— Да. С тобой веселей, чем с кастрюлями и рецептами.
Он снял трусы и залез ко мне. Но когда Майкл залезал в ванну, я сидела лицом к нему, поэтому его член уткнулся мне прямо в губы.
— Соскучился по мне, мой дорогой. — Я начала разговаривать с членом и целовать его.
— Не только он, кстати. Его старший друг тоже по вам скучал.
— По нам? Это по кому?
— По тебе и твоей малышке.
Сказав это, Микки быстро запрыгнул в ванну и занял там все место, усаживая меня себе на колени так, что его член упирался в моё лоно.
— Ну, давай же, — простонала я.
Но он не торопился, видно, хотел меня помучить. Начал водить головкой по губкам, то входя на миллиметр, то выходя и снова дразня. Меня уже трясло, влага так и сочилась. Не выдержав этой пытки, я схватила его член и сжала, выбивая из него громкий стон. Направив его в себя, я резко подалась вверх и, опустившись, села на него. На секунду мы оба замерли, а потом началась дикая скачка. Он вдалбливался в меня с бешеной скоростью. Я думала, что распадусь на атомы, а то и ещё мельче. Его член входил в меня, как раскалённый жезл, заставляя извиваться змеей в этих сильных руках. Майкл же, в то время, как я теряла себя, скача на его члене, сосал и покусывал мою грудь. Схватив за волосы, я притянула его ближе. Член начал ещё быстрей вбиваться в меня. Руки Майкла вжимались в мои бока с такой силой, что я была уверена, синяки наутро будут. И плевать. По телу прокатились волны вибрации, и я взорвалась. Вместе с ним. Наши крики отдавались от стен эхом, а вода расплескалась по полу. Как тяжело дышать, но эта тяжесть была чертовски приятна. Так мы просидели ещё минут пять. Ни я, ни он не хотели рассоединяться. Так давно мы ждали этого единения.
— Микки, — тихо проговорила я, гладя его по голове.
— М?
— Я люблю тебя, мой самый прекрасный мужчина.
Он пошевелился подо мной, и я задержала дыхание. Его член был во мне, и любое движение вызывало новый прилив возбуждения, дыхание щекотало кожу на груди... Что может быть приятней? Только сладкая, калорийная выпечка и молочный коктейль. Мой желудок согласился со мной и недовольно заурчал.
— У кого-то, я смотрю, киты в желудке умирают. Их надо срочно спасать. Чёрт! Маффины! — воскликнул он.
Мы оба выскочили из ванной, в чём были, то есть, в пене, и побежали в кухню. Дым стоял столбом и запах… сгоревшего дивана. Выпечка выглядела соответственно. Какие-то чёрные куски чего-то сгоревшего. Я чуть не захныкала. Ну, хоть коктейль остался. Я, как знала, купила коробку шоколадных ореховых конфет.
— Майкл, тащи коктейль. Я сейчас конфеты достану. Нет, сначала домоюсь и оденусь. И тебе советую.
Я убежала в ванную, завершила все дела там и вышла. Так, завёрнутые в полотенца, мы устроились на диване в гостиной перед телевизором. Шла какая-то комедия. Вечер обещал быть прекрасным. Но не тут-то было…
— Фу! Боже мой! Что это такое? Майкл, блин, ну, молоко же кислое! — сказала я, выплёвывая злополучный коктейль.
— Чёрт, точно, кислый. Ники, прости меня. И что мы теперь будем есть?
— Конфеты, — пожала плечами я.
— Просто конфеты? — удостоверился он.
— Ага.
И тут понеслось. Мы наперегонки набивали рот конфетами. Сладости, шоколад… Честно говоря, я чуть не кончила.
— Майкл, я сейчас…
— Лопнешь?
— Кончу! Правильно говорят, что сладкое вырабатывает гормоны счастья.
— Тогда я с тобой, — прорычал он и накинулся на меня, как на самую вкусную конфету в мире.
Быстро сняв с меня обёртку, он пробовал мое тело до самой ночи в разных позах. Вот же ненасытный… Кто бы говорил, мне самой его было мало. В итоге, я засыпала, чувствую себя конфетой в кремовой глазури.
Когда я почти провалилась в сон, раздался звонок.
— Ну, кто там ещё? Я хочу спать.
— Ники, спи, любимая. Я отнесу тебя в кровать.
Наверное, если бы я не хотела так сильно спать, то заметила бы, что отнёс он меня не в гостевую спальню, а в свою. Но тогда мне было всё равно, где спать. Хоть на коврике у двери. Я легла и закрыла глаза, но не хотела без него засыпать, а Майкл ушёл отвечать на звонок. Я поняла, что стойко ненавижу эти звонки! Представится момент, и он найдет свой телефон, разбитым молотком. Через десять минут Микки вернулся. От веселья и сонливости не осталось и следа.
— Что-то случилось? — встревоженно спросила я, увидев выражение его лица.
—Да, ничего страшного. Джулианна хочет завтра зайти к нам в гости. В Вашингтоне.
Отлично! Познакомлюсь с его второй мамой. Может, даже понравлюсь ей.
— И чего ты злишься? — недоумевала я.— Приедем, распакуем вещи, я даже успею обед приготовить.
— Ники, давай спать. Завтра всё поймёшь.
Вот, как можно уснуть, услышав такие слова? Но когда Майкл обнял меня, и я положила ему голову на грудь, все тревоги и заботы дня меня покинули. Просто невозможно думать о чем-то или ком-то другом, когда тебя обнимает, так сильно и так крепко, до дрожи любимый мужчина.
Глава 4.
— Майкл, боже мой! — Я подлетела на кровати, стремясь к нему навстречу.
Ногти уже исполосовали всю его спину, но мне было мало. Майкл был весь в поту — мы кувыркались с ним целое утро. Он подался вперед и вошел в меня до упора. Я закричала и обмякла под ним.
— Это просто ужасно, — вымученно прошептала ему на ухо я, сдувая прилипшие к лицу волосы. — Ужасно, Микки!
— Что именно, моя хорошая? — спросил он, совершая слабые движения во мне и целуя шею.
— То, что ты сейчас делаешь... Ах... прекрати, мучитель!
— Если мне не изменяет память, ты первая полезла ко мне, шалунья. Кто разбудил меня своими поцелуями?
— Ну, я, да...
— А кто ошибся местом для поцелуев, а? — Он прикусил мочку моего уха и двинулся к лицу.
— Я, я, да. Скажи еще, что тебе больше нравится, когда я целую тебя в щечку, а не в... Ты понял.
— А не в... куда? Скажи это, моя девочка.
Майкл сильней толкнулся в меня, и я задрожала. Господи, в четвертый раз я не кончу... Или кончу и умру.
— В твой член! — крикнула я, принимая в себя его полностью и последний раз вонзая ногти ему в спину. — В твой долбанный член, который я обожаю сосать больше, чем чупа-чупс! Теперь доволен?
— Еще как, — протянул он с видом довольного кота. — Обожаю твои долбанные грубые словечки. И обещаю никогда не оставлять тебя без сладкого.
Микки чмокнул меня и, выйдя из моего тела, перекатился на спину. Он лежал и пожирал меня глазами. А я вся горела. От возбуждения, от полученного оргазма, от любви к нему. Положив голову ему на грудь, я закрыла глаза, наслаждаясь этой волшебной тишиной.
— Микки, — тихо позвала его я.
