Форбс, присаживаясь на край моей кровати. Его внимательный взгляд прошёлся по моему лицу, хмурясь. Он хмыкнул, изогнув губы в усмешке.
– Мы рады, что ты жива, расскажешь нам что произошло?
От этого вопроса холодились волосы на затылке и хотелось куда-нибудь спрятаться. Однако от меня зависит успех всей миссии в целом, я должна узнать важную информацию, поэтому боятся – не то, чем мне нужно сейчас заниматься. Я поправила волосы, нервно вздыхая и смотря на свои руки.
– Я… ночевала в своей палатке, – я пыталась быть максимально убедительной, делая голос слегка дрогнувшим, будто вот-вот заплачу от ужасных воспоминаний. – Не могла заснуть и решила немного посидеть у костра. Но я услышала какой-то шум недалеко, и мне показалось, что даже крик.
Генерал кивает, показывая, что он меня внимательно слушает. Скай в упор смотрел на меня, гипнотизируя царапины и порезы на теле.
– Я решила, что если это что-то опасное, то нужно защитить лагерь и увести это нечто подальше… Там оказалась стая эльроинов. Сначала… их было только двое, но потом прибежали ещё.
– Они кусали тебя? Пытались убить? – спрашивает Скай, но Форбс говорит ему помолчать. Я поджала губы, глубоко вздыхая.
– Нет, они отвели меня в какое-то здание, далеко от лагеря. Много дней я находилась там практически в одиночестве, они не кусали меня, лишь нападали пару раз, но мне удалось отбиваться. Потом я сбежала.
Я слышу, как Скай хмыкает, отходя к занавешенному окну.
– Что ты запомнила о них?
Я качаю головой.
– Практически ничего. Они приходили только ночью, и я практически не видела их лиц. Несколько часов они могли просто стоять и смотреть на меня… это было…жутко, – я подёргиваю плечами. Форбс кладёт руку на одеяло, похлопывая меня по ноге. На его лице я не увидела никаких эмоций.
– Теперь ты дома. Нам нужны будут подробности, поэтому отдохни и наберись сил, потом поговорим.
Генерал уже собирается уходить, как я окликнула его, спрашивая о Рикки. Лицо мужчины при упоминании дочери слегка скривилось, будто он подумал о чем-то мерзком. Эту его эмоцию я понять не могла.
– Она не выходит из комнаты уже пару дней, честно, даже я не смог зайти к ней. Возможно у тебя получится, – в голосе генерала не было слышно ни капли печали. Он говорил абсолютно безразлично, будто его собственная дочь его вовсе не волновала. Все его мысли были заняты чем-то другим – это было видно. Я хмурюсь, сжимая одеяло в руках. Рикки.
Я должна была быть с ней, должна была поддержать и не дать свалиться в пучину отчаяния и скорби. Ей была нужна подруга, а меня не было рядом. Возможно, сообщать ей о смерти Дерека было не лучшим решением. Нужно было сказать ей позже, когда всё, наконец, закончилось бы. Однако сейчас я понимаю, что не смогла бы хранить в себе эту тайну долго.
– Можешь принести мне одежду, пожалуйста? – я умоляюще смотрю на Рунду, которая строго настрого запретила мне куда-либо ходить. Она закатила глаза, но всё же ушла, видимо, за моей одеждой. В голове были только мысли о предстоящей встрече с подругой. Что мне ей сказать? Как смотреть на неё после того, что я без вести пропала, а потом ещё и прислала сообщение о смерти любимого человека? Её боль мне не понять, но я всеми силами буду пытаться.
.
Дверь была не заперта, поэтому я осторожно протиснулась внутрь, оказываясь в комнате Рикки. Меня встретил не слишком приятный запах, разбросанные вещи и пару бутылок, лежавших на полу возле кровати. Жалюзи на окне были перекошены и наполовину закрыты, однако свет всё равно пробирался сквозь полоски. В комнате царил полумрак.
Я подняла с пола разбросанные вещи, кладя их на стул рядом с столом, на котором небольшой стопкой лежали грязные тарелки с остатками пищи. От былого уюта в комнате не осталось и следа. Все гирлянды были сняты и брошены у шкафа, одни только фотографии остались на стене.
Я посмотрела на кровать, наблюдая лежащую под одеялом девушку. Одна её нога свисала с кровати, тянув за собой одеяло, по подушке разметались грязные волосы и рядом с рукой лежал телефон. Я хмыкнула, подходя ближе и принимаясь осторожно будить подругу.
– Рикки… – я шёпотом звала её, чувствуя с какой неохотой она просыпалась. – Давай, вставай…
Я закинула её ногу на кровать, подтягивая одеяло и села рядом. Девушка открыла глаза не сразу, переворачиваясь с бока на бок по несколько раз и что-то недовольно бурча. Видимо, почувствовав мои прикосновения к лицу и шее, она всё же разлепила опухшие глаза. Я слабо ей улыбнулась, поглаживая бледное осунувшейся лицо подруги. Сейчас я молилась только о том, что бардак в её комнате был намного больше бардака в её голове, а не наоборот.
– Хейли, – её слабый хриплый голос заставил навернутся слезам на моих глазах. Я несколько раз кивнула, улыбаясь.
– Прости меня, – шептала я, обнимая Форбс, пока та пыталась собрать мысли в кучу. Пару минут спустя, не проронив ни слова, я помогла девушке дойти до ванной и умыться. Пока она вяло чистила зубы, я открыла окна в комнате, впуская свежий воздух, после чего спустилась в купальню на первом этаже и начала наливать воду, добавляя любимый лавандовый гель Рикки для пены. В тот момент, когда я приготавливала ванну, она уже спустилась с полотенцем и халатом. Я помогла ей раздеться и спустится в воду, держа за худую руку.
– Спасибо.
В звенящей тишине купальни голос Рикки был словно музыка. Она громко выдохнула, пару раз погрузившись под воду. Я сидела на деревянной скамье рядом, закинув ногу на ногу и внимательно наблюдая как тёмная макушка погружается в воду. Нам предстоял сложный разговор, к которому, если честно, я не была готова. Однако и торопить Рикки с этим я не стану, пусть сама решает, когда сдирать пластырь с незажившей болячки.
– Ты была на Тагроне? – неожиданно спрашивает Рикки, стоя под струёй воды и с неохотой распределяя шампунь по волосам. Я киваю, отводя глаза. – Когда ты не вернулась с охоты, я сразу об этом подумала, но потом… Мне казалось, что ты больше не вернёшься, что ты бросила меня здесь, а потом, когда пришло смс…
Её голос дрожал, но она тщательно пыталась это скрыть. Я подхожу ближе, садясь на бортик и
