– Я – Эмма Редферн. Да, мистер Трайтон, Гай, мой жених, сказал мне, кто вы такой.
– Понятно. Итак, повторяю свой вопрос: что вас привело в медину?
Эмма, волнуясь, сжала на коленях ладони и, глубоко вздохнув, произнесла:
– Да, я понимаю, что поступила глупо, но я оказалась здесь по очень срочному делу. Я взяла такси, но водитель высадил меня. Он сказал, что дальше не проедет.
– А куда он вас довез?
– До конца улицы, на которую мы только что с вами вышли. Мне нужно было кафе «Каса-дель-Соль». Таксист сказал мне, что до него всего пара шагов.
– Он ошибся. Насколько я знаю, до «Каса-дель-Соль» можно добраться только с Каллейя-Нуева. С той улицы, на которой он вас высадил, туда не попасть. Могу я спросить, зачем вам понадобилось это кафе? Только не говорите, что это меня не касается. Я просто обязан предостеречь вас от необдуманных поступков.
Эмма доверчиво посмотрела в его глаза:
– Вы снова меня спасли, а я вас так и не поблагодарила…
– Меня благодарить незачем, – отрезал Марк Трайтон. – Благодарите судьбу за то, что в медине вам встретился европеец. Так что вас сюда привело?
– Я хотела разыскать Гая. Гая Тренча, моего жениха. Понимаете, в кафе, где мы должны были встретиться, он почему-то не пришел. Поэтому я отправилась к нему домой. Но оказалось, что он еще не вернулся. Пока я его ждала, ему позвонили и попросили консьержку оставить ему записку. Когда женщина мне ее перевела, я сразу поняла, что это сообщение очень срочное. Гай должен был узнать о нем как можно быстрее. Ведь у него оставалось менее часа…
– Подождите, – перебил ее Трайтон. – Вы сказали – сообщение? Какое сообщение?
– Его просили приехать в аэропорт и восьмичасовым рейсом вылететь в Марсель. Это сообщение из «Маритайм-Эр» консьержка приняла по телефону.
Эмма достала из сумочки записку и сунула Трайтону в руку. Но вместо того чтобы прочитать ее, он щелкнул зажигалкой и, закурив, вернул записку девушке.
– «Маритайм-Эр» к этой записке никакого отношения не имеет, – заявил владелец авиакомпании.
– Как – не имеет? А…
– Конечно нет. Тренч у нас больше не летает.
– Да, это мне известно. Но он сказал, что от полетов его отстранили временно.
– Так и сказал – временно?
– Да. Из-за того что он опоздал к полету, вы перевели его на работу в представительство компании. Разве это не так?
Марк Трайтон выпрямил спину и положил обе руки на рулевое колесо.
– Извините, но это совсем не так, – ответил он. – Если это вам сказал ваш жених, то он вас просто-напросто обманул. Дело в том, мисс Редферн, что обвинение, которое выдвинуто против него, гораздо серьезнее. Видите ли, я уволил Гая Тренча шесть недель назад. Без предупреждения, но вполне справедливо. И естественно, без каких-либо надежд на восстановление его в должности…
– О нет! – в отчаянии воскликнула Эмма.
Ей стало жутко стыдно оттого, что Гай обманул ее. Она была благодарна Трайтону за его тактичность: он отвернулся и включил зажигание. Он понимал, что в тот момент Эмме больше всего хотелось остаться одной.
Девушку не волновало, куда он ее везет. На бульваре Пастера Трайтон остановил машину возле французского ресторана и вышел. Эмма, ни слова не говоря, последовала за ним. В зал она вошла первой и села за столик.
– Нам надо поговорить, не так ли? – участливо спросил Трайтон.
Эмма в ответ молча кивнула. Он заказал для нее кофе, а для себя – бренди.
– Вы, наверное, хотите позвонить своему жениху?
– Да… – неуверенно произнесла Эмма. – То есть, нет. Вначале я хотела бы услышать…
– Вы не против, если я вас ненадолго оставлю? Мне надо позвонить своему другу. Когда мы с вами встретились, я шел к нему на ужин. Надо предупредить его, что я задерживаюсь.
– Прошу вас, не жертвуйте ради меня своим временем! – приподнимаясь со стула, воскликнула Эмма.
Трайтон, положив руку девушке на плечо, усадил ее на место.
Когда он вышел, она посмотрела на настенные часы и поняла, что Гая искать бесполезно – было четверть девятого. Встретиться с ним Эмма теперь уже боялась. И, тем не менее, ей очень хотелось услышать, что он ей скажет. Сможет ли Гай оправдаться перед ней? Если он вновь ей солжет, это будет означать, что его проступок и в самом деле серьезный.
– Вы действительно хотите, чтобы я сказал вам, за что уволен ваш жених? – вернувшись, спросил ее Марк Трайтон. – Или предпочитаете спросить у него? У вас на это есть полное право.
– Да, я его спрошу, – кивнула Эмма. – Но сначала мне хотелось бы услышать это от вас. Пожалуйста, ответьте, что сделал…
– Хорошо, отвечу. Для начала напомню вам, что Танжер, с его зоной свободной торговли, приобрел, может быть и не совсем заслуженно, дурную репутацию. Во всех портах мира в той или иной степени процветает черный рынок. Так вот, ваш жених замешан в контрабанде.
– В контрабанде? – удивилась Эмма. – В контрабанде чего?
– Алмазов.
– Алмазов? Но этого же не может быть! Если Гай это делает, то где же он их берет и кому сбывает? Нет, Гай не может этим заниматься. Ведь у него огромные долги.
Марк Трайтон покачал головой.
– Это еще ничего не значит, – возразил он. – Во всяком случае, в одиночку действовать он не может. Одному такое дело не под силу. Ваш жених – малозначимое звено цепи, связывающее Сьерра-Леоне, где добываются алмазы, с черным рынком Танжера. Вы знали, что ваш жених выполнял регулярные рейсы в Касабланку и Марракеш?
– Да, знала.
– Нам известно, что там он получал посылки с контрабандными алмазами и привозил их в Танжер.
Эмма поежилась:
– Вы хотите сказать, что по прибытии самолета вы их у него обнаружили?
– К счастью для Тренча, нет. Его дважды обыскивали, но алмазов у него так и не нашли.
– Тогда никаких доказательств его вины у вас нет!
Марк Трайтон внимательно посмотрел на девушку:
– Простите, но мы точно знаем, что он регулярно встречается со своими связными и передает им контрабандный товар. Это и послужило причиной его увольнения. Пакетики с алмазами маленькие, и обнаружить их очень трудно. Как я вам уже говорил, Тренч – одно из звеньев длинной цепи. Полиция придерживается такого мнения: либо в тот день, когда проводился обыск, алмазы он не перевозил, либо уже успел их кому-то передать. Например, уборщику самолета или механику.
– Значит, Гай находится под следствием?
– У полиции никаких явных доказательств его причастности к контрабанде нет.
– И все же его подозревают?
– Дорогая моя, против него у нас есть не только подозрения. Поэтому он и уволен. Если ваш жених человек неглупый, то так рисковать он больше не будет.
«Но он вызвал меня в Танжер, чтобы мы поженились, и все равно рисковал», – с горечью подумала Эмма.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
