Но как приучить воина, который годами действовал- в бою двумя руками, к бою одной рукой? И здесь Мусаси находит оригинальный способ: он предписывает своим ученикам во время тренировок в левой руке держать более легкий меч вакидзаси, чтобы не было соблазна схватиться за катану обеими руками. А когда воин овладевал боем с парными катаной и вакидзаси, в левую руку он должен был взять такую же тяжелую катану, учась действовать левой столь же умело, как и правой рукой. Многие спорили с Мусаси, а некоторые даже отважились назвать его шарлатаном в кэн-дзюцу. С последними он не замедлил расправиться, демонстративно держа меч исключительно одной рукой. А затем записал в своем дневнике: "Можно в бою направлять клинок одной рукой. И метод научиться этому - тренироваться с двумя длинными мечами". Это и был секрет его школы: обучаясь сражаться двумя мечами сразу, воин приучал себя не только держать меч одной рукой, но и действовать обеими руками асинхронно, несвязанно между собой. Таким образом, перед противником оказывался не один, а сразу два бойца!
Сам Мусаси же действовал двумя мечами с такой скоростью, что, стоя под проливным ливнем, оставался сухим.
На основе этих принципов сложилась группа школ кэн-дзюцу, которая рассматривала все позиции с мечом как нечто постоянно текущее, изменяющееся. "На каждый шаг приходится новое положение меча", - гласил их базовый принцип. Оборонительный стиль или выжидание начисто отвергались следует лишь нападать, подавлять противника своим напором, не давать ему сделать ни одного активного действия. Все это формулировалось в достаточно сложной теории, называемой "дати-мудати" или "син-мусин" - "позиция вне позиций" и "форма вне форм". Все доселе известные позиции с мечом отвергались, и требовалось, чтобы клинок "порхал как бабочка".
Конкретика боя подсказывала самураям самые неожиданные приемы и уловки. Вместо того чтобы, как предписывала "благородная" традиция, открыто атаковать противника в голову, воины сначала наносили удары по кистям рук, старались полоснуть по глазам, наносили неожиданный удар в подъем стопы соперника, практически "прикалывая" его к земле. А великому фехтовальщику Цунэмону (XVII в.), когда он, измученный долгой медитацией, заснул в горной пещере, явилось некое божество, которое подсказало ему самый эффективный способ боя:
"Прежде всего подрубай колени". С тех пор Цунэмон неизменно пользовался этим советом и ни разу не был побежден.
Но существует и высшее мастерство. Оно заключено в особом взгляде самурая, который проникает в сам "дух" соперника. Это не имеет ничего общего с остротой зрения. "Надо видеть не глядя; слышать не слушая", советовали мастера кэн-дзюцу. Существует внутренний взор, который "подобен остро отточенному клинку", и этот внутренний взгляд должен пронзать соперника раньше, чем меч коснется его тела, подавляя желание врага защищаться. Здесь возникает особое понятие высшего "восприятия", "сверхчувствования" или "слышания" противника, которое "заключается в мощной концентрации внешнего и внутреннего зрения на состоянии духа противника".
Все это позволит нам понять, почему порой у самурая даже не было необходимости начинать поединок, чтобы доказать свою силу. Из рассказа в рассказ кочует история о сверхъестественном чувствовании своего соперника, когда победа как бы предрешалась, т.е. существовала еще до того момента, когда воины скрестят мечи. Иногда самураи принимали боевую позицию друг перед другом, пристально смотрели один другому в глаза, а затем один из воинов опускал меч и приносил своему противнику извинения со словами:
"Господин, простите меня, я проиграл". Люди, которые десятилетия проводили на полях сражений, для которых бой становился обыденностью, а истинная смерть высочайшим из устремлений, безусловно, могли почувствовать свое поражение еще до начала схватки. Для самурая в таком сверхощущении, предугадывании ситуации не было ничего удивительного, вспомним, .что на самом деле в самурайском сознании бой вели между собой не столько люди, сколько их духи-покровители, и значит, один из духов-защитников на этот раз оказался слабее.
Самурайские наставления рассматривали несколько способов опережения своего врага. Первый способ "кэн-но сэн" ("нападение") заключался в том, чтобы опередить врага атакой, рванувшись вперед раньше него и внезапно взломав оборону противника. Более сложный способ - "тай-но сэн" базировался на том, чтобы, дождавшись, когда противник бросится в атаку, опередить его своей контратакой. Здесь необходимо было особым образом заманить соперника, для чего Миямото Мусаси советовал "оставаться невозмутимым, но изобразить слабость", а "когда противник ринется на тебя, ответь ему еще более мощно и используй преимущество неожиданности".
Но обычно два первых способа невозможно было использовать против искушенных воинов - большинство профессиональных самураев обладали отменной реакцией и столь простыми методами их вряд' ли можно было бы опередить. И тогда прибегали к третьему, самому сложному, но хитроумному методу. Когда противники сшибались в обоюдной атаке, один из самураев начинал как бы повторять движения своего соперника, следуя за каждым взмахом его меча и поворотом тела, словно "приклеиваясь" к нему. И как только противник увязал в этих движениях, самурай на долю секунды опережал его и наносил смертельный удар. Этот последний способ опережения назывался "тайтай-но сэн" - "присоединиться и опередить".
Существовали еще десятки способов, чтобы достичь преимущества перед противником в схватке. Можно было стать, например, против солнца, дабы ослепить врага, встать на более высокое место и смотреть на противника сверху вниз, что дает, помимо всего прочего, и немалое психологическое преимущество. Во время боя самурай теснил своего врага на пни и кочки, заставляя его спотыкаться, на скользкую и вязкую глинистую почву. Мусаси советовал во время поединка в закрытом помещении гнать противника на пороги, косяки, колонны, не давая ему ни оглядеться, ни оценить ситуацию. Эту тактику, кстати, широко использовали ниндзя, которые делали больший упор не столько на технику меча, сколько на особенности пространства, в котором он сражался. В этом заключалась целая наука об использовании места и ландшафта в бою.
Стратегия построения боя нередко понималась японцами в терминах обыденной жизни. Это не случайно - бой для самурая становится обыденностью, воина надо было приучить к мысли, что сражение отнюдь не является, экстремальной ситуацией, но вполне" нормальное состояние.
Например, объясняя, что надо, прежде всего, обнаружить слабое место противника и лишь затем туда атаковать, мастера кэн-дзюцу сравнивали это с переходом реки вброд. Воды реки бурлят и таят в себе опасность, но в мелком месте можно пересечь даже самый стремительный поток. Также и в поединке даже сильного соперника можно без труда одолеть, узнав его слабое место.
Прежде всего, следовало выяснить манеру боя и замыслы противника, например, сделав ложный выпад, что называлось "двинуть тенью". И ни в коем случае не следует показывать, что ты понял замыслы нападающего (это называлось "придержать свою тень"), дабы нападающий, испугавшись резкого отпора, не переменил планы. Наоборот, надо сделать максимум возможного, чтобы противник начал осуществлять задуманную атаку, и в этот момент самурай и действовал на опережение.
Для этого необходимо, как говорили мастера кэн-дзюцу, "стать противником", проникнуть в его сознание, представить образ его действий, направление его мыслей, пережить его страхи и даже силу духа. Мусаси предостерегал воинов от того, чтобы они не "заражались" состоянием своего противника, например, его возбужденностью, поспешностью, суетливостью. При всех ситуациях следовало сохранять не просто полное спокойствие, но даже некую расслабленность, полную отстраненность от происходящего. В этом и заключалась хитроумная уловка: "Когда ты увидишь, что твое настроение передалось противнику, накинься на него, мощно атакуй, опираясь на дух пустоты... Это то, что порой называется "заставить другого опьянеть" и это подобно способу "передачи" собственного состояния. Ты можешь даже заразить противника духом раздражения, небрежности или слабости".
Вот еще одна примечательная черта боя на мечах, характерная вообще для сознания самураев. Считалось, что никогда не следует жестко стремиться осуществить задуманное, а при необходимости можно вообще отказаться от своих планов и излюбленной тактики боя, если поединок длится уже долго, а исход схватки так и не ясен. Самураи отнюдь не считали, что в бою следует быть предельно принципиальными и до конца придерживаться традиций фехтования своей школы: главное все же - убить врага, что и будет лучшим доказательством преданности своему мастеру или господину. "Немедленно отбрось прежние привычки и побеждай иной техникой, которую противник от тебя не ждет... Мы добиваемся победы, изменяя свою технику в соответствии с состоянием нашего противника".
