Запустил последний ядерный заряд, который разорвал на части преследователей уже в атмосфере. Герда включила сброс модуля «Орион», не дожидаясь, пока его вырвет при снижении. Мы включили двигатели, пытаясь хоть немного остановить торможение. Вика в очередной исправила траекторию, я скорректировал снижение.
— Загадывайте желания, в следующий раз такое будет через сто лет! — сказал всем, озвучивая и девушкам из десантного отсека. — Загадывайте, мы слишком близко к падающим «звёздам», чтобы оно не исполнилось!
Рядом появился яркий болид, что добавил температуры на обшивке. Мы неслись прямо на границе газового хвоста. Последняя, самая большая комета «Месяца желаний», входила в атмосферу, прикрывая нас. Мы повторяли манёвр мёртвой теперь старухи. Нас прикрывал след от ядерного взрыва и комета. Огромный шар сейчас разрушался, превращаясь в множество небольших.
Проверил режим работы хамелеона, запустил маскировку корпуса. Выключил двигатели и всю электронику. Несмотря на то, что Герда расправила крылья, это всё равно было падение. Немного управляемое, может быть, где-то нас и подхватывал ветер, но мы всё же падали на огромной скорости.
Когда до земли оставалось не так много, наконец-то включили двигатели. Я уже почти не мог держать управление и отдал все права Лизе. Стараясь не потерять сознание, отметил лишь маршрут и свою задумку.
Дочь вывела корабль над самой землёй, стараясь не повредить высокую траву. Рядом появился высокий лес, оставалось найти правильную точку входа. Уже через пару минут Вика отметила вдалеке нужное место. Лиза выровняла корабль, дала последний импульс. Двигатель выключился, мы рухнули на траву, скользя между деревьев. Совсем чисто войти в лес не получилось, пару невысоких стволов всё-таки срубили. Я надеялся, что со спутника это будет не очень заметно.
— Т-т-т… — попытался я сказать, но получалось плохо, собравшись, вымолвил наконец-то: — Траву…
Вика отдала приказ Лазеру, и он ринулся наружу, в открытый люк. Нужно было вернуть всю примятую зелень в исходное состояние. Я надеялся, что нас сейчас можно найти только по фото с орбиты. Причём, если Вика всё сделала как нужно, то тем, кто ищет, придётся делать свежие снимки, и не один раз. Первые два-три должна сработать закладка, подменяющая фото. Это они сделали со старухой ещё перед акцией.
— Н-н-не… — попытался сказать, но язык заплетался.
Таймер показывал, что времени не осталось, я достиг критической точки. Все мои синхронизации с бронёй, кораблём, драки ускорили процессы в мозгу. Голова раскалывалась, перед глазами словно опускалась красная пелена. Лиза слезла с кресла и зарыдала, обнимая и прижимаясь головой к груди. Тёплые слёзы Вики падали на лицо, она поцеловала меня в нос, щёку, губы. Девушка держалась, пытаясь не зарыдать окончательно, а я не мог даже сказать, что от них хочу.
— Н-н-не… у… — попытался произнести, но снова ничего не вышло.
Собрался с мыслями, и смог сказать только одно слово обеим, перед тем как провалиться в беспамятство:
— Люблю…
Эпилог
Смотря на ветки деревьев, наслаждался тем, что ничего не болело. Ни голова, ни нога, ни руки, ни тело — вообще ничего. Как прекрасно просто чувствовать себя здоровым.
Очнулся рано утром, первой это увидела Лиза. Когда она поняла, что я вполне в сознании и не превратился в овощ, завизжала от радости. Перебудила, конечно, всех, кто был в корабле, чуть не сломала мне рёбра, обнимая. Она, оказывается, носила броню все эти три дня и выдумывала планы мести концерну «Морген» и всем гермам. Герда всё это поддерживала, раззадоривая подростка.
Потом начались расспросы: что, как и почему.
Рассказал им, что догадался обо всём уже при разговоре с Марией. Всё оказалось просто — у интерфейса квантового вычислителя не было локализации. И ведь система предупреждала меня об этом сразу. Часть слов и обозначений переводились на славянский язык кое-как или вообще никак.
Когда я вернул всё на немецкий, стало ясно что таймер — отсчёт времени до начала восстановления. Набор тканей уже есть, старик ввёл мне его. Чего не хватало, система взяла из организма, поэтому так часто хотелось есть. Конечно, на аппетит повлияло и всё, что я пережил. Но всё-таки по большей части имплант набирал нужные элементы из еды. Даже стимуляторы, что поступали в кровь, и всё остальное пошло в ход.
— Когда ты пришёл, я испугалась, думала, это Клаус, — шептала мне Вика, лёжа рядом. — Потом поняла, что это не он, или он ничего не помнит. Сделала, что просил и собиралась сбежать.
Мы лежали на траве в отдалении от небольшого лесного озера. В воде бултыхались четверо девчонок во главе с Лизой. Герда нашла всем лишние комбинезоны. Они нарядились и закатали рукава со штанинами, так и купались. На берегу бегал туда-сюда Лазер, громко издавая звуки «Блюм» и «Блом». Я был рад, что мы захватили всех, кого нашли с собой. Дочь учила их, и это очень помогало ей отвлечься. Она пока что забыла про смерть матери, и это было хорошо. Конечно, вспомнит рано или поздно, но я надеялся, тогда боль уже не будет такой сильной.
— Почему не ушла?
— Честно? — она дождалась, пока я кивну, ответила смущённо: — Я завидовала.
— Чему? — удивился я.
— Ты жил свободным, у тебя были отношения, дочь, свой дом, родители. Я, ещё когда первый раз тебя увидела, стала завидовать, — она вздохнула. — Меня всю внутри сжигало, я не знала, что делать, я видела, что ты такой же, как я. Хотелось, чтобы у меня тоже было так, хотелось…
Она уткнулась в бок, замолчала, потрогала мою руку, призналась:
— Уже собралась, но не смогла уйти, всё время думала о тебе.
— И помогла, — закончил за неё я. — Спасибо.
Она вздохнула облегчённо, и я её понимал. Здесь было очень хорошо, даже слишком. Какое-то странное, безумное спокойствие и умиротворение. Мы забрались на самый восток Славянского Союза. Герда просканировала всё вокруг, насколько могла. Заверила, что в пределах ста километров здесь уже давно никого не было, и как она думает, не будет. Так что у нас достаточно времени, так как запас пайков на полгода. И то с учётом, что мы будем есть «от пуза».
— Почему Клаус и Хелен сбежали из проекта? — спросил её.
— Хелен была старшей по сетевой безопасности всего комплекса. Когда топы узнали, что бессмертие у них почти в руках, заблокировали базы данных. Отдали приказ безопасникам зачистить комплекс, в живых должны были остаться только ключевые сотрудники. Клаус — обычный врач-инженер, он должен был умереть, — она развела руками, приподнимаясь. — Хелен любила его и сделала что могла, а доступ у неё был полный. Безопасники получили неверный приказ — ключевые научники оказались главными целями. Базы данных она стёрла вместе с резервными копиями, весь комплекс подвергся протоколу «глубокой очистки». Пока всё решалось, они угнали списанную по всем базам «Валькирию» и скрылись.
Мог ли я винить Клауса и Хелен?
За то что они сделали когда-то — нет. За то, что они сделали потом — запросто. Правда, в любом случае получалось, что они просто хотели выжить. Да, прошлись по горе трупов, но ведь иначе сами стали бы такими.
А мы все — я, Вика, Герда — лучше?
— Вычислитель не работал как нужно, Клаус не мог с этим разобраться. Первые, ты и другие, уже повзрослели, а у него не получалось закончить работу. Хелен подготовила эмбрион ещё перед побегом. Задала комбинатору собрать меня по своему образу и подобию. В итоге сама выносила и родила, — продолжала девушка, — Они искали любую информацию про квантовые вычисления, и в итоге нашли, когда мне исполнилось четырнадцать.
— Новиград, вы обосновались там? Из Новиграда вас бы не выдали, даже если смогли бы найти. Знаменитые «Тринадцать» — это вы ломали Новиград?! — кивнул ей поражённо, догадываясь. — Десять паучих, один осьминог снаружи, и две паучихи внутри… Вы сломали всё изнутри, вы открыли дверь…
— Экстренная имплантация мне дополнительных сопроцессоров — не самое приятное, что со мной случилось. Похоже на то, что сделали с тобой, — она поморщилась, вспоминая. — Да и потом… Ты не видел, что там творилось, город умирал, люди…
