— Я так понимаю, ты чат рабочий вообще не читаешь?
Тяжко вздыхаю, признавая за собой вину. Ну не люблю я это дело.
В Армаде больше двух сотен сотрудников. Чатов рабочих не один. Общий чат, чат управления, чат управления без начальника, чтобы было что обсудить в его отсутствие…
Со вчерашнего вечера одно сообщение в главном чате.
«Завтра в конференц-зале состоится знакомство с новым руководством. Просьба всем сотрудникам присутствовать. Руководителям управлений на контроль».
Непонимающе смотрю на Ктоян.
— Помнишь, обсуждали сделку века в начале года? Свершилось. Нас купили со всеми потрохами. Будем сливаться с «Консул Инком». Кадры уже готовят новые трудовые договоры. Морозов вчера звонил в ночи, стращал, что московские нас в оборот взяли нехило.
Черт!
— Я там точно нужна? — предпринимаю отчаянную попытку отстоять свой привычный рабочий график и чашку кофе.
Ктоян через зеркало транслирует недоумение.
Действительно, с чего вдруг ее зам решила удариться в детство?
Когда я была мелкой, меня пригласили на день рождения одноклассницы. Мама купила ей в подарок красивущую Барби-русалку! Я плакала навзрыд весь вечер, умоляя маму, чтобы она оставила подарок мне. Я была даже согласна никуда не ходить, лишь бы чудесная кукла с зеленым плавником и шикарной косой с россыпью звезд досталась мне. И никакие доводы, что я плохая девочка, что у меня и так полно кукол, что в таком случае именинница останется без подарка, меня не останавливали. На другой день папа отвез меня вместе с пакетом на день рождения. И каково же было мое удивление, когда в пакете оказались две абсолютно идентичных Барби. Это был самый лучший праздник… пока моя мама не сказала, что это была моя последняя кукла.
Вспомнив о маме, кривлюсь, как от кислого лимона.
Черт. Сегодня же мы вместе обедаем, а я забыла…
— Сона, во сколько этот парад звезд? — уточняю, мысленно прикидывая, успею ли доехать до дома и переодеться в более консервативный вариант летнего костюма. Моя мама терпеть не может вульгарщину в одежде. Она даже джинсы считает одеждой для поездок на рынок за картошкой.
— Получасовая готовность, — начальница, оторвавшись от своего идеального отражения в зеркале, оглядывает меня. А потом задирает идеальную бровь. — Пиджачок одолжить?
Черт, черт!
4.1
Вот скажите мне, кто виноват в том, что пришел на работу в стильных шортах бермудах и шелковом топе на тоненьких лямочках? Правильно, Юль Санна.
Потому что забыла про ланч с мамой. Потому что поленилась открыть вечером чат и выбрать вместо топа и шорт что-то поконсервативней, например, блузку и юбку-карандаш. Про чулки я вообще молчу. Только самоубийца будет надевать в тридцатиградусную жару капрон. И только дура напялит его под открытые босоножки.
Кажется, эту мудрость мама мне вколачивала с особым удовольствием.
Не все ее уроки были впустую.
Чувство стиля у меня явно от нее.
Белый шелк топа отлично сочетается с моим холодным типажом блондинки, высокая посадка красных шорт выгодно подчеркивает талию. Босоножки на тонкой шпильке дополняют образ, а цвет лака на ногтях совпадает с цветом бермуд. Строгий низкий хвост — единственная дань деловому стилю.
Сегодня с утра я была на сто процентов довольна своим образом, но теперь думаю о том, что, даже прикрой я пиджаком обнаженные плечи, голые ноги я его полами никак не спрячу.
Да, чувство уместности у меня явно от лукавого.
— Ну не белый же галстук там, в конце концов.[1] Встану в самом углу, меня и не заметят, — отмахиваюсь, очень сильно надеясь, что так и будет. Сольюсь тихонько со стеной или фикусом. Пять минут позора, и можно спокойно вернуться к работе.
— Ну, ну. — Вторая бровь Соны опасно лезет на лоб, грозя испортить свежий ботокс. Но лицо начальницы быстро успокаивается и вновь напоминает гладь тихого лесного озера.
В отличие от меня Ктоян одета очень строго, с претензией на армянский шик. Черные блузка и брюки палаццо, чеканные серебряные браслеты на руках. Шею украшает многорядное колье, наверняка не простая безделушка, а фамильная ценность.
Пока привожу себя в порядок, пряча за консилером следы ночных бдений, гадаю о личностях наших новых «высоких коллег» из Консула.
В начале года по партийному заданию я гуглила про эту московскую организацию. Начинала она пятнадцать лет назад очень скромно — ОООшка с уставным капиталом в десять деревянных и продажей недвижимости, как основным видом деятельности. Таких у нас-то в городе — куда ни плюнь, попадешь в риелторскую контору. Но через одиннадцать лет фирма сменила наименование, а потом и вовсе стала акционерным обществом. Ну а где акционеры, там и совершенно другие активы.
И вот теперь эта акула из московских вод заглотила рыбку из приволжского пруда.
В назначенное время в конференц-зале шумно от гула голосов и довольно прохладно, сплит работает на полную. Зябко веду плечами, стоя там, где и обещала. Замечаю бросаемые в мою сторону взгляды коллег мужчин и складываю руки на груди. Соски предатели обозначились через тонкий шелк топа и бельё так явно, что аж неуютно. Красивое шелковое белье — это дорого, иногда лечебно для раненого самолюбия. А еще это прекрасная инвестиция в себя. Но прямо сейчас это дико неудобно.
Остро захотелось развернуться и уйти. А еще кофе. К своей чашке я так и не притронулась.
«Ну ничего», — мысленно успокаиваю себя, — «постою тут, подрожу, а потом сбегу в наш уютный кабинет, отпаиваться горячим свежесваренным кофе. И, может быть, даже позволю себе капельку коньяка».
Кофейный аромат призрачно защекотал ноздри. Скорей бы.
Впереди началось шевеление. Вытянув голову, замечаю появление московской делегации и застываю соляным столбом.
Какого хрена?!
Глава 5. Чашка коньяка
Юля
— Уважаемые коллеги! Доброго всем дня, начинаем рабочую неделю с приятных новостей, — слово берет Морозов, наш генеральный.
И пока Вячеслав Петрович бодрым голосом вещает о нашем светлом будущем, куда мы скоро пойдем стройными рядами, я пристально смотрю
