– Стаут, – сказал Алекс, – наверное, его звали Рекс Стаут. Стаут переводится как «толстый» или «полный».
– Нет, я помню, что его звали Лев. Лев, это такая большая кошка, которая вымерла в прошлом веке, после экологической катастрофы. Я всегда представлял его себе с большими усами, прямо до колен. А Рекс – это имя собаки, а не льва.
– Тогда не знаю, – сказал Алекс. – Кого из нас ты убьешь? Ты уже решил?
– Да.
– Тогда кого? Меня?
– Я не могу отдать вирусам ее, – сказал Охотник. – Это вне обсуждения.
– Понятно. Остаюсь я.
– Нет.
– Тогда кто? Ася?
– Нет. Она не согласится умереть добровольно. Конечно, можно было бы рассказать ей всю правду о ее прошлом, и даже приукрасить, расцветить подробностями, и в какое-то мгновение она бы захотела умереть. Вот тогда и подсунуть ей договор. Но это не честно. И это не называется добровольностью. И кроме того, ты ей нравишься. Вскоре она начнет радоваться жизни. Смерть не для нее.
– Все-таки, остаюсь я, – сказал Алекс.
– Нет, потому что я обещал честный жребий. Сейчас честный жребий невозможен, а я всегда держу свое слово. Но, с другой стороны, контракт есть контракт. Я должен отдать вирусам человека, который пойдет на смерть добровольно. Сейчас у меня есть всего один такой человек.
– Кто?
– Я сам, – ответил Охотник. – Я отдам им себя. Это решит много проблем сразу.
– А если нам сейчас развернуться и пойти в другую сторону? Плюнь на этих вирусов. Плюнь на эти деньги и на все эти контракты. Вселенная большая, они нас не поймают.
– Не в том дело, – ответил Охотник. – Просто я никогда не нарушу договор. Даже если мне прийдется тысячу раз умереть… Не говори ей о нашем разговоре.
– Почему?
– Она любит меня. Это будет для нее ударом.
– Ты уверен, что она тебя любит?
– Она так сказала. Этого достаточно.
– Ты обречен, – сказал Алекс, – сейчас или не сейчас, но твоя мораль обязательно тебя убьет.
– Я знаю. Я даже знаю, что в современной психологии это называют эффектом индюка. Индюк в драке убьет птицу, которая намного сильнее его. Потому что у него нет морали. Другая птица перестает драться, как только ситуация станет опасной для жизни. Индюк – нет. Он просто добивает соперника, который не сопротивляется. Поэтому обречен не только я. Обречены все люди, имеющие в своей душе заповеди. И эти заповеди обречены вместе с ними. Со временем во вселенной останутся одни индюки. Так уже и случилось на вашей планете. Но это не значит, что я должен стать индюком сам. Пускай мы обречены, но – в жизни есть ценности, которые намного важнее жизни. Закончим этот разговор.
– Почему?
– Посмотри на этот экран. Видишь?
– Вижу что?
– Нас атакуют. Это довольно крупный киберзверь. Он идет на сверхсветовой скорости. Это значит…
– Что это значит?
– Это может быть только монстр десятого уровня. Или еще выше. Это значит, что будет драка. Ну наконец-то!
Это было пространство бесконечных песков. Десятый уровень мог оказаться чем угодно, но в этот раз он оказался именно таким. Когда гравилет улетел, Гоше оставался только десятый уровень. Девятый, в принципе, мог бы перенести его обратно на Землю, но Гоша туда не хотел. Сейчас у него не было дел на Земле. Еще меньше он хотел оставаться на Хароне в обществе сногсшибательно красивых и доступных девочек: сначала дело, а уж потом отдых. А значит, только десятый уровень, ничего больше. Гоша не раздумывал долго. Уже через десять минут после старта гравилета он вошел в сеть и выбрал десятый уровень контакта. И это оказалось пространством песков.
Песок здесь совершенно не походил на земной, разве что цветом и мелкой зернистостью. Песчинки не были округлыми, каждая из них напоминала одновременно и снежинку и шестеренку со странно загнутыми зубчиками. Это придавало песку необычную плотность. Песок не был сыпуч. Из него можно было построить вертикальную стенку любой высоты. Барханы здесь были отвесны, а их края нависали над пустотой. Барханы были высоки, может быть, даже выше, чем некоторые земные горы. Взобравшись на одну из вершин, Гоша посмотрел вниз и увидел, что висит на стометровом козырьке, над синей пустотой, внизу струилось несколько километров воздуха, отделяющего его от подножия этой странной горы. И все же песок оставался песком: он был мягким. Поэтому, когда Гоша сорвался со склона, с ним ничего не случилось. Он лишь наглотался песка и натерпелся страху. Впрочем, падение было долгим.
Оглядевшись, он увидел, что лежит на пригорке, поросшем длинной вялой травой, напоминающей водоросли. Вдалеке виднелся лесок из невысоких деревьев, похожих на земные сосны. Дул легкий ветерок и нес полупрозрачные песочные змейки. Гоша поднялся и зашагал в сторону леса. Параллельные полосы на песке напоминали след от колес машины, но, в принципе, могли оказаться чем угодно.
Полоса деревьев была неширокой, но деревья стояли так плотно, что не было никакой возможности войти в лес. Каждая веточка имела прочность стали. Листья были остры и заточены как меленькие округлые лезвия. Листья видели человека: при каждом движении Гоши они поворачивались к нему ребром – поэтому издалека напоминали иглы. Гоша аккуратно попробовал остроту листа – на штанине остался ровный разрез. Тогда Гоша стал на четвереньки и стал рыть песок руками. Песок есть песок, поэтому уже три часа спустя длина тоннеля была метров десять. Гоша рыл под самой поверхностью; песок иногда осыпался, превращая тоннель в траншею.
Вскоре он оказался на полянке, от которой начинались три дорожки.
«Направо поедешь – себя спасать, коня потерять. Налево поедешь – коня
спасать, себя потерять. Прямо поедешь – женату быть».
Так было написано на камне. Надпись показалась знакомой.
Гоша всю жизнь путал право и лево, поэтому двинулся в произвольном направлении. Вскоре замаячил выход из лесу, а за ним низкое строение, что-то вроде барака. На площадке перед бараком сидел человек и варил что-то в котелке. Человек обернулся и Гоша узнал знакомого мудреца, одетого на этот раз в комбинезон цвета хаки.
– Не ожидал меня увидеть? – спросил мудрец.
– Да мне как-то все равно, – ответил Гоша. – Как прошел матч?
– Ах, это было так давно! – вздохнул мудрец. – Мы ведь не виделись уже лет тридцать пять, по нашему времени. И столько же лет я не брал в руки ракетку. Теперь я живу здесь, поближе к природе. Это успокаивает нервы.
– Ты разгадал мою загадку? – спросил Гоша.
– Я уже близок к разгадке. Я перебрал примерно семь триллионов вариантов. А так как пространство вариантов замкнуто и конечно, я скоро прийду к истине.
– Перебор вариантов ничего не даст, – сказал Гоша, – попробуй просто догадаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
