Таким образом, как отмечается в литературе, «на основе анализа национально-освободительного движения Ленин весной 1917 г. приходит к выводу о возможности федеративного устройства Советской России».[81] Можно при этом добавить, не только возможности, но и необходимости федеративного принципа построения страны. К этому привела Ленина практика 1917 г., что отмечалось и раньше,[82] и в современной литературе по национальным отношениям.[83] Хотя сам термин федерация используется Лениным в 1917 г. довольно редко[84] и ему предпочитается установка на союзное государство, под которым можно было разуметь и федерацию, и конфедерацию. Вообще, Ленин после социалистической революции допускал и единое унитарное государство, и соединение в федерацию на правах автономии, и организацию союза самостоятельных социалистических республик.[85]
В целом, он признавал правильной линию на федерализацию. Уже позднее, в июне 1920 г. в «Первоначальном наброске тезисов по национальному и колониальному вопросам», предназначенном II-ому конгрессу Коминтерна, В. И. Ленин подчеркивал: «Федерация уже на практике обнаружила свою целесообразность как в отношениях РСФСР к другим советским республикам (венгерской, финской, латвийской в прошлом, азербайджанской, украинской в настоящем), так и внутри РСФСР по отношению к национальностям, не имевшим раньше ни государственного существования, ни автономии (например, Башкирская и Татарская автономные республики в РСФСР, созданные в 1919–1920 годах)».[86] Сталин, как один из главных разработчиков национальной программы большевиков в статье от 13 августа 1917 г. помещенной под названием «Контрреволюция и народы России» в газете «Пролетарий» вновь высказался против дробления крупных государств на мелкие, но со всей определенностью выступил за добровольность объединения, подчеркивая при этом, что «только такое объединение является действительным и прочным».[87]
Добровольность объединения подсказывалась конкретными условиями 1917 г., когда ставка на создание самостоятельных государств на ряде окраин страны заметно усилилась. Ярким примером этого процесса может служить ситуация на Украине. В литературе достаточно убедительно показано обострение отношений между Временным правительством и созданной 20 марта 1917 г. в Киеве Центральной радой. Центральная рада явочным порядком провозглашала приоритет собственной власти над центральной, формируя собственные структуры управления и издавая даже собственные законы. Там еще до Октябрьской революции шел процесс создания независимой, украинской государственности.[88] В этих условиях центральная власть особенно нуждалась в привлекательной и объединительной национальной программе, и такая программа оказалась у большевиков.
К Октябрьской революции 1917 г. у большевистской партии имелась довольно четко разработанная программа по национальному вопросу. Она, прежде всего, строилась на принципе интернационализма («Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»), принципе права наций на самоопределение вплоть до отделения и принципе федерализма или союзного государства. В то время это был оптимальный вариант построения взаимоотношений с многочисленными народностями огромной страны под названием Россия. Большевистская партия, которая в конце 1917 г. по своему социальному составу состояла более чем на 60 % из рабочих, а по национальному составу более чем на 66 % состояла из русских, сумела привлечь на свою сторону значительные массы нерусского населения страны. Не случайно так называемые националы дали Красной Армии ряд выдающихся командиров: И. Вацетиса, М. Фрунзе, Г. Гая (Бжишкяна), А. Иманова, В. Киквидзе, А. Корка, Г. Котовского, Ю. Коцюбинского, СЛазо, А. Немитца, А. Пархоменко, Р. Сиверса, С. Тимошенко, И. Уборевича, Я. Фабрициуса, Н. Щорса, И. Якира и др. Ни белые, ни розовые (меньшевики и эсеры), ни зеленые, ни черные (анархисты) столь видных командиров, представлявших различные народности страны не дали. И в этом одна из причин победы большевиков и в Октябрьской революции, и в Гражданской войне, поскольку нужно было создать, причем в кратчайшие сроки, новую армию в чрезвычайно сложных условиях.[89]
Последующее регулирование национальных отношений прошло при доминирующем влиянии Великой Октябрьской социалистической революции и резолюций и решений Советской власти. На II Всероссийском съезде Советов заявлялось, что новое руководство страны «обеспечит всем нациям, населяющим Россию, подлинное право на самоопределение».[90] Еще 21 октября 1917 г. на заседании ЦК РСДРП(б) среди нескольких важнейших вопросов, которые большевики собирались поставить на этом съезде, предполагался и национальный вопрос с докладом Сталина, но такого специального вопроса на съезде, однако, не было.[91]
В Декрете о мире, провозгласившем полный отказ от политики аннексий и призвавшего к отказу от кровопролитной империалистической войны подчеркивалось: «Продолжать эту войну из-за того, как разделить между сильными и богатыми нациями захваченные ими слабые народности, правительство считает величайшим преступлением против человечества...».[92] Внимание молодого советского государства к национальным отношениям в стране подтверждалось и тем, что в составе первого советского правительства был предусмотрен Наркомат по делам национальностей (Наркомнац), который возглавил И. Сталин, и который просуществовал до 1923 г. Ничего подобного в самодержавной России не было и быть не могло. Параллельно, в ноябре 1917 г., среди отделов созданных во ВЦИК, создается также отдел по национальным вопросам, руководителем которого назначается М. С. Урицкий. Несколько позднее, в конце декабря 1917 г. этот отдел слился с Наркомнацем.[93]
Наркомнац способствовал организации национальных республик и областей, проводил работу с национальными кадрами. Наркомат состоял из различных комиссариатов (Польского, Литовского, Мусульманского, Еврейского, Армянского, Белорусского и др.) и Отделов (Киргизского, Марийского, Украинского, Эстонского и др.), издавал специальный журнал «Жизнь национальностей», публиковал литературу на различных языках, подготавливал программные документы по национальным отношениям, участвовал в формировании национальных частей Красной Армии. Численность Наркомнаца возросла с нескольких человек в ноябре 1917 до 875 сотрудников в 1921 г., не считая местных отделов и учебных заведений, существовавших при нем.[94]
На второй день после Октябрьской революции Ленин подчеркивал, что Советская власть «обеспечит всем нациям, населяющим Россию, подлинное право на самоопределение».[95] Вместе с тем, Второй Всероссийский съезд Советов, взявший власть в свои руки, еще не предусматривал федеративного устройства нового государства. Еще предстоял значительный путь советского национально-государственного строительства.
Действительно, сразу же было принято отделение Польши и Финляндии. Польша тогда была оккупирована германскими войсками, и признание ее независимости носило формальный характер, хотя имело в перспективе большое значение. Пример Финляндии показал, что советская власть собирается выполнять свои предреволюционные обещания. Любопытно, что финская делегация специально прибыла в Петроград, чтобы получить из рук Советской власти документ о признании страны самостоятельным и независимым государством. Делегация была принята Лениным и один из свидетелей этой встречи нарком А. Шлихтер, бывший среди тех, кто 18 (31) декабря 1917 г. подписал «Декрет Совета Народных Комиссаров о государственной независимости Финляндии», вспоминал: «Так Совет Народных Комиссаров дал Финляндии, без какого бы то ни было торгашества и лукавства, честно, открыто и искренно то, что было провозглашено победоносным пролетариатом в первые же дни Октябрьской революции».[96]
Параллельно шел процесс создания многих республик как по национальному (Украинская, Белорусская, Молдавская и др.), так и по территориальному (Одесская, Донецко-Криворожская и др.) принципам. Вопрос о создании советской федерации или союзного государства перешел в практическую плоскость. Во многом надлежало урегулировать отношения с уже с созданными национальными образованиями. К числу важнейших документов Советской власти 1917 г. относится «Декларация прав народов России» от 2(15) ноября 1917 г. Ссылаясь на решения съездов Советов о праве наций на самоопределение, Декларация, которую подписали Ленин и Сталин, во исполнение их, провозгласила, что в основу своей деятельности по вопросу о национальностях России будут положены следующие начала:
