Эти три класса артефактов составляли примерно девяносто процентов от всех находок. Оставшиеся были слишком необычны, чтобы идентифицировать. Так например, одна странная деревянная пластинка вызвала у Алекса ощущение могильного холода, но не как энергия льдышек, а как нечто невообразимо темное и зловещее.
— Забавная штука. Но что-то мне не очень хочется встречаться с ребятами коснувшимися этой Силы. Это какие же склонности надо иметь, чтобы почувствовать родство вот к этому? Даже ольды отдыхают, — хмыкнул Алекс и продолжил осмотр.
Если с малыми артефактами все было понятно, то средние вызывали уже куда больший интерес. Таких было сто десять экземпляров, и, в отличие от малых, они обладали собственным резервуаром. Средние артефакты потихоньку генерировали энергию из окружающего фона.
К сожалению, воспользоваться ею напрямую мог только адепт с соответствующим талантом. Впрочем, энергии было не слишком много, чтобы рассчитывать на нее в бою — обычный кристалл содержал гораздо больший запас. Зато «выпив» эту энергию адепту с соответствующей склонностью легче было пробудить в себе нужный талант. Правда, если со склонностью он не угадал, то мог испытать букет крайне неприятных ощущений.
Тем не менее Алекс ни капли не сомневался, что любой ухватится за подобную возможность.
Ну а самой интересной была группа из одиннадцати предметов, которые он назвал большими артефактами. Они никаких резервов не имели, но через них землянин мог как бы заглянуть куда-то вдаль — восприятие проваливалось через артефакт, словно через туннель. Фактические большие артефакты были дверным глазком, через который можно было разглядеть отблеск Силы. Пусть стекло — мутное, но это самый близкий аналог прямого контакта с источником Силы!
Страшно было подумать, сколько подобные штуки стоят на рынке.
— Полагаю так просто их не купишь, раз уж даже у Морна их всего одиннадцать штук набралось.
Что характерно, предметов с вибрациями холода было очень мало. Землянин решил, что глава льдышек все потратил на себя…
Каждый из артефактов подходил для развития. Пусть они содержали вибрации чужеродных сил, но Поток на текущей стадии мог расщепить любой предмет и заполнить тело хозяина энергией высокого порядка. К сожалению, это неминуемо уничтожит артефакт. Примерно так же, как страж уничтожил десять из них на третьем слое…
Алекс колебался. Он мог доставить все эти сокровища на Землю, чтобы старателям чуть легче было коснуться Силы. Но, видимо не судьба. Если он ослабит Школу ледяных игл — это будет более эффективным использованием артефактов.
И все же самые ценные и редкие экземпляры, включая мрачную пластинку, Алекс отложил, решив использовать в крайнем случае.
Исследование артефактов заняло несколько часов и уже можно было приступить к важному тесту — попробовать пережечь один из них и посмотреть, как это скажется на трансформации. Однако Алекс медлил. Он пристально вглядывался в простой камень. В отличие от изящных изделий мастеров камень не был даже огранен или чем-то украшен. Просто черный булыжник с лошадиную голову.
В первую секунду землянин даже подумал, что это малый артефакт. Пока не вгляделся получше. Тогда обнаружил, что, во-первых, артефакт был окном к Силе. А во-вторых — это единственный экземпляр из всей кучи, что вызвал знакомый трепет.
От него шел Зов. Тот самый, что когда-то привел Алекса в пещеру.
Забыв про все, человек всматривался в черный булыжник, его сознание погружалось все глубже и глубже…
Глава 3: Сложности и способы их преодоления
Планета Гашварн. Вербовочный центр Сувры.
Гашварн был одним из многочисленных миров-неудачников. Слияние провалилось, едва началось. Причем провалилось в общем-то по банальным причинам — планета не прошла первый экзамен, но не потому, что правительство потеряло контроль, а из-за крайней агрессивности населения.
Собственно как такового центрального правительства местная цивилизация не имела. Вместо него планетой управлял конгломерат постоянно дерущихся кланов и мелких княжеств, образующих квази-государства, которые, однако, по меркам Земли, с трудом можно было назвать нормальными странами из-за отсутствия хоть какой-то стабильности — княжества быстро возникали вокруг центров силы и также быстро распадались.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кланы были чуть поустойчивее, но более замкнутыми и менее влиятельными, а если разрастались, то разрушались из-за внутренних конфликтов.
В результате хотя сами квази-государства существовали столетиями, их члены непрерывно грызлись за власть.
Несмотря на это гашварнцы могли дать фору некоторым цивилизациям с точки зрения технического прогресса — постоянные схватки очень способствовали этому. С другой стороны, прогресс шел в основном по военной линии и лишь благодаря большой удаче гашварнцы еще не угрохали собственную планету.
Положительным фактором, также способствующий быстрому развитию, был невероятно высокий уровень рождаемости — местные женщины редко приносили меньше двух-трех детей за раз и, вообще, могли рожать довольно часто. Правда, платой за это стал низкий статус — не было ни одного клана или княжества, где женщины имели бы права аналогичные мужским.
Однако они обеспечивали постоянный прирост населения, несмотря на непрекращающиеся мелкие войны…
Появление Другой стороны гашварнцы восприняли с большим энтузиазмом. Если большинство миров начинали с того, что потихоньку исследовали изнанку мира, то местные жители дружной толпой рванули заселять новые земли. По понятным причинам в основном это были мужчины.
Среди воинов считалось очень престижным иметь высокий уровень и сильные умения. Немудрено, что каждый молодой гаршварнец всеми силами стремился на Другую сторону, а потом немедля отправлялся на охоту. Поэтому бедных монстров быстро поубивали, а чуть позже кланы и княжества принялись друг за дружку, и ситуация стала такой же, как в материальном мире. В чем-то даже хуже, так как главной целью борьбы было убийство себе подобных ради уровня, а не просто их земли или имущества.
Из-за высокой агрессивности на Гашварне не было ни корпораций, ни торговцев, ни авантюристов. Убийство пришлых считалось благородным делом. Во-первых, они мерзко выглядели с точки зрения местных, а во-вторых, грабеж приносил большую выгоду — это был единственный способ обзавестись продвинутой амуницией и оружием, потому что собственные мастера пока умели творить разве что кривые поделки.
Только спустя несколько лет конкурирующие кланы догадались, что выгоднее было захватывать пришлых мастеров, сажать под замок и заставлять вкалывать день и ночь. Однако к этому времени дурная слава настолько широко распространилась по всему кластеру, что даже самые отчаянные авантюристы обходили Гашварн стороной…
Провал Слияния принес резкие изменения. Начались тяжелые времена. Червь еще не покинул планету, но вскоре должен был это сделать. А поскольку другими мирами гашварнцы не особо увлекались, куда бежать и что делать они не очень понимали.
Да и вообще — плохо осознавали, что такое Слияние.
Воины ставили на первое место уровень и статус, а такие высокие материи, как Червь, мир адептов, дела кластера их не интересовали. Неудивительно, что из-за вакуума информации возникло поверье, что Слияние — это персональное испытание и выживут только самые сильные. Те, кто достиг стадии Синтез. Или «достойные», по версии гашварнцев. А слабакам и неудачникам светит кладбище. Они должны стать кормом для достойных.
К этому моменту поголовье монстров сократилось еще сильнее и гашварнцы на стадии Адаптация были вынуждены либо бороться друг с другом ради быстрого развития, либо рассчитывать на потерю разума в ближайшем будущем.
Но даже адепты на стадии Синтез, которым потеря разума не угрожала, также занимались уничтожением себе подобных. Ну и что, что у тебя уже есть шестой или седьмой уровень? Кто знает, что будет дальше? Всегда полезно подняться на ступеньку выше. В конце концов Слияние — это испытание достойных!
