Советские бойцы и командиры элементами горной подготовки владели слабо. А ведь этот вид учебы для горнострелковых соединений, по существу, являлся главной составляющей боевой подготовки. Она была необходима для успешного ведения боя и в предгорьях, и на перевалах, и на вершинах. Ориентировка, проведение разведки, применение различного рода оружия, сами правила ведения огня — все это в горах имеет свою специфику. Знание гор позволяет уменьшить потери от естественных опасностей: мороза, лавин, камнепадов, закрытых трещин. Особенно сложны действия в горах в зимних условиях. Чтобы добиться успеха, необходимо владеть горными лыжами, уметь ходить на снегоступах. Ни того, ни другого в горных соединениях не было.
Специальная горная подготовка советских войск могла проходить только при наличии особого снаряжения и обмундирования. Снаряжения не было вообще, а обмундирование (за исключением панамы) соответствовало обмундированию стрелковых соединений: сапоги или ботинки с обмотками, обычные брюки, шинели. Эта одежда и обувь мало годилась для действий в условиях высокогорья.
С началом Великой Отечественной войны и продвижением противника обстановка по отношению к подготовке горных соединений стала понемногу меняться. Горнострелковые дивизии, входившие в состав Киевского Особого военного округа, были или уничтожены, или активно использовались в боях в качестве стрелковых соединений. Реорганизации могли быть подвергнуты только дивизии невоюющих округов и Дальневосточного фронта. Тем более, что враг все дальше продвигался в глубь территории нашей страны.
Горные части из тыловых округов уже летом 1941 года стали отправлять на советско-германский фронт. Первой из САВО отправили 21-ю горнокавалерийскую дивизию в составе 67-го краснознаменного, 17-го и 112-го горных кавполков, 22-го конноартиллерийского дивизиона и 23-го бронетанкового дивизиона (командир полковник Я. К. Кулиев, комиссар Г. Г. Белов). Она участвовала в Смоленском сражении, а в октябре 1941 года входила в Оперативную группу генерала А. Н. Ермакова в составе Брянского фронта.
27 августа 1941 года 53-я армия РККА, сформированная на базе Среднеазиатского военного округа, вступила на территорию Ирана для стабилизации обстановки в этой стране. 53-я Отдельная Среднеазиатская армия (командующий генерал-лейтенант С. Г. Трофименко, член Военного совета бригадный комиссар П. И. Ефимов, начальник штаба генерал-майор М. И. Казаков) состояла из трех группировок, действовавших на самостоятельных направлениях: 58-го стрелкового корпуса (68-я горнострелковая и 39-я горнокавалерийская дивизия, 123-й отдельный армейский артиллерийский полк) под командованием генерал-майора М. Ф. Григоровича; 83-й горнострелковой дивизии под командованием полковника A. A. Лучинского; 4-го кавалерийского корпуса (18-я и 44-я кавалерийские дивизии) под командованием генерал-лейтенанта Т. Т. Шапкина. 20-я горнострелковая ордена Ленина Краснознаменная дивизия составляла резерв армии.
17 сентября 1941 года некоторые части 53-й отдельной Среднеазиатской армии, Закавказского военного округа и британских войск вступили в Тегеран. С вводом советских войск в Иран были сорваны планы германского командования по превращению Ирана в плацдарм для вторжения в Советский Союз с юга. Так как опасность прогерманского переворота в Иране была ликвидирована, 18-я и 44-я кавдивизии, а также 20-я горнокавалерийская дивизия, а позднее и 83-я горнострелковая Туркестанская дивизия были отправлены на советско-германский фронт.
20-я горнокавалерийская Краснознаменная ордена Ленина дивизия (командир полковник A. B. Ставенков, позднее подполковник М. П. Тавлиев) сражалась под Москвой на клинско-солнечногорском направлении в 3-м (2-м гвардейском) кавкорпусе генерала Л. М. Доватора из 5-й армии Западного фронта.
83 гсд была переброшена в Закавказье. Части 9-й, 47-я и 63-я горнострелковые дивизии ЗакВО с конца 1941 года участвовали в боях в Крыму и на Крымском фронте[14].
Однако в перспективе главной задачей горных дивизий была подготовка собственно к войне в горах.
Уже в июле 1941 года группа спортсменов обратилась в Генеральный штаб Красной армии с предложением использовать опытных альпинистов на соответствующих участках фронта в действующей армии или для обучения бойцов частей и соединений, дислоцированных в горных районах страны. Список желающих добровольцев составляли по памяти. Дело в том, что к началу войны альпинистов не регистрировали по особой военно-учетной специальности. Поэтому лишь некоторые спортсмены, и то случайно, находились к тому времени в горных соединениях.
Однако вопрос никак не решался до октября 1941 года. Только тогда, когда противник стал реально продвигаться на южном направлении, альпинисты были мобилизованы и отправлены в горные соединения Северного Кавказа, Закавказья и Средней Азии. Часть людей была отправлена в Приэльбрусье, где существовало несколько крупных спортивных альпинистских баз. В них было сосредоточено большое количество специального снаряжения и продовольствия. Такие лагеря-базы могли очень пригодиться советским войскам при ведении военных действий.
Лучшие специалисты по альпинистской подготовке были направлены в состав Закавказского фронта, туда, где было наибольшее количество горных соединений. В штабе фронта прибывшие спортсмены сразу получили назначение: Ю. Н. Губанов, Н. В. Хромов, A. C. Уваров, Б. М. Беркович были направлены в 7-ю горнострелковую дивизию 57-й армии; И. Л. Бадер и В. В. Молоканов — в 20-ю горнострелковую дивизию 46-й армии; A. M. Гусев — в 9-ю горнострелковую дивизию 46-й армии.
Вслед за альпинистами в горные соединения отправили специальное снаряжение: ледорубы, веревки, палатки, спальные мешки, горные лыжи, «кошки», высокогорные ботинки. Но, по правде говоря, его было немного.
Один из известных спортсменов-альпинистов — A. M. Гусев, гидрометеоролог по гражданской профессии, впоследствии ставший начальником альпинистского отделения штаба оперативной группы войск по обороне Главного Кавказского хребта Закавказского фронта, попал в 9-ю горнострелковую Кавказскую имени ЦИК Грузинской ССР, Краснознаменную, ордена Красной Звезды дивизию 46-й армии Закавказского фронта. Находилась она в районе Батуми и охраняла черноморское побережье Аджарии.
В соответствии с указанием из Москвы в штабе фронта был издан приказ, подписанный начальником штаба Закавказского фронта генерал-майором Ф. И. Толбухиным, о проведении сборов начсостава по горной подготовке. На дивизионные сборы привлекалось по 3 человека от каждой стрелковой роты и разведывательных подразделений всех полков. В 9 гсд в ноябре 1941 года к сборам привлекалось 75 человек. Они с помощью спортсмена-альпиниста A. M. Гусева должны были пройти обучение по расширенной программе и стать в дальнейшем инструкторами но технике движения в горах, чтобы затем обучать уже других военнослужащих. Подобные мероприятия проводились в этот период и в других соединениях Закавказского фронта.
Когда начались специальные занятия, возникла проблема особой горной обуви. Значительная часть бойцов горных дивизий РККА была обута в сапоги, и только некоторые — в обычные армейские ботинки с обмотками. Сапоги носил и весь командно-начальствующий состав. Большинство воинских начальников были уверены, что сапоги как армейская обувь универсальны. Однако для передвижения на лыжах подобная обувь была малопригодна. Сапоги неудобны и на высокогорном бездорожье, так как скользят не только по подтаявшему снегу и льду, но и по камням. По той же причине неудобны в горах и армейские ботинки. Здесь необходима высокогорная обувь со специальными шипами. А на очень крутых снежных и ледяных склонах помимо них требуются еще специальные «кошки», которые нельзя было надежно укрепить ни на обычных сапогах, ни на обычных ботинках. К слову сказать, неудобна в горах и шинель с длинными полами.
Горная обувь служит несравненно дольше обычной. Но главное ее достоинство не в этом. Благодаря тому что она сделана из толстой кожи со специальными прокладками в уязвимых местах стопы, эта обувь спасает ноги от травм, неизбежных при ударах о камни, выступы скал и неровности льда, встречающиеся в горах на каждом шагу.
На складах Закавказского фронта было достаточное количество горных ботинок, но многие бойцы, в том числе и на сборах по горной подготовке, отказывались от них, ссылаясь на тяжесть горной обуви. Однако первые же занятия заставили командиров и красноармейцев поменять свое мнение. И прежде всего это было связано с горными лыжами.
Например, в 9 гсд было сто пар простейших горных лыж. Универсальные армейские крепления, установленные на них, предполагалось переоборудовать с помощью специальных скоб, сделать их более жесткими. Ездить на лыжах с подобными креплениями (в то время их называли «кандахар») можно было только в горных ботинках. Горнолыжный спорт был тогда экзотикой, техникой скоростного спуска не владел даже инструктор. Но в горах на глубоком снегу боец без лыж беспомощен, так как не может ни активно наступать, ни эффективно обороняться. Поэтому стрелки начали учиться прочно стоять на лыжах и прокладывать горные маршруты.
