примерно так.
Если какой-то звук моей неумолимо коченеющей конечности и удалось издать, то я его не расслышал. Потому что практически в тот же момент со всех сторон раздались шорох, шелест, звон, свист и десятки других шумов, слаженно сливающихся в единый размеренный гул.
Он шел отовсюду и шел издалека. Наверное, начинался в самых дальних уголках базы, а теперь зачем-то двигался в мою сторону. И не он один.
Болотные огоньки аварийного освещения, ещё минуту назад мирно мерцавшие редкими дорожками, сорвались со своих мест и закружились, выписывая затейливые кренделя на полу, на потолке, на стенах и, кажется, прямо в воздухе. А ещё они тоже приближались. Неотвратимо.
Я невольно попятился назад, но "восстание машин" прекратилось так же внезапно, как и началось, оборвавшись, что называется, на вздохе. Вот только темнота, мгновенно сгустившаяся вокруг, теперь уже была абсолютной.
И тишина– тоже. Я помнил, что Жорик остался где-то позади меня, метрах в пятидесяти, не меньше, и тем не менее, предельно ясно расслышал каждое слово.
– Капец котёнку, – выдохнул наш главный связист, но итог произошедшему, как ни странно, подвел кое-кто другой, протянув злорадно-довольное:
– О да!
* * *
Даже в самом маленьком городе обязательно найдется свой достопримечательный сумасшедший. А уж на столичных улицах таких субъектов пасется – мама не горюй. Но конечно, легче всего их встретить в местах естественного притяжения. Например, в лечебных заведениях.
Детскую поликлинику я невзлюбил сразу и навсегда, наверное, из-за жутких плакатов с уродливыми зверюшками, мусолящими принципы профилактики всяческих заболеваний. Во взрослой, куда меня за компанию с собой водила бабушка, этого добра было гораздо меньше. Нет, не в смысле плакатов и перечня недугов: со стен смотрели хоть и рисованные, но все-таки люди. К тому же, от самого странного и пугающего рисунка на стене всегда можно было отвлечься, переведя взгляд на очередь, в которой…
Митрич был боевым стариком. Ходили сплетни, что в первый раз на фронт он ушел ещё до революции, и первую контузию заработал в сражениях первой мировой. Потом гонял басмачей и недобитых белогвардейцев, перестреливался с финнами в карельских лесах, прошел всю великую отечественную, от тайги, что называется, до британских морей, да и в мирное время вечно находил, где повоевать. Под конец жизни, правда, полей боя у деда оставалось все меньше и меньше, но уж на них Митрич выпускал пар по полной.
А районная поликлиника в этом смысле была идеальным местом– со своими вечными очередями, неизменно хамоватым младшим медперсоналом и врачами разной степени отзывчивости. Зычный глас многократного ветерана работники и подавляющая часть пациентов узнавали с первого же звука и, надо сказать, внимали ему. Как водится, кто-то с большей охотой, кто-то с меньшей, зато все без исключения. Митрича уважали. За заслуги, принципы, позицию и прочая. Хотя вспомнилась мне картинка из детства совсем не поэтому.
Иногда на старика накатывало. То ли последствия ранений, то ли возраст сказывался, но случались у него приступы слепоты. Что-то с сосудами и нервами происходило. Так вот, в такие моменты Митрич бешено сновал по коридорам и дурным голосом выкрикивал много всякого разного, из чего самой приличной фразой, пожалуй, был только один вопрос. Ага, актуальный как раз в моей нынешней ситуации.
"Какая гнида выключила свет?!"
А вообще, темнота– хорошая штука. И даже не в смысле друга молодежи. В темноте не видно моей рожи, наверняка, красной, как вареный рак. Потому что хотя я понятия не имею, что случилось, нутром чую: без моей корявой лапки не обошлось. Без щелчка пальцев, то есть.
И ещё немного стыдно было слышать, как подчиненные мучительно пытаются придумать решение возникшей проблемы, причем, совершенно самостоятельно. В стиле и духе приснопамятной старой комедии:
– Давайте попробуем…
– Нет, ни в коем случае.
– А если…
– С ума сошел?
– Тогда…
– Дохлый номер.
– Но уж с той-то стороны…
– Да те же яйца будут, только в профиль.
– Ну, на крайний случай…
– Лучше б до него не дошло.
Что любопытно, участие в невнятной дискуссии принимали все, кроме адъютанта. Конечно, чисто логически техническому персоналу должно быть виднее, как привести базу обратно в сознание, но результат мозгового штурма оценивает все-таки руководитель, а из нас двоих на эту почетную должность сейчас больше подходит именно блондинка.
Хотя…
Я не мог её видеть, только слышал. На разном отдалении, звучащий то слева, то справа, то черт знает, откуда, голос. Одно-единственное слово, зато повторяющееся на сотню разных ладов.
– Прелестно.
Да, это самое. Где-то позади. На семь часов или на восемь.
Из того, что я успел узнать и понять об адъютанте, нынешнее её состояние было, мягко говоря, необычным. Во-первых, режим заезженной пластинки. Во-вторых, непрекращающееся движение, может, по кругу, а может и по куда более сложной траектории. Ну и в-третьих…
Знаю, я вам всем нафиг не сдался. Но не до такой же степени, а? В конце концов, мы здесь в одной лодке, пусть даже моё место– балластное. Имею право хотя бы знать, что к чему.
Ладно, раз уж гора не идет к Магомету, спрошу сам. И наверное, разумнее всего будет обратиться к тому, кто заведует местной электросетью.
– Товарищ Боллог?
Стоило мне открыть рот, обсуждение оборвалось на очередном полуслове. Видимо для того, чтобы в гулкой тишине ещё отчетливее можно было слышать адъютантские "прелестно".
– Можете объяснить, что означает вся эта… неурочная полночь?
– С позволения маэстро, единовременное подключение к общей сети основных и вспомогательных агрегатов вызвало…
– Батарейки сдохли, вашбродие.
Жорику, конечно, слова пока не давали, но объясняет он доходчивее. Батарейки, значит?
– Экстренный запуск обслуживающих систем не мог не создать для вспомогательных питающих элементов сверхнормативную нагрузку, тем самым…
– Стартанули мы, вашбродие. С места в карьер.
Ага, в песчаный. Сиганули и полетели, жаль только, полет длился недолго.
Но не может же быть, чтобы от жалкого щелчка пальцев…
Бред какой-то. И все же, на любую нештатную ситуацию есть инструкция. Должна быть.
– Это поправимо?
– Маэстро желает…
Да, желает знать, где этот чертов фазан.
– Мы же не можем вечно сидеть в темноте, товарищ Боллог?
И в холоде, кстати. Который только увеличивается.
– Если аккумулятор сел, нужно запустить генератор, так ведь?
– Маэстро, вы совершенно правы в своих предположениях, однако, сложившиеся обстоятельства вкупе с отсутствием соответствующих указаний вышестоящего…
– Приказ нужен, вашбродие. Сверху.
Интересная новость. И совершенно непонятная. Если на каждый чих ждать визы из кабинета этажом выше твоего, о какой тактической поддержке может идти речь? Или я опять что-то напутал в своих воспоминаниях? Нет, блондин говорил именно так. А вот
