Галерея за галереей, туннель за туннелем мелькали перед ним, как в калейдоскопе, и вскоре он почувствовал, что силы оставляют его. Ему показалось, что туннель постепенно поднимается вверх. Вскоре он выскочил на площадку, покрытую плотно утрамбованной красноватой землей; площадка возвышалась уступом над большим подземным озером. Он остановился, с трудом переводя дыхание, и прислушался. Все было тихо. Только слабый плеск воды доносился до него из- под обрыва высотой не менее пяти-шести метров. Почувствовав себя в безопасности, он растянулся на земле и подождал, пока сердце не успокоилось. Рана давала о себе знать смутной болью. Почва под ним была удивительно мягкой, лежать было удобно. Неожиданно вся обстановка вокруг показалась ему на редкость уютной. Он подумал, что мог бы какое-то время пожить здесь — понять, что тут творится.
Маркель с наслаждением потянулся, откинул назад голову и полной грудью вдохнул воздух, напоенный прохладой и свежестью.
Плеск воды под ним, похоже, усилился, и он лениво подумал, что должен проявить дружелюбие по отношению к существу, выбирающемуся на берег из черной воды. Наверное, оно будет его союзником в борьбе против майешей. Эта мысль, оказавшаяся последней, словно застряла у него в мозгу, в то время как расслабленное тело, будто погрузившись в окутавшее его облако счастья, начало скользить куда-то вниз по темнеющему склону…
5
— Эти лефрозы действительно обожают людей, — откуда-то издалека говорил мужчина. — Самое неприятное, что мы редко остаемся в живых после их объятий, господин Маркель.
Маркель выпрямился. Он снова находился в том же помещении, освещенном факелами. И опять у противоположной стены сидела все та же девушка.
Мужчина сидел на корточках возле него. На столике рядом с ним стояли сосуды с разноцветными жидкостями и лежали разбросанные в беспорядке медикаменты из аптечки Маркеля.
Мужчина назидательно поднял указательный палец,
— Прежде всего, на вас подействовали ферменты, накапливающиеся в глухих галереях, — сказал он. — Затем, конечно, запах лефроз из подземного озера. Свою роль сыграла, кроме того, и ваша слабость после ранения, и общее состояние паники… — Он взмахнул рукой, словно отметая возражения. — К счастью, мне удалось напасть на ваш след. Повезло, разумеется, не столько мне, сколько вам. Все случилось, как в старой сказке, — пока вы бежали, из вашего пояса время от времени падали разные предметы; по этим меткам и удалось обнаружить вас.
Маркель потряс головой. Ему казалось, что его внезапно вырвали из бесконечной последовательности кошмаров, в которых невероятным образом сплетались ужас и наслаждение. Он подумал: «Интересно, сколько времени я уже нахожусь под землей?»
Девушка в своем углу, казалось, задремала. Но время от времени Маркель улавливал быстрые отблески факелов в ее глазах. Ощущение было такое, что его подкарауливает большая изящная кошка.
— Вы бредили довольно долго. Теперь я понимаю ваши опасения, ваше отвращение к майешам, но…
Маркеля словно ударило током. Он с враждебностью уставился на собеседника.
— Кем бы вы ни были раньше, — хрипло произнес он, — но сейчас я не могу считать вас человеком!
За вспышкой гнева последовал приступ слабости, и он откинулся на постели.
— Я никогда не считал, что все рассказы о майешах — чистая правда, — продолжал он, чувствуя себя совершенно обессиленным. — Но и той доли истины, что есть в них, вполне хватит…
— Расстояния стали слишком большими, — произнес мужчина. Его голос был серьезен, и в нем звучали нотки печали, что несколько успокоило Маркеля. — Конфликты начинают распространяться все шире и шире. Но люди оказались неподготовленными к новым масштабам. Сейчас они растеряны и даже немного испуганы. И хотя все закончится рядовым кризисом, как это случалось на всех крупных поворотах истории… — Он дружелюбно посмотрел на Маркеля. — Ваше прошлое очень похоже на мое. У наших биографий, было одинаковое начало и, похоже, будет одинаковое завершение.
— Это я рассказал вам о себе? — резким тоном поинтересовался Маркель.
— Смотрите…
Мужчина взял что-то со столика позади него и поднес к свету. Маркель не шелохнулся. Он уставился на кубический кристалл психокоммуникатора, словно видел этот предмет впервые.
Подождав несколько секунд, мужчина снова положил кубик на стол рядом с глиняными чашками.
— Святая Церковь Экспансии, — сказал он, — не пользуется этой системой. Она лишилась всякого смысла после открытия Передачи. К тому же если вы находитесь здесь, если за вашей спиной захлопнулся капкан длиной в восемь световых лет, то вы быстро теряете всякое желание пользоваться коммуникатором.
— Вы принадлежите к Церкви Экспансии? — поинтерсовался Маркель.
В его мозгу роились самые невероятные предположения. Если этот человек был адептом Церкви Экспансии, то он на стороне Марсианской Конфедерации. В этом случае Маркель мог считать себя пленником. Но… место, где он очутился, и все предшествовавшее этому… Похоже, что подобное предположение можно было отбросить. Сим- биоты майешей никогда не были связаны с какой- либо из сторон, противоборствующих на Афродите.
— Меня зовут Иероним Каллерти, — сказал мужчина. — Всего лишь год назад меня звали «брат Ие- ронимус». Но с тех пор многое изменилось… Я уже говорил, что мое прошлое очень похоже на ваше, и поэтому могу предполагать сходное завершение вашего пути… Сейчас я объясню, почему так считаю. Вы слышали что-нибудь об эффекте Лабиринта?
— Кто же не слышал о нем? — бросил Маркель.
Каллерти покачал головой.
— Вы уверены? Вы должны учесть, что я покинул Солнечную систему через три года после старта вашего корабля. И даже тогда эффект Лабиринта многими воспринимался как миф.
Он опустился на пол рядом с Маркелем, и его взгляд застыл, словно прикованный к светящемуся растению на стене. Лицо его выглядело совсем юным, и только трещины глубоких морщин в уголках глаз говорили об ином. Странно, но он одновременно похож и на юношу, и на старика, подумал Маркель. Пожалуй, сейчас собеседник вызывал у него непроизвольно чувство симпатии.
— Да, эффект Лабиринта… — задумчиво сказал мужчина. — Вы, конечно, знаете его суть — сознание не может примириться с исчезновением расстояния и подменяет миг перемещения субъективным временем, заполняя его подсознательными образами. В чем-то наше сознание тем самым словно отрицает великую победу человеческого разума, основанную на принципе Делишера. Вернее, я должен был сказать «отрицало», потому что в последнее время, насколько мне известно, завершаются исследования, которые позволят устранить эффект Лабиринта. Но в то время, когда я совершил свой прыжок, эффект проявлялся в полной мере. Я отправился в путь почти по тем же причинам, что и вы. Для меня они сводились к имени «Патриция», для вас, если не ошибаюсь, «Клэр». — Он снова взял в руку кубик-кристалл, и тот засверкал гранями в свете факела. — Но между нами есть и разница — мое бегство прошло в два этапа. Сначала я был принят в члены Святой Церкви и только потом попал на орбитальную станцию «Святой Франсуа».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
