– Ну что вы, ей-богу! – поморщился заместитель начальника управления. – Прямо как подследственный. Садитесь поближе, товарищ майор. Разговор долгим будет.
– Так я, товарищ полковник, могу и в другой раз зайти, если вы заняты сегодня.
– Не придуривайтесь, Васечкин. Разговор неотложный, а другого раза может и не быть.
Берманов откинулся на спинку кресла и, прищурившись, уставился на Васечкина. И только после тщательного наружного досмотра Эдуард Юрьевич приступил к долгому разговору.
– Что-то не пойму я вас, майор: ведь сколько раз вас предупреждали, выговоры объявляли, неполное служебное соответствие влепили недавно, а с вас все – как с гуся вода.
– В чем дело? – не понял Сергей. – Что произошло?
Заместитель начальника управления резко поднялся из кресла и перегнулся через стол, хотел, видимо, возмущенно крикнуть, но вместо этого громким шепотом произнес:
– Вчера оправдан Алиходжаев. Освобожден из-под стражи прямо в зале суда.
– А я-то тут при чем? Я – опер, а если следак недоработал, я-то тут при чем? Алиходжаева я взял на месте преступления…
– А при том, – взорвался Берманов. – Вы его задержали во дворе дома, где было совершено убийство. На суде Алиходжаев показал, что в том дворе он оказался случайно. Зашел по нужде, а тут на него набросился не совсем трезвый мент, скрутил, а потом, связанного, избивал ногами. И пистолет, который в материалах дела значился как улика, тоже не его.
– Но я же изъял эту волыну у Алиходжаева!
– Без понятых? Без протокола? Вы восемнадцать лет в органах, считая школу милиции, а действовать согласно нормам закона и служебных инструкций не научились. И потом этот жаргон!.. Волына!
Эдуард Юрьевич поморщился.
– Мне иной раз кажется, что некоторые наши сотрудники ничем не отличаются от бандитов: тот же блатной язык и те же противоправные действия!
– Простите, товарищ полковник, но в протоколе задержания я подробно изложил, как это произошло. Уголовный авторитет Алиходжаев выхватил пистолет, но я успел выбить…
Заместитель начальника управления посмотрел на столешницу и покачал головой:
– И при этом были пьяны. Сколько в прокуратуру на вас жалоб поступало! Что за манера у вас, майор, кулаками махать? Вспомните Лисочкина! Его чудом врачи спасли.
– Это моя недоработка, – признался Сергей. – Я не думал, что его так быстро до больницы довезут. Но он же насильник, маньяк! Только доказанных шестнадцать эпизодов!
– Да кто бы он ни был, – перебил Васечкина заместитель начальника управления. – Мы служим закону, а не кровной мести. Это у них там вендетта, а у нас закон, который суров, невзирая на лица.
Полковник замолчал и прокашлялся в кулак. После чего вздохнул:
– Короче, принято решение о вашем увольнении из органов. Но служебного расследования никто не хочет, и я предложил… Короче, вы можете подать рапорт по собственному… по состоянию здоровья… по семейным обстоятельствам. Формулировку выберите сами.
– А если я откажусь?
– Вылетите со всеми вытекающими.
Берманов снова опустился в кресло, давая понять, что долгий разговор закончился. Васечкин поднялся со стула и направился к двери. Но перед выходом остановился и обернулся:
– Поскольку судьба моя решена, то скажи мне, Эдик, это ты мне за Анжелику мстишь?
– При чем тут моя жена?
– Да не ты ли мне пел все время: «Какая девушка! Какая девушка! Я так рад за тебя, Серега! Но только что она в тебе нашла?»
Берманов улыбнулся и развел руки в стороны, удивляясь:
– Когда я говорил такое?
И тут же снова стал серьезным.
– Мне известна правда. Анжелика все мне рассказала. Если мы и были с тобой в какой-то мере друзьями, то после того, что я узнал от нее..
– Что ты мог узнать такого?
Заместитель начальника выдохнул тяжело – так, словно он битый час беседует с идиотом, который не понимает, о чем идет речь, и все это время приходится терпеливо повторять одно и то же бессчетное количество раз.
– Ладно, скажу, хотя ты понял, о чем идет речь. Тогда, тринадцать лет назад, Анжелика пришла ко мне в слезах и призналась, что ты взял ее силой, против ее воли. А ей только-только восемнадцать лет исполнилось.
– Что-о? – поразился Васечкин. – Силой? Так мы почти пять месяцев без поцелуев обходились: разве что цветочки да кино с театрами. А когда решили пожениться, она переехала ко мне в коммуналку…
– Все, майор, отставить! Я не хочу это обсуждать.
– Да пошел ты!
Васечкин вышел в коридор, хотел хлопнуть дверью, но передумал. Перед дверью кабинета заместителя начальника управления стоял следователь Пименов, который неизвестно с какой радости улыбался.
Увидев Васечкина, он обрадовался еще больше:
– Привет, Серега. Слыхал, Алиходжаева вчера выпустили?
– Да пошли вы все!
9
С Анжеликой Васечкин познакомился, будучи курсантом. Правда, до выпуска оставалось всего два месяца. Была весна, вечер, и с неба капал нудный дождик. Сергей выскочил из метро на станции «Черная речка» и мчался мимо гостиницы «Выборгская». Он спешил, так как его ждала девушка. Может, и не ждала, конечно, но в гости пригласила. Ждала, не ждала, – теперь это выяснить было бы сложно, потому что свидание в тот вечер не состоялось.
У входа в ресторан гостиницы невысокая девушка пыталась отбиться от трех парней. Один держал открытую дверь, в которую вылетала в вечерний сумрак бухающая мелодия, а двое других тащили за руки девушку.
А та, испуганная, не кричала, а пыталась договориться:
– Мальчики, не надо, а. Ну я вас прошу! Я не могу сегодня. Меня мама дома ждет.
Ее уже подтащили к двери. Девушка пыталась ухватиться за ручку или упереться ногой в стену, что, впрочем, ничуть не задержало бы навязчивых кавалеров.
Васечкин проскочил мимо, но остановился и обернулся:
– Ребята, вы же видите, что девушка не хочет. Отпустите!
Сергей был не в курсантской форме. Он был одет так, что его можно было принять за студента, а потому для хулиганов он особой опасности не представлял.
Один даже шагнул к Васечкину и сказал:
– Чего хочешь? Разве не знаешь такого закона, что четвертый лишний? Так что вали отсюда, пока цел.
– Сейчас свалю, только вы девушку сначала отпустите.
– Чего-чего? – переспросил парень.
Он знал, что ему ничего не угрожает: во-первых, их трое против одного, а во-вторых, Сергей говорил негромко и вежливо.
– Не хочешь уходить? – спросил парень. – Значит, тебя сейчас унесут.
И ударил. Тут же, нарвавшись на встречный удар, упал на спину. Драка была недолгой. Двое противников, сбитые на землю, пытались подняться, а третий убежал сразу.
Сергей предложил девушке проводить ее до дома.
Она жила неподалеку – в общежитии института культуры, в котором училась на первом курсе, рассчитывая после успешного окончания стать режиссером народного театра. В тот вечер мама ее вряд ли ждала, потому что мама Анжелики жила в Вологде.
Сергей довел девушку до крыльца общаги и сказал:
– Ну все: моя миссия окончена.
– Даже не знаю, как вас благодарить, – задумчиво произнесла Анжелика и тут же придумала: – А давайте чаю попьем в нашей комнате?
В комнате жили еще три девушки, но по разбросанным предметам женского туалета можно было подумать, что их гораздо больше. Васечкину пришлось постоять какое-то время в коридоре, а когда его запустили внутрь, как раз и чайник вскипел. Чай пили до глубокой ночи, Сергей едва успел на последний поезд метро. Плановое свидание не состоялось, но Васечкин не жалел: Анжелика ему понравилась.
На следующий день они встретились на Невском проспекте.
Не зная, куда вести девушку, Сергей предложил попить кофе.
– Я так есть хочу! – тут же призналась Анжелика
Он повел ее в кафе. Пытались говорить о чем-то, но разговор срывался, вероятно, потому, что с ними рядом шел невысокий смуглый человек в кожаной куртке и громко повторял, поглядывая на Анжелику:
– Какой ты красивый! Вах! Хочишь дэнэг дам? А?
Это раздражало Сергея, но как поступать в подобных случаях, он не знал.
Когда они подошли к ресторану, навязчивый спутник вдруг вспомнил, что оставил дома кошелек, похлопал себя по карманам:
– Как обидна, да! Нету. Наверна, дома забыл.
И тут же побежал навстречу к другой девушке, говоря:
– Какой ты красивый! Вах! Хочишь… А!
Они стали встречаться. Сергей пригласил ее на торжественный вечер по случаю окончания училища, где и познакомил со своим другом Эдиком Бермановым. Бергамот смотрел на Анжелику во все глаза и, судя по всему, завидовал Васечкину. Только Серега в то время не обращал на такие мелочи никакого внимания. Он и тогда проводил Анжелику до крыльца общаги.
Прощаясь, она попросила:
– Поцелуй меня, пожалуйста.
Васечкин ее поцеловал в обе щеки. После чего Анжелика вздохнула:
– Не сегодня. Потом, когда эти три дуры уедут.
Но уехала сама через несколько дней, потому что летняя сессия закончилась, а в Вологде скучала мама.
