Чередой морганий Аррун перевел основные дисплеи на левый глаз и перенастроил зрение на монокулярное считывание. Он сосредоточился на длинной, засыпанной камнями долине и направился к ней. Но из-за поврежденного визора точно обнаружить цель оказалось не так просто. Времени почти не осталось.
Черное Сердце выпустил еще одну струю пламени, опалившую спину капитана. Благодаря своей комплекции тиран двигался с большой скоростью. То, что он снова начал пользоваться огнеметом, как нельзя лучше подходило для плана Арруна.
Он торопливо осмотрелся, взбираясь по небольшому выступу, достаточно широкому, чтобы он смог на нем стоять. Затем все еще действующие сенсоры шлема снова обнаружили его. Он там. Прямо там. Видимая глазу химическая дымка над сырым прометием, бурлящим у поверхности. Арруну требовалось только спрыгнуть вниз и подождать, пока Черное Сердце подожжет скважину, а затем присоединиться к братьям у основания горы.
Только и всего.
Затея казалась смешной и глупой, но Аррун знал, что делает. Он — Серебряный Череп. Капитан понимал, что ситуация складывается не в его пользу. Он не сомневался, что, скорее всего, погибнет вместе с Черным Сердцем. Аррун с самого начала знал — или, по крайней мере, подозревал, — что ценой избавления Империума от этого предателя станет его жизнь. Он знал это, и Интей только подтвердил его слова. И вот теперь капитан оказался здесь.
Это была небольшая цена. Как и все Адептус Астартес, Аррун не боялся смерти. Она была неминуемой, и капитан давно смирился с ней, даже приветствовал. Его ждет славный и великий конец, достойный любого боевого брата из ордена Серебряных Черепов. Но всегда оставалась надежда выжить, неважно, насколько она была крошечная.
Его хитрый план разбился вдребезги через считаные мгновения, когда на Арруна упала черная тень. Гигантский силовой коготь Черного Сердца взмыл вверх, а затем резко опустился. Одно из смертоносных лезвий пробило гибкое сочленение на задней части ноги Арруна, пронзив плоть, мышцы и кость. Керамит на колене треснул вместе с коленной чашечкой, и капитан подавил болезненный вскрик, когда тиран сомкнул массивный кулак на ноге Серебряного Черепа. Крестообразная связка треснула под громадным давлением, и капитан сместил вес на другую ногу.
— Уже не так быстр? — Довольный голос Черного Сердца обжигал сильнее, чем боль от ран, и в крови Арруна забурлила ярость. Капитан чувствовал, как она с оглушительным ревом стучит в ушах. Затем весь мир перевернулся, когда Черное Сердце бросил его на землю. Коготь, пробивший ногу, был необычайно острым, но у Арруна не было времени, чтобы задуматься над этим. Он откатился назад и тяжело врезался в скалу. Броня погасила большую часть удара, но даже у ее прочности были свои пределы. Силовые доспехи были великим даром для Адептус Астартес, но и в них воин не становился неуязвимым.
Быстрым сверхчеловеческим шагом ринувшись следом, Черное Сердце прыгнул как раз в тот момент, когда Аррун ударился о скалу и перевернулся лицом к темным небесам. Предатель обрушился на него, словно хищник на добычу. Бронированный, подкованный железом ботинок опустился на раздробленное колено Арруна. У капитана вырвался болезненный вой.
Перед глазом вспыхнул диапазон предупредительных рун, теперь они мигали настойчивее, упорно напоминая о том, что его избитое и саднящее тело уже и так знало. Доспехи получили обширнейшие повреждения, корневые системы отказывали одна за другой. Из треснувшего термоядерного ранца с шипением вырывались струи газа. Собрав всю силу, оставшуюся в доспехах, Аррун ударил когтями. Искрящиеся молнии затанцевали между ними, заставив тирана отступить назад.
На таком расстоянии капитан мог разглядеть каждую черту ужасно искаженного и заново воссозданного лица противника. Серая кожа практически отмерла в местах, где ее скрепляли многочисленные пластины из металла и аугментика. Там, где когти Арруна задели лицо, висели полосы плоти, придавая Черному Сердцу сходство с демоном.
Оглушенный и раненый, Аррун тем не менее собрался с силами и отодвинулся назад. Капитан почувствовал, как под весом Черного Сердца треснула голень, но все же отполз и сумел принять сидячее положение. Он посмотрел на врага через поврежденный визор шлема.
Тонкая струйка кислотной слюны стекала изо рта тирана по подбородку. Очевидно, подобное случалось нередко — его зубы и нижняя челюсть, видимо, неоднократно заменялись аугментикой.
Капитан был сломлен, но пока не побежден. В тело хлынул поток лекарств — ингибиторам с болеутоляющими каким-то чудом удалось не сломаться при падении. Перестав ощущать боль, Аррун замахнулся правым когтем. Но, дезориентированный, он не смог верно оценить расстояние и едва оцарапал треснувший, покрытый выбоинами керамит алого цвета. Казалось, он лишь слегка коснулся щеки противника.
— Ты снова разочаровал меня, Дэрис Аррун, — произнес Черное Сердце. — До сих пор я считал, что ты хоть и не ровня мне, но все же достойный противник. Твой Труп-Бог наверняка будет гордиться, узнав, что слуга подвел его.
— Мне не нужны пустые слова твоей гнусной ереси, предатель. — Аррун приготовился нанести следующий удар, но у него стремительно истощались запасы энергии. Многочисленные раны мешали подняться, и он повалился на скалу, бессильно раскинув руки.
Тиран бесстрастно посмотрел на него. Его лицо оставалось совершенно непроницаемым. В нем не было ни ненависти, ни отвращения, ни жалости… ничего. Не было даже триумфа. В нем отсутствовало что-либо, что можно было бы принять за здравый смысл. Единственный целый глаз безумно вращался в наполовину металлическом черепе, силовой коготь жадно сжимался, из сопла в ладони стекало жидкое пламя. Прижав навершием топора руку Серебряного Черепа, Тиран кровожадно оскалился.
— Теперь ты видишь, Дэрис Аррун? Вот как все заканчивается для рабов ложного Императора. Я избавлю тебя от истинного ужаса этой так называемой правды. Прими мое милосердие.
Гурон занес коготь, готовясь нанести смертельный удар, а затем резко замер, когда его внимание привлек вой прыжковых ранцев.
Он был спокоен.
На самом деле все не так уж странно. Он привык выходить из самых сложных ситуаций и за годы выработал способность отбрасывать все, что мешало ему сосредоточиться. Благодаря подробным и точным вычислениям внутренних когитаторов Коррелан понял, что у него осталось три целых и две десятых минуты, прежде чем бомба перед ним взорвется. Даже если они начнут эвакуацию прямо сейчас, шансы на спасение были настолько крошечными, что их не стоило даже брать в расчет. Поэтому он решил не принимать их во внимание. В этом попросту не было смысла.
Вместо этого технодесантник поступил так, как не делал с самых первых дней, проведенных в мастерских Марса. Все заученные литании и знания, которыми он воспользовался для решения проблемы, не помогли. Поэтому пришло время воспользоваться самым элементарным способом.
Он стал угадывать.
Чтобы не выгружать похищенные с завода ресурсы, Красные Корсары просто отсоединили вагоны друг от друга. Все стало понятно, когда один из кораблей пролетел достаточно низко, чтобы на его борт взобралось несколько космических десантников. Из подбрюшья корабля опустились грузовые когти и магнитами закрепились на вагонах. Достаточно крупные, чтобы поднять сразу по два вагона, три транспорта стали быстро набирать высоту.
Давикс следил с наблюдательного пункта на посадочной площадке, как корабли вздымаются все выше в низкие серые облака. Капитан нахмурился. Это были обычные транспортные корабли, явно не способные на варп-путешествия. Значит, они направляются в другое место, вероятно, где-то на планете или…
— Капитан Давикс вызывает «Грозное серебро».
— Слушаю, капитан.
— Просканируйте еще раз весь Гильдарский Разлом. — Он поднял взгляд на быстро уменьшающиеся «Громовые ястребы». — Там может быть что-то еще.
Штурмовой десантник с ревом обрушился на Черное Сердце и врезался в него с такой силой, что тиран отлетел назад. Цепной меч брата Накоса взвыл, обещая быструю и кровавую смерть. Прыжковый ранец взревел от притока энергии, Накос пробежал несколько шагов по земле, прежде чем взмыть в воздух и ринуться на врага.
Освободившись от огромного веса тирана, Аррун с трудом поднялся на ноги. Он был тяжело ранен и едва мог стоять, но в любом случае «едва мог» означало, что в нем еще остались кое-какие силы. «Почти мертв означает, что ты еще жив», — однажды сказал он.
На Арруне не осталось живого места, но это не останавливало его. Капитан проковылял несколько шагов и, стиснув зубы, подал больше энергии на когти.
