— Позже разберемся и с тобой, и с ним, — подмигнул мне блатной и обернулся к дверям, где нарастал шум.
Точнее топот. В комнату ввалился толстяк. Точнее не так. В нее влетел довольный кабан.
— Обаятельность — уникальная способность гремлинов! Никак по другому ее не получить. Непонятно только, нахрена она сдалась мохнатым коротышкам?
Ну да, тебе она больше поможет, усмехнулся я про себя.
— Я жажду возьму, — похвастался сухощавый.
— И что она дает?
— Хрен ее знает. В том-то весь кайф.
— Чертов адреналиновый наркоман, — покачал башкой толстяк. — Где Щегол? Сколько можно возиться? Я уже и своей, и его способности описалово найти успел. Тормоз, блин.
Похоже, тут все друг друга любят трепетно и нежно. Или это у сноба такое имечко? А жирдяю явно не терпится стать счастливым обладателем новой абилки. Самоуверенные. Интересно, надолго ли хватит его запала? Хотя, если они большие шишки в реале и имеют тут персональную охрану, то почему бы не рискнуть?
За всеми этими разговорами, я не заметил, что уже мало чем смахиваю на застывшего в янтаре муравья, а скорее напоминаю, повисшую на нитках марионетку. Хорошего тоже не много, но степеней свободы теперь заметно прибавилось. Пентаграмма под ногами еще больше налилась кроваво-красным огнем. Даже пространство между линиями приобрело несколько красноватый оттенок.
— Заждались? Или уже продали свои жалкие душонки, не дожидаясь меня? — последний из троицы с ноги открыл двери и вальяжно подошел к краю пентаграммы.
Судя по заметно поднявшемуся настроению то, что он нашел на форуме, ему явно понравилось.
— Что ты столько возился? В закрытой базе твоя левитация сразу ищется. Недоступная способность недоступной расы. Прокачиваемая. Или ты сумел найти что-то еще? — насмешливо уточнил довольный, как слон кабанчик.
— Не нашел. Перепроверял информацию про ад.
— Неужто умирать собрался? — выпучил глаза толстяк.
— Береженного бог бережет.
— Где ты, а где бог? — хохотнул поджарый. — Рядом с дьяволом нам самое и место.
— Мне по должности постоянный доступ к системе нужен. У нас тут половина министерств и ведомств размещена. Особенно те, что по связям с общественностью. Этот ад, похоже, реально закрытая штука. Или в лучшем случае односторонняя, как загробный мир Анубиса.
— Короче, ты срезаешься? — ощерился блатной. — Тогда отвали. Только время теряем. Фраерок вон уже скоро свободно разгуливать по пентаграмме начнет.
— Не отказываюсь, просто оцениваю риски. Может позовем охрану?
— Нахрена нам лишние свидетели? Или ты своим мордоворотам доверяешь? А моим?
— Тоже верно, — вздохнул Щегол. — Не хочется, чтобы этот после сделки нас зажарил.
— Вот и не тяни резину. В случае чего мы его в реале из-под земли достанем, — грозно нахмурил брови толстяк, отчего стал похож на дикобраза.
— Хочу продать свою душу в обмен на жажду, — подал пример остальным блатной.
Я открыл обменный список, и он с первой попытки ткнул в нужный пункт. Небольшое светопреставление и жажда пропала из списка.
— Хочу обменять душу на обаятельность, — поспешил за ним толстяк.
— А что за жажда? — подозрительно посмотрел на подельника Щегол.
— Он и сам не знает. Адреналинщик гребаный, — фыркнул Альберт. — Как я вам? Что-то поменялось?
— Навык прокачиваемый. Единицу в скобках после него видел? У тебя он начального уровня.
— И где мне его теперь качать? Стерх, поделись прокачками? Я заплачу.
Тем временем на сделку решился последний из трех.
— Ладно, желаю получить левитацию в обмен на мою жалкую душонку, которая так жаждала летать, а ей доводилось ползать.
— Поэт, блин, сыскался, — фыркнул толстяк. — Недобитый. Так что насчет прокачек, Стерх?
А блатной тем временем млел, словно кот, обожравшийся сметаны. Неужели жажда оказалась такой крутой штукой? От нее же вампир избавился. Хотя он левитацию первой сбросил. Может у него вообще нет плохих абилок? Надо было самому хоть раз жажду попробовать. И кстати, с дитём ночи это еще не поздно сделать. Может это что-то подобное моему холоду и пламени? Хотя нет, тогда бы было дитя ночи и дня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 49. Горец по пацански.
— Насчет прокачек не скажу, но у меня припасена более интересная идея. Я хочу предложить вам игру, — в доброй и радостной улыбке сухощавого деда появились зловещие нотки.
И блатные словечки куда-то пропали.
— Что? Я так и знал, что это подстава! Стерх, скотина. Не вздумай! Я тебя даже на твоем отмороженном Тритоне достану!
Толстый Альберт на глазах начал скатываться в истерику. А вот любитель летать молча сделал несколько шагов, отступая ближе к дверям.
— Парни, мы теперь смертны! Даже в виртуале. Поздравляю. И предлагаю поистине королевскую битву! Остаться должен только один! Что скажете? Никаких правил! Если хотите, можете попытаться прикончить меня прямо сейчас, — усмешка сухощавого старичка выглядела настолько провокационной, что я бы, например, не рискнул. — Что, сцытесь? Тогда даю вам фору — одна минута. Потом, кто не спрятался — я не виноват!
Сноб молча выскользнул из комнаты.
— Придурок. В реале, в трипланетное пространство даже не потыкайся — размажу! — толстяк все-таки не смог промолчать, так что я решил тоже подлить маслица в огонь.
— Девочки, не ссорьтесь! Это портит цвет лица.
Однако Альберт не повелся, а тупо свалил, причем гораздо шустрее предыдущего товарища.
— Ну как, впечатляет? — вальяжной походкой, держа руки в карманах, блатной подошел поближе к пентаграмме.
— Не особо. Ты реально тащишься от чувства страха?
— Опасности! Не надо путать! Откуда страх? — усмехнулся Стерх. — По существу, тут и опасности взяться неоткуда? Разве что для тебя, хоббит. А так, куда ни кинь — всюду сплошняком одна выгода. Кстати, о ней, родимой. Что скажешь насчет миллиона? В реале. Говоришь номер карты и через пару минут ты богат. Не папа с мамой, а лично ты.
— Мимо кассы, дядя, — моя улыбка неудержимо растянулась до самых ушей.
— Три миллиона, — я насмешливо покачал головой.
— Дядя злой, поверь. С ним лучше договориться, — взгляд деда стал похож на прорезь амбразуры.
— Я же дьявол, я коллекционирую злых.
— О, как ты заговорил. Смелый значит? Или умный? Сообразил, что я по карточке тебя вычислю? А Вовочка в свое время едва не купился. Продавал информацию, где можно найти альфу новой расы. А никто кроме меня не заинтересовался. На таких-то условиях. А теперь в аду до него попробуй доберись. И альфа ли он теперь? Ты не в курсе?
Ха! Торговать информацией о себе любимом умею не только я. Кстати, не факт, что Влад вообще все еще вампир. Без целой кучи вампирских абилок.
— Мне деньги не нужны. Я духовно богат. Душевно. Душами, короче. Ты свою уже продал, так что предложить мне нечего. А на презренный металл я не размениваюсь. Тем более по мелочи.
— Харе пафос нагонять! — не сдержался дед. — Вообразил, что это я у тебя в ловушке? Ошибаешься. Сперва оторвусь по полной с теми двумя баранами, а когда разыщу тебя в реале, ты у меня быстро весь гонор растеряешь и начнешь с руки есть. Вот тогда можно будет и в ад наведаться. На правах хозяина. Как тебе такой расклад?
— Обожаю слушать чужие грандиозные планы — они меня почему-то смешат. Не в курсе, в чем тут фишка? — сковывавшая меня сила окончательно отпустила и я, не обращая внимание на деда, решил наощупь оценить прочность оставшейся невидимой преграды вдоль контуров пентаграммы.
При этом я самому себе напоминал уличного мима. Пантомима в пентаграмме. Не удивительно, что Стерх, несмотря на подколки и наезды, откровенно ухахатывался с моих потуг, нащупать выход из ловушки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Знаешь, вопрос ведь состоит даже не в том, кто из нас троих останется в живых здесь, гораздо интереснее, кто первым доберется до тебя там, — дед подмигнул и ткнул указательным пальцем вверх. Из нас троих я не худший вариант. Уж поверь.
