- Все в порядке. Отдохнем.
Капитан сильно устал и едва держался на ногах. Боль в боку после перевязки хоть и уменьшилась, но при каждом неосторожном движении он чувствовал, как концы сломанных ребер тупо задевают друг друга. Это было хуже, чем при открытых ранах.
Нога тоже все еще болела, и Грабарь подумал, что надо бы и на нее наложить повязку.
Они сели под куст, и капитан склонился, чтобы снять унт. Он уже почти стянул его, как вдруг что-то будто кольнуло его и заставило поднять глаза. Метрах в двадцати сзади Тесленко стояла серая овчарка и смотрела на летчиков. Сначала капитан подумал, что это волк. Но потом он увидел на ней ошейник. Собака была величины с годовалого телка.
- Не двигайтесь! - шепотом приказал Грабарь сержанту.
Не спуская глаз с овчарки, он сунул руку за пазуху и незаметным движением вытащил пистолет. Сержант, не смея повернуться и не зная, что происходят у него за спиной, побледнел и весь напрягся. Собака метнулась вперед. Капитан выбросил руку, хлопнул выстрел. Овчарка, перевернувшись через голову, забилась.
- Уходим! - сказал - Грабарь вскочившему на ноги сержанту.
В лесу затрещали выстрелы. Грабарь торопливо натянул унт, схватил автомат и вскочил на ноги. На его лбу прорезалась глубокая морщина.
- Товарищ... капитан...- выдохнул Тесленко, по Грабарь оборвал его:
- Тихо! За мной!
Взглянув на испуганное лицо сержанта, капитан снова пожалел, что взял его в полет. Мальчишке придется туго.
- Пошли! - сказал он. Круто повернулся и побежал к речке. Тесленко бросился за ним.
- Когда начнется перестрелка, - сказал капитан, - идите все так же на север, пока не наткнетесь на шоссейную дорогу. Там повернете на восток. Ни в коем случае не раньше, поняли? Тесленко сглотнул слюну и кивнул.
- Понял, - неуверенно сказал он. - А вы?
- Я задержу немцев и догоню.
- Но если вас ранят...
- Если ранят, то все равно идите на север, - с раздражением сказал Грабарь. - Я отобьюсь, а вы только будете мешать.
Ему во что бы то ни стало хотелось спасти мальчишку, хотя он понимал, что вряд ли это возможно. Особенно сейчас, когда их преследуют с собаками.
Лай собак и резкие немецкие команды слышались все ближе.
- Придется стрелять - цельтесь ниже, почти в ноги, потому что немецкие автоматы берут с завышением, - вспомнив, сказал Грабарь. - И стреляйте только короткими очередями. Тесленко снова кивнул.
Бежать было тяжело. Боль в боку у капитана стала нестерпимой.
- Ч-черт! - выругался Грабарь, по бега не замедлил. Они миновали кустарник, выскочили на узкую полоску луга и, перебежав ее, оказались в лозняке на берегу речки. Она была неширокой, противоположный берег круто обрывался в воду. Грабарь бросился вперед, Тесленко за ним. По отмели добрались почти до середины. Потом поплыли.
Течение было медленным, их почти не сносило. Первым до берега добрался Тесленко, протянул капитану руку. Грабарь обессиленно упал в осоку за кустами лозняка. Нога почти не действовала, ребра тупо ныли. Капитан с трудом сдержал стон. Он оглянулся на сержанта.
- Не ждите меня, - приказал он, устраиваясь с автоматом за бугорком. Уходите.
Лес был недалеко, нужно только перебежать метров пятнадцать по лугу. Ветер и солнце высушили траву. Небо побелело. Луг жил своей, независимой жизнью. Река притихла, и только на плесах вскипали иногда пузырящиеся бурунчики; она ласково полоскала в своих прозрачных водах податливые лозы. Не колыхались помертвевшие головки камыша. Тесленко сделал было несколько шагов к лесу. Потом оглянулся на капитана, привалившегося к бугорку, мотнул головой и тоже опустился рядом.
- Никуда я не пойду, - сказал он угрюмо. Грабарь открыл глаза и с бешенством посмотрел на сержанта.
- Немедленно уходите!..
И в этот момент на противоположном берегу показались немцы. Летчики прижались к земле.
Когда-то капитан упорно учил немецкий язык. Он собирался перейти на международную авиалинию, но это ему не удалось. Сейчас знание языка пригодилось.
- Роберт! Эти русские свиньи, видимо, переплыли речку.
- Теперь и нам придется лезть. Доннерветтер!
- Вода ледяная.
- Эй! Глядите! След вверх по течению!
- Значит, они решили сбить собак.
- Правильно, Надо предупредить обер-лейтенанта.
- Эрих! Беги к Крюгеру, а мы - вверх! Грабарь понял, что на какое-то время они спасены. Если немцы уйдут...
Но в этот момент рядом с ним, захлебываясь, застучал автомат. Длинная очередь эхом раздробилась над водой. Один из солдат упал, двое других бросились в кусты и открыли ожесточенную стрельбу. Грабарю тоже пришлось открыть огонь. Немцы начали отступать - это слышно было по удаляющейся стрельбе. Видимо, они решили перейти речку в другом месте. Капитан поднялся и, пригнувшись, кинулся к лесу.
- За мной! - приказал он сержанту. - Быстрее! Скрывшись за деревьями, они перешли на шаг.
- Не надо было вам стрелять, - сказал капитан, морщась. - Они думали, что мы ушли вверх по течению, и не собирались перебираться через речку. Тесленко остановился.
- Но... но я ведь не знал...- сказал он.
- Эх! - сказал капитан с горечью. - Вам говоришь одно, а вы делаете другое, и в результате... Да что уж... Теперь поздно об этом... Они прислушались к стрельбе сзади.
- Вы знаете немецкий язык? - спросил Тесленко. Капитан не ответил. Потом спросил:
- Патронов не осталось?
Сержант смешался.
- Я забыл, что нельзя стрелять длинными...- сказал он. - Немцы были так близко.
- Что уж, - сказал Грабарь. - Дайте-ка автомат. Он разрядил автомат Тесленко и выбросил. Семь оставшихся патронов заложил в свой.
Немцы отстали или двигались молча. Во всяком случае, сзади было тихо.
В верхушках елей и сосен шумел ветер. Грабарь не доверял лесной тишине. Всем своим существом он чувствовал затаившуюся вокруг опасность. Он шел все медленнее и медленнее и наконец совсем остановился. Тесленко тоже замер.
- Дорога, - шепотом сказал Грабарь сержанту, вглядываясь в прогалину. Дальше поползем.
Они опустились и поползли среди высокого папоротника.
Грабарь еще ничего не видел и не слышал, но минуту назад бывший таким мирным лес вдруг стал грозным и полным опасности. Тесленко тоже осматривал кусты и деревья полным тревоги взглядом. Что-то в лесу было не так.
- Ветка! - выдохнул он на ухо капитану. Тот кивнул. Правее них, за толстой шероховатой сосной, дрожала ветка. Будто кто-то качнул ее неосторожно и попытался остановить. И сразу же рядом с веткой Грабарь различил черную палку, которая шевельнулась и оказалась стволом немецкого автомата.
- Отходим, - прошептал капитан, едва шевеля губами. Они попятились назад. Тесленко двигался, затаив дыхание, словно по тонкому и хрупкому льду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
