Еще раз поклонившись Глории, торопливо зашагал к выходу. От дверей оглянулся — Андерс так и замер на месте.
Глава 13
В половине седьмого Кент вошел в холл «Сити-отеля» и направился к внутреннему телефону, Барри Данхем тут же снял трубку и пригласил его подняться в номер. Через минуту Кент уже был в номере на четвертом этаже, где царил ужасный беспорядок. Сильно пахло туалетным мылом, дешевым одеколоном и лосьоном для бритья.
Данхем был в светло-серых брюках и голубой рубашке, голова его еще не высохла после душа. Когда Мердок вошел, Данхем причесывал перед зеркалом свои слишком длинные волосы. Времени это заняло немало и проделывалось с небывалой тщательностью. Тело Данхема прогибалось, чтоб улучшить обзор, голова вертелась из стороны в сторону, как у заправской модницы.
— Что новенького? — спросил он. — Бросьте полотенце в ванную и садитесь. Через пару минут я налью нам по стаканчику.
Сырое полотенце со стула Мердок отшвырнул в сторону, сел и полез за сигаретами. Его заинтересовало зрелище напряженных стараний Данхема. Теперь тот обрабатывал виски, действуя одновременно расческой и щеткой, чтобы уложить волны.
— Может быть, вы пока нальете сами, — предложил тот.
— Могу налить вам.
— А что с вами случилось? — удивился Данхем, не отрываясь от зеркала. — Подались в общество трезвенников или дали зарок не пить?
Сходив в ванную за стаканом, Кент пояснил, что выпитых двух бокалов скотча ему пока вполне достаточно.
— Днем я разговаривал с вашей сестрой, — сказал он.
— И о чем же?
— Хотел узнать, чем Том Брейди занимался в Калифорнии и чем его заинтересовали два свидетельства о рождении. Думал, она может знать имена…
— Какие?
— Руфь Колби и Бенджамин Дантон.
— Они ей знакомы?
— Нет.
— Мне тоже.
Наконец-то Данхем был доволен результатом. Отложив щетку, он достал из серванта бутылку «бурбона».
— Не передумали? — спросил он, наливая себе.
— Часто вы видитесь с Ритой? — полюбопытствовал Кент.
— Последние годы — нет, я уехал из дома раньше нее, писал пару писем в год, получал не больше. Она успела выскочить замуж за какого-то типа, но уже от него избавилась.
— Вы сразу стали актером?
— Ну, конечно, нет! — Данхем подмигнул и отхлебнул виски.
— Я был в армии, потом работал на авиационном заводе. Но связался с одной танцовщицей. Временами мы участвовали в массовках, и она все твердила, что у меня здорово получается и надо заняться всерьез. У нее был знакомый на студии, и она не отстала, пока я к нему не пошел.
Довольно хихикнув, Данхем потянулся за галстуком, пестрым как букет весенних цветов.
— Самое смешное, она оказалась права. Оказалось, у меня действительно талант, и через полгода мне уже стали поручать разные небольшие роли, особенно в мюзиклах. Знаете, это совсем не так просто. До последнего времени сами роли меня не слишком интересовали — ну, костюм наденешь, грим, улыбнешься… А когда я с труппой был в Мексике на гастролях, Рита написала мне про смерть мужа и про то, что разъездные театры — это несерьезно, пора найти что-то посолиднее. Почему бы мне не приехать сюда и не попытать здесь счастья.
— Но вы ничего не нашли?
— Пока ничего.
— А искали?
Данхем нахмурился.
— Что вы имеете в виду?
— Брейди поручал Френку присмотреться к вам. Так вот Керби утверждает, что вам некогда было заниматься поисками работы.
— Подождите, подождите…
Губы его сжались, от этого дурацкие усики ощетинились.
— Керби что, следил за мной?
— Было дело.
— Зачем, черт возьми?
Пришлось Кенту сознаться, что не знает, и не уверен, что Том объяснил это Керби.
— Керби уверяет, он следил за мной не один? Кто еще?
— Джерри Олдерсон.
Не дождавшись реакции, Кент добавил:
— Кажется, он влюблен в вашу сестру.
Данхем отвернулся, голос его вдруг стал совершенно безразличным.
— Он симпатичный малый.
— А вы сами не знаете, зачем Брейди установил за вами слежку?
Данхем надел светло-бежевый пиджак, поправил платочек и спросил:
— А вы?
— Вы из Калифорнии, а туда Брейди специально ездил. Видимо, там он узнал о вас что-то такое, что заинтересовало его или миссис Олдерсон. Иначе он не стал бы звонить оттуда Керби. Что известно самому Керби, я не знаю.
— Значит, мы с вами в одинаковом положении.
Данхем подошел к серванту, допил виски, взглянул на часы и заявил:
— Очень сожалею, но мне пора.
Обедал Мердок в ресторане, где мясо и рыбу жарили при посетителях. Ему подали телячьи котлеты, жареный картофель и салат из зелени. Не то, чтобы он любил это заведение, но оно было удачно расположено. Садясь за столик, он и не думал, что голоден, но после порции сухого мартини съел все. За чашкой кофе вспомнил о Вольте Керри и решил, что съездит в больницу.
Керри с несчастным видом сидел в постели, выглядя довольно нелепо в больничном халате, хотя и был выбрит и даже причесан. Причину такой меланхолии Мердок понял сразу, как только тот открыл рот:
— Господи, как я рад тебя видеть! Выпить захватить не догадался?
Мердок засмеялся и придвинул к кровати стул.
— К сожалению, нет. Как ты себя чувствуешь?
— Отвратительно!
— Голова болит?
— Да не в этом дело. Просто нужно выпить. Послушай, ты не можешь принести мне хоть бутылку пива?
— Нет.
— Ну хоть полбутылки?
— Что говорят врачи? Может, выпишут тебе винца или даже виски?
Видимо, у Керри мнение о врачах было нелестным, — он только безнадежно махнул рукой.
— Черта с два! Говорят, вот завтра меня выпишут и могу хоть в ванне с виски купаться, но не здесь.
Мердок, не сдержавшись, хмыкнул. Керри сразу обозлился.
— Что смешного?
— Да никак не могу привыкнуть к тебе без кепочки..
— Доктор говорит, если бы не моя кепочка, череп точно проломили бы. Знаешь, я так расстроился из-за пленок…
— Брось ты! Слушай, ты хоть видел этого мерзавца? Как все было?
— Ну, в комнате у нас темновато… Вроде прежде я его никогда не видел, но покажут снимок — узнаю. Здоровенный лоб, светловолосый, лицо круглое, как блин.
— Где он был?
— Я как раз нес пленки, смотрю — он стоит в комнате. Ну, я внимания не обратил — мало ли к кому… Не успел сообразить, он тут как тут. Спрашивает:
— Это те снимки, что у Келлера сделали?
Отвечаю — да, а он мне — я их заберу. Я, конечно, обозлился, говорю, черта лысого, и вообще мотай, мол, отсюда, нечего мешать. А он — за пленку! Вижу, он не шутит, ну легонько стукнул, — а у него голова как чугунная. Вот меня-то он стукнул по-настоящему. Больше ничего не помню, пока не очнулся здесь в больнице с головной болью.
Мердок задумался. Предположение о том, что случившееся не имеет отношения к убийству Брейди, подтвердилось.
— А полиция здесь была?
— Лейтенант Уоди… Я так переживаю из-за пленок… Если бы я не…
— Да забудь ты о них, — сказал Кент. — Нечего было и связываться.
— Что же смотреть спокойно как он унесет пленки? А потом что? Да не тех пленок мне жалко, что я проявлял, а тех, которые ты просил меня положить в конверт, когда просохнут.
Тут Мердок сразу насторожился.
— Что с ними?
— Ничего, просто я не смог выполнить твою просьбу. Сразу после твоего ухода — ограбление в Кембридже, пришлось ехать самому…
— Тогда где же они? — Мердок даже боялся надеяться.
— Там, где ты их оставил.
— В сушилке?
— Я хотел заняться ими потом, но так и не успел. Сердце Мердока учащенно забилось: накануне он даже не удосужился заглянуть в сушилку, решив, что Керри давно выполнил поручение.
Он вскочил, попросил Керри не делать глупостей, обещал назавтра угостить его в баре чем душа желает, чтобы компенсировать сегодняшнее воздержание, и откланялся.
— Договорились, — радостно согласился фотограф.
Мердок спешил к лифту не в силах справиться с нараставшим волнением.
Глава 14
В редакцию Кент Мердок вернулся около девяти и сразу направился в лабораторию. В открытом шкафчике там было тридцать одно отделение — по числу дней в месяце. Туда ежедневно складывались все негативы — и те, что приняли для газеты, и те, которые отверг главный редактор. В обязанности курьера входило собирать пленки у всех сотрудников и раскладывать их по отсекам с соответствующими номерами, предварительно удалив оттуда пленки месячной давности, ибо через месяц материал считался устаревшим.
Достав из последнего отсека всю пачку негативов, Мердок принялся разглядывать их на свет, и уже на втором убедился, что такой порядок себя оправдал. Он увидел копию свидетельства о рождении — значит, найдет и остальные.
