненадолго, опоздает навсегда. Чем пользуются другие – расторопные, тем может пользоваться и она. Нужно только интенсивнее шевелить извилинами. Время стоячих болот и тихих заводей миновало.
Компания, в которой вот уже несколько лет работала Катя, была единственным местом, где она чувствовала себя востребованной, нужной, а то и незаменимой. Начав свою карьеру, как специалист по иностранным языкам, осуществлявший контакты с зарубежными партнерами, очень скоро Катя проявила недюжинный ум и умение вести «обоюдоострые» дела, ничего не забывая, ничего не упуская из вида. Она могла своевременно дать нужный совет боссу, предостеречь его от слишком опасных или поспешных ходов, подсказать, где и как предпочтительнее действовать. Авантюрный мир полулегального, полукриминального бизнеса напоминал ей айсберг, большая часть которого была надежно скрыта от глаз стороннего наблюдателя. Постепенно она настолько втянулась в этот мир, настолько увлеклась его закулисными играми, что он заменил собою все, чего ей в жизни недоставало.
Ее босс, Виталий Аркадьевич Ломов – «крутой», как по новому статусу, так и по нутру, был видный, умный мужик, из числа тех, что привлекают женщин своей чувственной мужественностью, самоуверен-ностью и умением заставить других с готовностью выполнять его волю и прихоти. Он был высок, широк в плечах и подтянут. Тщательно брился, коротко стриг ногти и густые, темнорусые волосы. Носом он обладал крупным, подбородком – квадратным и тяжелым с ямочкой посередине, ртом – красивым, четко очерченным. Что же касается глаз, то определить их цвет не представлялось возможным, поскольку цвет этот менялся, как у хамелеона, в зависимости от настроения и освещения.
