– Ноги на стол!!! – команда подавалась громким голосом по разным поводам, например вместо призыва «Внимание!». От стола эти ребята могли отходить мультипликационными рывками, причем – «задним ходом»…
А на лугу в траве некошеной
Она лежала как живая,
В цветном платке на шею брошенном, —
Красивая и молодая…
– эта трагическая декламация с надлежащими завываниями исполнялась над не вовремя уснувшим товарищем.
Постепенно все разъяснилось. Эти офицеры-строители провели вместе в замкнутом пространстве долгую полярную ночь. Радио в тех местах практически не работает. Доблестные замполиты на все это время почти полного бездействия снабдили их только двумя кинофильмами: «Котовский» и «Лурджа Магданы». Все словесные штампы были от выученного наизусть «Котовского». Второй фильм повествовал, как грузинские дети вырастили ослика, которого у них потом отобрали. Речи ослика были не всегда выразительными, поэтому кино просто крутили «задом наперед» и радовались, как дети.
Как дети они обрадовались и нам, с которыми можно было постепенно забыть кошмарное искривление психики от двух фильмов, изучаемых в течение нескольких месяцев. Задумчивый философ Илья, выпускник Дальневосточного политехнического института, мечтающий о выходе на гражданку. Романтичный Юра Шелонин, деловой и симпатичный Андрей Коцеруба. Мы подружились с этими ребятами и без лишних слов по-настоящему помогали друг другу – «огнем и колесами», где только могли. Я мгновенно ремонтировал ломающуюся строительную технику, изготовлял требующиеся приспособления, например – опалубку для бетонирования. В наше братство органично вошел и Костя Иванов, Герой Советского Союза. Минуя длинные разговоры с Мальченко и Полуниным, я быстро обо всем договаривался с ребятами: это надо сделать сначала, а с тем можно повременить. Тут надо сделать промежуточную обваловку, чтобы можно было положить под углом 450 собранный бронеказемат, весящий свыше 100 тонн.
Последнее надо пояснить. От установки бронеказематов в выдолбленных котлованах, к счастью, отказались: слишком сложной и ненадежной была гидроизоляция сооружения. Теперь махина БКУ собиралась на поверхности, затем вокруг нее (махины) воздвигался целый холм. Сваренную галерею секций БКУ я счел необходимым наклонять на 45 градусов поочередно в разные стороны, чтобы обеспечить надежную сварку нижней части стыков секций. Если бы я положил собранное сооружение просто набок, то поднять его потом было бы очень сложно: полдесятка тракторов пришлось бы использовать только в качестве якорей.
Несколько слов о значении местоимения (?) «Я». Меня сначала коробило «яканье» военных: «я вошел», «я атаковал», «я выполнил работы» и т. д. Мне казалось, что надо говорить «МЫ», поскольку эти действия выполняло все подразделение. Постепенно я тоже начал «якать», – сначала для краткости, затем – осознав истину, что в боевых и сложных условиях войско, как хорошо управляемая машина, должно выполнять только волю командира, что дает ему право отождествлять себя с подчиненными. Водитель не говорит ведь «мы с машиной привезли груз», а «я привез».
Эти записки пишутся долго и трудно, поэтому могут быть весьма разностильными. Сейчас я поймал себя на том, что я пишу «Я» в значении «МЫ». Конечно, меня осудят за зазнайство даже близкие люди (если они когда-нибудь заглянут в эти записки). Пусть это отступление послужит аналогом фигового листа, закрывающего моё неприлично выпирающее зазнайство…
Кстати, о хорошо управляемом войске. Иногда оно (войско) делает совершенно дикие заносы на ровной и сухой дороге. Я уже воспел в этой главе целый гимн хорошо обкатанному двигателю, добросовестно конвертирующем впоследствии свои лошадиные силы в бесперебойную работу и высококачественную сварку. Десяток моих сварочных агрегатов были отлично обкатаны и надежно «молотили» на монтажных площадках – сварки было очень много, именно сварка определяла длительность монтажа многих объектов, особенно бронеказематов.
Однажды, подъезжая к третьему БКУ, я не услышал привычного рева мотора. Зайдя за сооружение, я увидел жуткую картину: двигатель САКа был разобран до мельчайших деталей, которые были аккуратно разложены на брезенте. Над ними склонился начальник моих мотористов старшина второй статьи техник Беляков.
– Юра, что случилось???
– Ничего, – спокойно отвечает Беляков.
– Как это – ничего? Почему же двигатель разобран?
– А я хочу посмотреть, отчего он так хорошо работает!
У меня даже «в зобу дыхание сперло». Я смог только глупо переспросить:
– Ты разобрал исправный двигатель, чтобы посмотреть, отчего он хорошо работает???
– Ну, да, – так же спокойно ответил Беляков.
Я не мог опомниться. В трудное время, когда дорога каждая минута, человек разбирает наш основной, напряженно работающий механизм, чтобы удовлетворить собственную любознательность. Хотелось немедленно кого-нибудь убить, или хотя бы покалечить. Взгляд на отрешенное лицо старшины заставил меня молча сосчитать до десяти.
– Юра, ты все рассмотрел в этом двигателе? Другие можно не разбирать? Даю тебе целых три часа. К их исходу САК должен работать так же хорошо, как до разборки. Только после этого можешь идти на камбуз и отдыхать. Все понятно?
– Так точно, товарищ лейтенант, – ответил старшина и спокойно принялся за сборку двигателя. Странного старшину спустя несколько месяцев уже Шапорин комиссует из своей группы по психическому заболеванию с мудреным названием. А руки у парня были золотые, и технику он понимал и знал отлично…
Следующих два, уже «электрических», ЧП, чреватых тяжелыми последствиями, мне удалось предотвратить чисто случайно, – просто повезло вовремя оказаться в нужном месте. В бронеказематах должны разместиться основные приборы для регистрации параметров ядерного взрыва. Для их подключения и настройки мы устанавливаем системы жизнеобеспечения: энергоснабжение, освещение, отопление и вентиляцию, – почти как на подводной лодке. Все эти системы на полную силу работают только при наладке, используя электроэнергию наружного дизель-генератора. Тогда же дозаряжается мощная батарея аккумуляторов, которая будет питать приборы и поддерживать нужные условия в отсеках в автономном режиме – во время испытаний.
Мы предварительно – для себя – испытывали систему отопления БК, которую смонтировал Капитоныч со своими матросами. Все работало, нагретый теплоноситель (антифриз) насосом прогонялся по трубкам через радиаторы во всех отсеках. Я уже хотел прекращать испытания, когда в одном полутемном отсеке почувствовал запах нагретой изоляции, а щекой – высокую температуру. Начали разбираться: раскалился небольшой электродвигатель циркуляционного насоса. Обследование выявило сильный нагрев еще двух двигателей. Где-то была допущена системная ошибка. Докопались: применены новые однофазные электронасосы, предназначенные для дачников. Ему нужен специальный ручной пускатель, отключающий после пуска одну обмотку электродвигателя. Чертеж об этом – ни гу-гу, и Капитоныч подключил его как обычный трехфазный двигатель. Если бы мы своевременно не устранили этот «суффикс», все циркуляционные насосы через короткое время просто бы сгорели, возможно, – вызвав пожар в сооружении. По измененной схеме насосы запускались только вручную, о чем я немедленно известил ребят из «науки» – офицеров полигона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
