они меня оставили, но я успела все сунуть Зое, — Алена, отодвинула пустую чашку. — Ты кофе будешь? — спросила она Антона.
Тот даже сразу и не понял, как они умудрялись говорить одновременно.
— Хорошо, — Виктор сложил руки на груди и откинулся на спинке стула, — говоришь, что я синий чулок, что не умею кататься на коньках, я покажу тебе класс, — согласился он.
— Вместе с Марийкой, — напомнила она ему.
— Хорошо, — кивнул он.
Антон изменился в лице, его глаза покраснели, когда он услышал, что сын согласился пойти погулять вместе со своей дочерью…
…
— Он ведь винит дочь, что остался без своей Лены, — сказал Антон, когда вез Алену домой. — Марийка одна выжила в той автокатастрофе, а Лена и Люба погибли на месте. Лена закрыла собой дочь, — вздохнул он. — Тогда мы все убитые горем, согласились, что Марийка поживет у сватов, а потом Витя стал отказываться с ней видеться, но я пытался раз за разом, а тут твоя Маша, — он пожал плечами.
— Маша у нас мировой человечек, — Алена повернулась и погладила его по щеке.
— Ты уверена, что хочешь, чтобы я отвез тебя домой? — спросил он.
— Да, — вздохнула Алена, понимая, что вечер подошел к концу. Вот уже и ее подъезд. — Мне надо помочь собрать вещи Виктории. Она завтра с женихом уезжает в Устюг.
— К деду Морозу, — хмыкнул Антон, поворачиваясь к ней, — настоящему, — кивнул он.
— Нет, — покачала головой Алена. — Настоящий тут, — она потянулась к нему и сама поцеловала его. — Теперь я знаю это.
Антон перехватил ее пальцы, сжал, потянул на себя, гладя ее спину и крепко целуя в губы. С явной неохотой он разжал свои объятия и помог выйти ей из машины.
— На каком этаже живешь? — спросил он, поднимая голову.
— На пятом, — смущаясь, произнесла Алена.
Здесь, рядом с домом, былая уверенность испарилась. Ей казалось, что сейчас все соседи выглянули на улицу и смотрели на нее, наверное, даже осуждали — ведь она с другим мужчиной, не мужем… но ведь мужа у нее теперь нет.
— А елку уже поставили? — спросил Антон, сунув руки в карманы.
Они стояли в двух шагах друг от друга, словно незнакомые, как будто бы не целовались минуту назад в машине.
— Нет, — Алена вздохнула. — Дочка уезжает, а мне много надо ли? — пожала она плечами. — Я пойду, — она закусила губу, — спасибо за все.
Антон чуть повернул голову, и они пожали друг другу руки, как будто бы хорошие друзья. Что произошло за это мгновение? Минуту? Алена не понимала, ей хотелось быстрее скрыться в стенах родного подъезда. Антон казался таким чужим, да и родным он не был, просто хороший человек и все.
— Пока, — прошептала она.
— Пока, — кивнул он, ковыряя снег носком ботинка.
И она ушла, стараясь не обернуться. Скрывшись в подъезде, она, затаив дыхание ждала, и только когда машина отъехала, медленно стала подниматься по ступенькам. Чудо закончилось. Вот она реальность. Да, он хороший мужчина, но они слишком разные. Да и не бывает так, чтобы раз и полюбил… а она смогла влюбиться за те несколько часов, да так сильно, что три дня не могла ни есть, ни спать, в памяти всплывали его синие глаза, его крепкие поцелуи.
— Позвони ему, — просили подруги.
Но она качала головой:
— Я номера не знаю, — призналась она. — Да и не спрашивал он.
— И что? — Маша встала со стула и подошла к ее столу, — рабочий день закончился, — громко сказала она, когда дверь кабинета приоткрылась.
Кто-то недовольно бурча, захлопнул дверь с той стороны.
— Гордыня плохой советчик, — Зоя громко вздохнула. — Сама же говоришь — хороший мужчина.
— Хороший, вдовец, — перечисляла Инга, — видный-то какой, — напомнила она.
— Дело не в этом, — Алена опустила голову, — я знаю, что если мужчина захочет, он придет, а когда нет — то не будет никакого смысла, а игрушкой быть в его руках я не хочу.
Маша нахмурилась:
— Давай я у Виктора спрошу, — она взяла свой мобильный.
— Нет, — громко произнесла Алена. — Нет, — она покачала головой, — не хочу никого заставлять.
— Но я же вот, — растерянно начала Маша, — Витя мне позвонил, предложил в кино сходить.
— Машуль, — Алена встала и коснулась руки девушки, — это хорошо, вы молодые, а у нас много всего, так что лучше не надо, — она слегка обняла девушку.
— А какая она любовь? — спросила Маша, — вот смотрю на тебя и не понимаю, — призналась она.
— Разная она бывает, — вздохнула Алена. — Главное, чтобы у тебя случилась счастливая и взаимная.
— Да какая там любовь, — пожала плечами Маша, — я просто, — она замялась, — девочку стало жалко, да Витя отрешенный, вот я его в машине и разговорила, друзья мы скорее всего, не более.
Инга подошла к Маше и положила руку на ее плечо:
— Вот так оно все и начинается, — кивнула она, — если парень хороший, то ты зря времени не теряй.
— Ох девочки, грустно-то как, — протянула Аленка. — Но, — она улыбнулась, — давайте п пять капель и по домам. Увидимся уже в новом году.
Зоя открыла шампанское. Инга достала рулет, приготовленный мужем. Алена открыла емкость с салатом, Маша поставила торт.
— Ну что же, девочки, — Зоя подняла стаканчик, — за старый, спасибо ему, — они стукнулись стаканчиками и отпили немного, — а теперь за новый и, — она подмигнула Инге, — пусть уже у наших девочек любовь случится.
— О за это я с радостью выпью, — улыбнулась Инга.
Алена с Машей переглянулись, пожав плечами. Любовь, любовь, что за нее пить? Когда она так изводит, не дает покоя. Алена не могла найти себе места. Хотелось поехать в тот двор и присесть у елочки, чтобы снова встретить своего Деда Мороза и провести чудесный вечер.
Она уже готова была встать и одеться, но понимала, что это глупо, что никто ее там не ждет. У Деда Мороза свои планы, своя жизнь. Дай бог, если у Маши все получится.
Разговор с дочерью по телефону немного отвлек Алену от домашних дел. Да и какие это были дела, так — легкая уборка, так как все было уже убрано. За окном уже давно стемнело. Выглянув на улицу, она увидела, что у многих горят елочки, а она даже гирлянду не достала.
Алена заставила себя отойти от окна и открыть шкаф. Она уже протянула руку, чтобы взять коробку с гирляндой, как в дверь постучали, при чем так громко, что она испугалась. Сердце застучало в груди.
Кто это мог быть? В такой час? Уже так поздно. Завтра Новый год.
— Кто? — громко спросила Алена, запахивая халат сильнее.
— Дед Мороз, — услышала она
