Крылья Астена двигались мягко, и я устроилась как можно удобнее, а он заговорил.
Как и мы с Ахмосом, Амон был уверенным в себе, смелым и очень красивым, хотя, пожалуй, не краше меня. Отличало его от нас то, что Амон очень любил угнетенных. Он
многое замечал. Амон видел старого попрошайку, что спал в поле, и отдавал ему всю
рыбу, что мы наловили. В толпе он находил маленькую девочку, что хотела подарить ему
сорняк, и принимал его так, словно это был цветок.
Однажды мы втроем сбежали от нашего учителя. Мы были детьми и просто
хотели повеселиться. Вместо того чтобы торчать в четырех стенах на уроках, мы
решили исследовать округу. Мы бегали за пустынной лошадью, играли в сенет, смотрели, как по Нилу плывут разноцветные лодки, искали спрятанные сокровища, крали сладости
с прилавков торговцев, стоило им отвернуться.
А днем мы охотились – я с луком, Амон со своими мечами, а Ахмос с боевым
топором и дубинкой. Мы шли по следам добычи, горного козла, по низким холмам, но
обнаружили его окруженным стаей шакалов. Их было больше двух дюжин, а мы были
полны юношеской самоуверенности и атаковали. Шакалы отступили, но к тому времени
козел уже был истерзан. Чтобы отпраздновать победу над шакалами, мы устроили
привал на краю поля плодородной земли и жарили пустынных зайцев на костре, чтобы
унять голод в желудках.
Вернувшись домой на следующее утро, мы вспоминали прошлый день с триумфом. И
хотя мы понимали, что отец накажет нас за такую выходку, эта свобода стоила такой
маленькой цены.
Но наш учитель, что любил всех нас, а особенно Амона, не хотел, чтобы у нас были
проблемы с королем. И мы вскоре узнали, что, узнав о нашем побеге, учитель попытался
догнать нас, и не доложил об этом нашему отцу или матери.
По пути он нашел наш след и пришел к останкам горного козла, остановился, чтобы
изучить их. Боясь, что мы ранены, он шел дальше, но не успел зайти далеко, его настигли
оставшиеся шакалы. Он не выжил. Наш любимый наставник стал костями, что лежали
перед нами. Отец за такую жертву признал его героем.
С того дня Амон изменился. Он заявил перед народом, что больше никогда снова не
станет увиливать от ответственности. С того дня он честно тренировался, а его
поведение было безупречным.
- Ясно. Это многое объясняет. А как же ты?
А что я?
- Ты тоже исправился?
Астен рассмеялся.
Похожесть на других и соответствие ожиданиям мне не идут. Да, смерть учителя
опечалила меня, но я не винил себя в этом, как это делал Амон.
- Тогда почему ты служишь Египту? Я вижу, что ты любишь жизнь и жить так
сильно, что не должен хотеть тысячи лет скитаться по загробному миру. Почему ты не
оставишь это?
Ответ не последовал сразу, и я хотела повторить вопрос, когда Астен заговорил: Я думал над этим. И это занимало мои мысли почти все тысячелетние пребывания
там. Да, я думал об этом и о том, как женщины встретят героя, когда я пробужусь. Но
даже хотя у меня были сотни причин отказаться, остается одна важная причина, почему я тысячи лет делаю это.
- И что это за причина?
Огромная птица склонила голову, чтобы увидеть золотого сокола, что заметно
отстал. Крылья Астена поднялись, и он замедлился, чтобы сокол догнал нас.
Я люблю своих братьев.
Астен сказал это тихо, но нотки страстной преданности показали мне, каким
человеком он был.
Все так просто. Я не брошу их даже ради всех привлекательных женщин мира. Я не
говорю о настоящем времени. Если ты согласишься улететь со мной в закат, я за один
удар сердца откажусь от них.
Хватаясь за его шею, я думала уже не в первый раз, какой птицей он был; я таких
раньше не видела. С улыбкой я ответила:
- Нет. Не бросишь.
Чтобы ты знала, я – звездный ибис – очень редкая и красивая птица. И насчет
твоего ответа, предоставьте право выбора мне, принцесса.
- Тебе оно не нужно. Кстати, а они были? Принцессы?
Ты хочешь узнать, могу ли я ухаживать за девушкой?
Я закатила глаза.
- Мне просто интересно, что бы случилось, если бы вы не стали полубогами. Я так
понимаю, Амон старший, значит, он женился бы первым, да?
Почему ты решила, что он – старший?
- Не знаю. Разве вы не тройня?
Что за тройня?
- Три ребенка, что родились за один раз у одной матери.
Ах. Понимаю твое заблуждение. У нас не одна мать.
- Значит,… у вашего отца были наложницы? Любовницы? – пыталась понять я.
Нет. Мой отец любил только мою мать.
- Тогда я вообще не понимаю. Как вы можете быть братьями, если у вас разные
матери?
Наши родители зачали нас, когда начали поклоняться Сетху. Мы родились в один
день, каждый в своем царстве. Нас восприняли как дар богов, и нас сделали братьями, надеждой, что объединит Египет в руках одного правителя.
Мы росли по очереди в каждом царстве. Даже если бы нас объединяла кровь, как
настоящих братьев, она не смогла бы дать нам такую прочную связь, какая была у нас.
Мы были наследниками в своих царствах, между нами не было зависти или вражды.
- Это звучит хорошо.
Невозможно представить себе детство лучше, чем было у меня. А теперь, раз я
поделился с тобой сокровенным, может, и ты развлечешь меня своими историями.
- Оу, не думаю, что мое детство покажется тебе интересным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
