Русские егеря (с 1765 по 1786 г.). Егерская фузея обр. 1786 г. имела гладкий ствол калибра 19,8 мм (7,8 линии), но отличалась от солдатской лучшей отделкой и прикладистостью, что способствовало меткой стрельбе. Первый штатный егерский штуцер калибра 16,5 мм был принят на вооружение в 1778 г.
В России «винтовальные» (т. е. снабженные винтовыми нарезами) пищали, карабины, штуцеры были и до Петра и при Петре, но применяли их по-прежнему редко – штуцер обходился раза в два дороже пехотной фузеи, а заряжание его тугой загонкой пули в нарезы шомполом с дульной части ствола занимало в 4–5 раз больше времени, чем обычного ружья, и требовало немалых усилий.
«Многозарядное пневматическое ружье» Б. Жирардони с запасным прикладом-баллоном. Для своего времени это оружие с нарезным стволом калибра 13 мм отличалось неплохим боем на дальности до 100–150 шагов и высокой скорострельностью, к тому же давало беспламенный, бездымный и почти бесшумный выстрел. Это позволяет отнести его к прообразам снайперских винтовок специального назначения
Нелишне напомнить, что первые теоретические работы, обосновывавшие применение нарезного оружия, принадлежали профессору Санкт-Петербургской академии наук И.Г. Лейтману и были опубликованы в 1732 г. Но для введения нарезного оружия в войска на постоянной основе требовался определенный уровень производства. И в 1775 г. приняли штатный «винтовальный» карабин, в 1778 г. – штуцер для унтер-офицеров и капралов егерских батальонов. Вооружали ими егерей только передовых цепей. Если линейная пехота в конце XVIII в. могла вести огонь на предельной дальности 300 шагов, то егерские штуцеры стреляли до 700 шагов – хотя эффективной прицельная стрельба оказывалась на значительно меньших дальностях (для гладкоствольного пехотного ружья, например, она оценивается в 100 шагов). В Бородинском сражении русский егерский полк сорвал атаку около 7 тысяч французов, выбив офицеров.
Дульнозарядная британская винтовка Дж. Витворта калибра 0,45 дм (11,43 мм), снабженная ранним типом оптического прицела телескопического типа. 1860-е годы
Прообразы «снайпинга» появились и за океаном: самостоятельная работа отборных стрелков в рассыпном строю принесла немало успехов американским колонистам в боях с британскими войсками во время Войны за независимость 1775–1783 гг. Тем более что длинные «кентуккские» и «пенсильванские» нарезные ружья по прицельной дальности в 3–4 раза превосходили британские гладкоствольные мушкеты (кстати, «кентуккское ружье» создали выходцы из Германии на основе германского же «егерского» ружья). Англичане также оценили этот опыт, начав выделение особо метких стрелков для охоты за командирами и артиллеристами противника. Попытки введения нарезного казнозарядного мушкета П. Фергюсона прервались с гибелью Фергюсона в бою. В 1800 г. в британской армии для корпуса стрелков ввели дульнозарядный «нарезной мушкет» Бэккера (интересно, что принять его вынудила недопоставка нарезных ружей из Пруссии). И в боях с наполеоновскими войсками подразделения британских стрелков с гладкоствольными и нарезными мушкетами доставили французам немало неприятностей. Батальоны отборных стрелков имелись в это же время в прусской и австрийской армиях. Появились в этот период и прототипы «оружия специального назначения»: стрелки австрийской пограничной охраны, например, поражали офицеров и артиллерийскую прислугу наполеоновской армии из бесшумных пневматических ружей Жирардони, весьма раздражавших французов.
В это время совершается важный шаг в развитии огнестрельного оружия – ударный кремневый замок заменяется капсюльным. Ускоряется заряжание, действие оружия становится надежным, выстрел не сопровождается вспышкой пороха на полке, что способствует меткости стрельбы. В 1830-е годы начинается введение капсюльных замков в военное оружие, в России к этому приступили в середине 1840-х.
Русский пехотный устав 1831 г. определял выделение в каждом взводе 2–4 «застрельщиков», умевших «применяться к местности, метко стрелять и отлично определять расстояния». Правда, расстояния эти определялись возможностями гладкоствольного оружия – стрельба из пехотного ружья считалась меткой, если пули на расстоянии 40 и 100 шагов (28,5 и 71 м) попадали в круг диаметром 3 вершка (13,35 см). В отношении же нарезного оружия русская армия отстала. Сильное отставание вооружения русской армии от противников отчетливо выявила Крымская (она же Восточная) война 1853–1856 гг. На начало войны доля нарезных ружей в стрелковом вооружении русской армии в Крыму не превышала 4–5 %, к концу войны – 13,4 %. Во французской же армии нарезные ружья составляли около трети стрелкового оружия, а в английской – более половины. Французы имели стержневой штуцер Тувенена с прицельной дальностью 1100 м, англичане – винтовку «Энфилд» Патент 1851 и 1853 гг. с расширительной пулей Минье (использование этой пули ускоряло заряжание) и прицельной дальностью до 914 м. Их прицельный огонь перекрывал дальность и русских ружей раза в четыре. Уже при Альме в сентябре 1854 г. стрелки наступающего противника перебили офицеров и артиллерийскую прислугу русских частей. Зато во время осады Севастополя союзники запомнили, как русские стрелки, подпуская наступающие линии как можно ближе, открывали внезапный, редкий, но губительный прицельный огонь с замаскированных позиций.
Даже первый массовый нарезной образец – дульнозарядная 6-линейная винтовка обр.1856 г. (впервые и названная «винтовкой») – выдавалась в пехотных батальонах прежде всего «застрельщикам». Перевооружение требовало изменить все стрелковое дело в армии, и в конце 1857 г. в Царском Селе организовали Офицерскую стрелковую школу для подготовки инструкторов по стрелковому делу. Со временем эта школа стала исследовательским и испытательным центром пехотного оружия, ее наследницей стала знаменитая советская школа «Выстрел», затем – курсы «Выстрел».
Широкое применение метких стрелков практиковали и в США в ходе Гражданской войны 1861–1865 гг. – уже в 1861 г. в армии северян был сформирован первый полк «метких стрелков» полковниках. Бердана, вооруженных винтовками «Шарпе», отборные стрелки южан использовали весьма дорогие британские винтовки Витворта. Немалую роль в совершенствовании винтовок, патронов и прицелов сыграли получившие популярность в 60-е годы XIX в. в Великобритании и США состязания в стрельбе на 1200–2000 ярдов.
Прусская армия в это время располагала первой массовой военной казнозарядной винтовкой – однозарядной игольчатой винтовкой Дрейзе под унитарный патрон с бумажной гильзой. Но во время Франко-прусской войны 1870–1871 гг., пусть и победоносной для Пруссии, прусские военные с неприязнью обнаружили превосходство французских игольчатых винтовок. 11-мм винтовка Шаспо 1866 г. обладала лучшей баллистикой, чем устаревающая 15,44-мм винтовка Дрейзе 1841/62 гг.
Это активизировало работы над оружием уменьшенного калибра, с большей начальной скоростью пули, более настильной траекторией и лучшей меткостью в разных странах, включая Россию. После так называемой «ружейной драмы» 1860-х годов, когда подряд приняли несколько 6-линейных образцов разных систем, последовательно появились две «малокалиберные» 4-линейные (10,67-мм) винтовки под патрон с металлической гильзой. Первая – «стрелковая винтовка обр.1868 г.» с откидным затвором (известная как «Бердана № 1», хотя основной вклад в ее создание внесли русские офицеры
А.П. Горлов и К.И. Гуниус). Как и прежде, новой винтовкой поначалу перевооружали стрелковые части, чему способствовала отменная по тем временам меткость винтовки. За ней последовала «винтовка обр. 1870 г.» по системе с продольно скользящим затвором, предложенной X. Берданом («Бердана № 2»), Винтовка смогла проявить себя входе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. «Устав о строевой пехотной службе» 1881 г., отразивший опыт этой войны, хотя и отдавал предпочтение залповому огню, все же допускал огонь отличных стрелков на дальности свыше 800 шагов, «когда можно вполне рассчитывать на меткость одиночных выстрелов».
Введение казнозарядных, а затем и магазинных винтовок со стальными стволами хорошей выделки, а в конце XIX в. – и патронов с бездымным порохом и оболочечной пулей еще более повысило роль прицельной стрельбы, которую теперь можно было вести на дальности, ранее казавшейся недоступной. В России начало этого нового этапа обозначено принятием на вооружение магазинной «трехлинейной» (7,62-мм) винтовки обр. 1891 г. (системы С.И. Мосина, хотя спор об «авторстве» винтовки и ее частей продолжается по сию пору), которой будет суждена долгая служба и одна из главных ролей в истории отечественного снайпинга.
В ходе Англо-бурской войны 1899–1902 гг. «охотники вельдта» буры, привыкшие экономить патроны и к тому же вооруженные отличными 7– и 7,92-мм винтовками «Маузер», прекрасно показали выгоды использования отдельных подготовленных стрелков с замаскированной позиции. С тех пор берет начало и любопытная тенденция – обострение проблем снайпинга и контрснайперской борьбы с переходом к «партизанской» войне.
