— Самолет! — послышался голос дежурного бойца.
— Воздух! — закричал Крылов, увидев черные фашистские кресты на самолете, и спрыгнул в яму.
В этот момент самолет с гулом спикировал на шоссе, пронесся над ними, строча из пулемета. Выскочив из ямы, Крылов схватил винтовку, его примеру последовали другие. Раздались дружные выстрелы. Самолет круто взмыл вверх, развернулся и скрылся за линией фронта. Крылов выругался, потом вдруг рассмеялся.
— Послушай, командир, что это у тебя?
— А что? — недоуменно спросил Мазуров. Из его продырявленного пулями вещмешка сыпалась труха от каши-концентрата.
— Вот, гад, оставил-таки нас с тобой голодными! — сказал Крылов. — А вообще-то хорошо, что в кашу долбанул, а то бы…
…Январь 1942 года. Отряд ОМСБОН под командованием лейтенанта Бажанова действовал в тылу врага на территории Калужской области. В этой операции под руководством главного минера отряда Владимира Крылова участвовали лыжник Михаил Лобов, выпускники института физкультуры Николай Секачев, Павел Маркин, альпинист Николай Ананьев, гимнаст Иван Келишев.
К утру минеры через лес вышли к железнодорожному разъезду, который надо было уничтожить. Подошли, скрываясь в вихрях метели. Будку, где от непогоды прятались охранники, минеры разнесли в щепы противотанковой гранатой. Заминировали входные и выходные стрелки, крестовины. Привязали заряды к телефонным столбам. Не прошло и десяти минут, как послышалась команда Крылова:
— Первые номера остаются у зарядов, остальные — отходи!
А еще через две-три минуты, когда минеры уже мчались к лесу, на разъезде один за другим загрохотали взрывы.
…От сорокаградусных январских морозов трещали стволы деревьев. Группа омсбоновцев, в которую вошли Владимир Крылов, Николай Ананьев, Павел Маркин, Георгий Иванов, Иван Мокропуло, Иван Келишев, Николай Голохматов, получила приказ вывести из строя мост через реку Жиздру на перегоне железной дороги Судимир — Сухиничи.
Прошло шесть часов, как омсбоновцы покинули лагерь. Пересекая глубокий овраг, запутались в мелком кустарнике. Лыжи пришлось снять, но тут же провалились по пояс в снег. Почти выбрались на поверхность, но кто-то не удержался на обрывистом берегу оврага, и лавина сыпучего снега снесла всех на дно.
— Ребята, не суетитесь, — послышался голос Крылова. Он был по возрасту старше всех в группе. Опытный воин. Его все уважали. — Время у нас есть. Главное, чтобы сил хватило.
Передохнув, стали выбираться из оврага.
Когда до моста осталось не больше километра и минеры вышли на открытое пространство, их неожиданно обстрелял пулемет. В небе повисла осветительная ракета, за ней вторая. Залегли, поползли, ориентируясь на силуэт моста. Увидел ли их вражеский пулеметчик или стрелял наугад, трудно сказать. Тем не менее у Иванова и Ананьева оказались простреленными вещмешки. Пулями раздробило несколько толовых шашек. Хорошо, что капсюли-детонаторы хранили отдельно.
— Увеличить дистанцию! Растянуться!
Утопая в снегу, поползли еще осторожнее. Пулемет продолжал строчить. Пули рыхлили снег рядом. Но вот наконец минеры достигли берега, здесь они недосягаемы. Собрались в кружок, чтобы договориться о дальнейших действиях. Мост в нескольких шагах. Его металлические фермы чернели на фоне серого неба. По высокой насыпи со склоном не менее двадцати — двадцати пяти метров ходили двое часовых, закутанные, похоже, в одеяла.
— Командир, я первым пойду к мосту. Надо уточнить конструкцию ферм, обратился Крылов к Голохматову.
— Я с Крыловым, — сказал Николай Ананьев.
Каждый из минеров пошел бы на насыпь, чтобы снять часовых. Ненависть переполняла сердца. Но командир решил отправить Крылова и Ананьева. Они были самыми сильными физически и самыми опытными воинами в группе.
Они отдали карабины, опустили капюшоны маскхалатов и поползли к насыпи, сжимая в руках ножи. В десяти метрах за ними следовал с автоматом Павел Маркин, готовый в случае необходимости открыть огонь.
Из-за туч появилась луна. Вокруг стало так светло, что можно было даже различить ветки полузасыпанного снегом куста, росшего на самом верху насыпи. Минеры зарылись в снег. Часовые были где-то рядом, но теперь их не видно, только слышны голоса. На мосту показался поезд. В длинном луче его фонаря сверкали искры метавшихся снежинок. Длинный состав промчался, обдавая минеров клубами пара, увлекая за собой облако снега. Редкая дымка заволокла луну, потемнело. До верха насыпи оставалось метра три-четыре. Крылов и Ананьев рывком преодолели это расстояние. Часовые удалились от них уже метров на двадцать. Одним броском спортсмены настигли их. Когда Маркин пробегал Мимо мертвых гитлеровцев, Крылов и Ананьев были уже на мосту.
По указанию Крылова минеры подвешивали тяжелые кубические заряды тола к наиболее уязвимым участкам моста. Работали без рукавиц. Голыми руками хватались за металлические конструкции, оставляя на них куски сорванной кожи. Скрипели зубами от боли, но терпели. Торопились.
Павел Маркин и Иван Мокропуло охраняли подходы к мосту. Крылов, еще раз тщательно все проверив, поджег запальную трубку. Послушал секунду, хорошо ли горит бикфордов шнур, кубарем скатился с насыпи.
Дрогнула земля. Грохот взрыва слился с перекатистым эхом.
Мощная взрывная волна швырнула всех на снег.
Длинно заговорили вражеские пулеметы. В небе повисли осветительные ракеты, от которых стало светло как днем. Лыжники бежали гуськом, торопясь уйти в безопасное место. Но все-таки угодили под град пуль.
— Ползком!.. Маркин, резани-ка его! — приказал Голохматов.
Несколько очередей из автомата заставили вражеский пулемет замолчать. Однако минуты через две он снова застрочил. Но минеры уже успели проскочить и скрыться в овраге.
— Все целы? — беспокоился Николай Голохматов. — Пашка?.. Иван?.. Жора?.. Ананьев? — с тревогой выкрикивал он товарищей, еле переводя дыхание.
Ответить уже не было сил. Четырнадцать часов находились минеры на лютом морозе, без еды, без отдыха, в сильнейшем нервном напряжении.
— Давай, ребята, давай! Оторвемся от фрицев, тогда отдохнем! — подбадривал их командир.
На ходу раздал остатки шоколада, ребята попытались есть. Потрескавшиеся губы кровоточили, опухли. А Крылов выглядел бодрым, даже шутил:
— Нажмем, спортсмены!.. Забыли, что в запасе у нас второе дыхание!
За этот поход Владимир Крылов награжден орденом Красного Знамени.
Непредвиденные задержки
Предложенный Крыловым метод «транспортировки» грузов хотя и оказался реальным, однако сильно замедлял движение отряда. Сняли с лыж максимум людей и подремонтировали волокуши. Предстояло форсировать высокую насыпь железной дороги и шоссе. Донесся близкий гудок паровоза…
Снова пошли.
Совсем рядом была железнодорожная магистраль Смоленск — Витебск. Выслали вперед разведчиков, сами залегли. В маскхалатах, прижавшиеся к насту, лыжники уже с трех-четырех метров были не видны — сливались с фоном заснеженной местности. Некоторые совсем не двигались, мелкий снежок припорошил их. «Неужели спят?» — подумал я и коснулся рукой ближайшего ко мне.
— Спишь?
Человек вскинул руку в огромной рукавице, помахал ею отрицательно.
Мы все представляли, какая сложная задача стоит перед отрядом — сильно охраняемую железную дорогу надо было пересечь так же, как и линию фронта: без единого выстрела и без потерь.
Долго лежали в снегу близ насыпи. Прошло еще два поезда. На платформах горбилось что-то большое, накрытое брезентами. Через щели в окнах пассажирских вагонов пробивались чуть видимые полоски света. Из брюха паровоза сыпались жаркие искры: кочегар шуровал в топке. «Вот бы долбануть!» — невольно подумал я и вздохнул. Было очень жаль, что вражеский эшелон уходит невредимым. Но мы не могли оставлять следов: преждевременная диверсия на «железке» могла привести к большой беде, если не к полному разгрому отряда.
Промежутки между поездами — десять-двенадцать минут. За это время нам надо было подойти к насыпи и, перевалив через нее, исчезнуть в лесу, что темнел по ту сторону.
Наконец возвратился Голохматов с разведчиками. Он доложил, что железная дорога охраняется парными патрулями. Охранники не стоят на месте: то расходятся, то сходятся на участке около двухсот метров. Встретившись, стоят две-три минуты спиной к ветру, курят. Вдали маячит какая-то вышка, видимо, сторожевая, пулеметная.
— Будем снимать охрану? — спросил Голохматов Бажанова и меня.
— А вдруг поднимется шум? — вопросом на вопрос ответил Бажанов.
Голохматов понимающе кивнул:
— Значит, с охраной связываться не следует… Нет ли скрытого пути к насыпи?
— Есть небольшой участок. Густые кусты почти вплотную подходят к насыпи. Скрываясь за ними, можно приблизиться к железной дороге незаметно. Место вполне подходящее. Только высоковато.
