домой на такси я не поеду.
Тучи немного рассеялись и между ними наконец-то выглянуло робкое, но яркое летнее солнце, поджигая алмазным блеском на листьях капли, недавно прошедшего, дождя.
Я перехватила поудобнее спортивную сумку, довольно посмотрела на свои ярко-салатовые резиновые сапоги, вставила в уши наушники, врубила на всю катушку любимую песню и весело зашагала по лужам, качая головой в такт музыке.
Хорошо!
И я уже прошла шагов двадцать, но медленно остановилась, когда по левую сторону от себя заметила мотоциклиста, который притормозил и теперь медленно катился рядом.
Повернула голову, да так и замерла на месте, хлопая глазами, словно глупая корова.
— Ты? — вытащила я один наушник, и музыка стихла.
И от чего-то по телу прокатила нервная дрожь.
— Я, — улыбнулся мне парень, пока я по-прежнему таращилась на него, как баран на новые ворота.
— Ты следил за мной что ли? — закрутила я головой по сторонам.
И тут же услышала заливистый смех. Белокурая голова откинулась назад, открывая вид на белоснежные зубы и кадык, что отчетливо выступал на его шее.
Зависла…
— Я по делам двигался, Сонь, — посмотрел на меня смеющимися зелеными глазами Рома, и мне отчаянно захотелось улыбнуться ему в ответ, — а тут твои сапоги перед глазами замелькали. Цвет — вырви глаз, скажу я тебе. Притормозил рассмотреть их поближе, а здесь ты. Я сам офигел, мамой клянусь.
— Мамой? — потянула я.
— Ага, — и снова улыбка в тысячу мегаватт.
— Ну и как? Рассмотрел? — выставила я вперед ногу и прищурилась.
— Хорошие сапоги, — кивнул Рома, — надо брать.
Двумя пальцами отдал мне честь, надел шлем, газанул и усвистел от меня, скрывшись за ближайшим поворотом. А я так и осталась стоять и тихо вибрировать от очередного выброса почти невыносимого раздражения.
Чертовы сапоги!
Я ведь его почти забыла, а теперь он опять нарисовался — не сотрешь. И все из-за них!
Выдохнула и пошла дальше. Вот только больше я не радовалась лужам. И солнечный свет, отражаемый в каплях воды на зелени, меня тоже не восхищал. Да и вообще не день, а унылое говно.
Завернула за угол, где несколько минут назад скрылся Рома и тут же замедлила шаг, потому что на ближайшем ко мне парковочном месте стоял его мотоцикл, а сам парень сидел на нем боком, скрестив перед собой свои длинные ноги и смотрел прямо на меня.
Исподлобья. Тяжело. Давяще.
И сердце в груди затрепыхалось как сумасшедшее. Чего испугалось? Непонятно.
Надо просто пройти мимо. Вот и все. Делов-то, верно?
Топ-топ-топ…
— Можно провожу? — слышу я его тихий, вкрадчивый голос и позвоночник окатывает кипятком.
Это он мне вообще? Не выдерживаю и стреляю в него коротким взглядом, а потом, ни слова не говоря, продолжаю свой путь, хотя внутри меня уже все кипит и булькает от слишком высоких температур.
Всего минута и вот уже Рома шагает рядом.
— Я не давала своего согласия, — отвечаю неожиданно сипло.
— Ах, вот оно что! — усмехнулся, — А я решил, что ты просто немного глуховата.
— Что? — резко остановилась я и снова воззрилась на него удивленно.
— Ну, ты не ответила на мой вопрос, а это, между прочим, невежливо. Но мне, помнится, ты сама говорила, что нормальная, а значит воспитанная девушка.
— И? — нахмурилась я, хотя совершенно точно понимала, куда он клонит. И не ошиблась.
— Воспитанные девушки не игнорируют четко поставленные вопросы. Отсюда и вывод — глуховата, — развел он руками и подытожил, — что и требовалось доказать.
— У меня все в порядке со слухом, — поправила я лямку своей спортивной сумки, — просто я тебя проигнорировала.
— М-м-м, ну ладно. Тогда буду гулять один, — и снова двинул вперед, а мне только и осталось, что последовать за ним.
А как иначе, если именно в той стороне находился мой дом.
Так мы и шли какое-то время молча, пока Рома в очередной раз не задал вопрос, проходя мимо ларька с изображением мороженого.
— Хочешь?
— Нет, спасибо, — буркнула я.
— А белок кормить?
— Аналогично.
— А уток? — не унимался парень.
Но я только громко выдохнула через нос, без слов давая понять, что настроена категорически против.
— Бедные животные — сдохнут с голоду и все из-за тебя, бессердечная глухая девочка, — хохотнул Рома и свернул в сторону огромного парка.
А я невольно остановилась и посмотрела ему вслед.
— Да брось, Сонь. Просто прогуляемся, поболтаем, съедим по мороженке, а потом я, обещаю, что уйду в закат и больше никогда не буду отсвечивать, — притормозил этот наглец и посмотрел на меня через плечо, — веришь?
Но, черт, я только стояла и просто пялилась на него, не в силах сойти с места, ни в его сторону, ни в противоположную. Пока он сам не пожал плечами, а потом не подошел ближе, отбирая у меня спортивную сумку и неожиданно переплетая наши пальцы.
И мы просто шли вперед, молчали и думали каждый о своем. На улице совсем распогодилось и неожиданно потеплело настолько, что я расстегнула свободной рукой дождевик. А Рома откинул голову, подставляя лицо солнечным лучам и спросил.
— А ты знала, что выражение «дождливый Питер» всего лишь миф?
— Разве? — окинула я взглядом наши руки и сглотнула.
— Да. Уж не помню кто там на первом месте по мокроте, но на втором точно Сочи, на шестом Москва. А Сверная столица строчкой ниже и с приличным отрывом.
— Во дела, — пожала я плечами, и мы продолжили шагать по влажным парковым аллеям.
И как-то совершенно незаметно Рома втянул меня в разговор, а потом закидал вопросами, на которые я абсолютно честно отвечала, более не чувствуя никакого напряжения в его компании. Затем мы купили корм для белок и уток, а далее битый час пичкали им живность у многочисленных прудов Приморского парка.
Пока не добрели до ресторана, где Рома развернулся и максимально серьезно задал вопрос мне в лоб:
— Можно пригласить тебя на обед?
— Ром, — замялась я и скосила глаза на свои ярко-салатовые сапоги.
— Это не будет считаться свиданием, Сонь. Просто поедим и все, — продолжал уламывать меня парень.
— Это довольно дорогое заведение, — как уж на сковородке крутилась я.
— Несмотря на то, что я охранник, денег мне хватит, уж поверь.
— И все же нет, — стояла я на своем.
— Но почему? — сделал шаг ко мне Рома и пристально заглянул в глаза.
— Потому что я в резиновых сапогах, вот почему! — выдохнула и прижала ладони к горящим щекам.
— И все? — нахмурился он.
— А этого разве недостаточно? — развела я руками и еще раз указала на свою невозможно яркую обувку.
— И это единственная причина по которой ты не
