— Тебя убьют, Шорох.
— Они не хотят… Не скучай, Прелесть. И не высовывайся. Учти, ты уже погибла.
— Прикольная у нас с тобой компания… Олег! Зачем ты туда тащишься? Ведь не из-за этого?… Что ты собрался делать?
— Прикалываться, — мрачно ответил Шорохов.
Сначала его посетила мысль зайти на чердак и вообще приспособить его под эдакий портал, — уж очень не хотелось вылезать на мороз, но Олег решил, что эта идея не годится. Используя один и тот же дом в разных временах, он рисковал когда-нибудь его засветить, — рано или поздно, в будущем или в прошлом, это не имело значения.
Шорохов отправился за тридевять земель — в район Сокола.
Припарковавшись, он забежал в кинотеатр — даже не посмотрел, в какой, — и купил билет на ближайший сеанс. Когда погасили свет, он отошел к стене, финишировать было бы удобней часа в четыре, но это время попадало на перерыв, и Олег набрал «16:40».
В фильме кто-то крупно, во весь экран, застрелился. До ожидаемого Дактилем рандеву оставалось двадцать, минут.
На улице дул теплый ветер, под ногами чавкала грязная каша. Такая уж была погода десятого февраля две тысячи третьего — хуже, чем лето, но лучше, чем минус двадцать.
К бункеру Шорохов приехал в половине шестого.
На столах, вопреки Асиным прогнозам, было чисто — только два выключенных ноутбука и объемный букет кудрявых орхидей.
Дактиль сидел спиной, при полном параде: белоснежный воротничок из-под темно-серого пиджака. Сидел, не оборачиваясь. Похоже, предвкушал.
— Презервативы припас? — осведомился Шорохов. — А то я сегодня заразный.
Дактиль не шелохнулся. Олег угадал его возможное движение и нырнул за стол, попутно срывая с пояса станнер.
Впрочем, нет, не угадал… Курьер по-прежнему не шевелился. Шорохов подумал, что для профилактики надо бы все же выстрелить, но вдруг заметил на полу маслянистую лужу. Плафон мигал, и лужа, ловя отсветы, становилась то желтой, то багряной.
Шорохов приблизился к Дактилю и крутанул кресло. Курьер смотрел прямо перед собой и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, уперся взглядом в Олега. Но вряд ли что-то увидел. По его подбородку стекала кровь — уже пропитавшая рубашку, лацканы пиджака и частично брюки. Кровь выливалась слабыми толчками, значит, сердце еще билось, но назвать Дактиля живым Олег бы не отважился.
Под креслом, рядом с медленно расползающейся лужей, лежала короткая дубинка телесного цвета. Шорохов взял ее двумя пальцами и заметил на поверхности тонкие, но глубокие насечки, напоминающие жабры. Ни курка, ни чего-либо подобного на дубинке не было, и все же ему показалось, что этот предмет имеет прямое отношение к умирающему Дактилю.
— И это скорее весело, чем печально… — пробормотал Олег.
Шорохов планировал поговорить по душам, но не об Асе, конечно. Западать на Прелесть имел право любой, каждому отбивать морду — рук не хватит. Нет, он пришел не для этого. У Олега образовалось несколько вопросов отнюдь не лирического свойства, и тот факт, что с Дактилем случилась беда, притом недавно и в закрытом помещении, многократно увеличивал шансы на его откровенность.
Олег выставил время — «16:50» и утопил «Старт». Если Дактиль действительно рассчитывал на Асин визит, то как приличный кавалер он обязан был явиться чуть раньше.
И он явился. Дактиль, присев на корточки, ковырялся в шкафу. На столе рядом с ноутбуком лежал завернутый в газету букет и коробочка с хорошими французскими презервативами.
Шорохов захохотал.
— Все-таки ты их принес! Прелесть в Париже не бывала… Решил прокатить, да? До Парижа и обратно.
Дактиль резко выпрямился. Он хотел что-то спросить, но спросил явно другое:
— Ты знаешь, что если я тебя повяжу, то буду большим молодцом?
— Трупом ты будешь, Дактиль. Большим трупом.
— Тебя все ищут. Ты на опера покушался.
— На тебя тоже покусились. Удачно. Сидишь, такой несчастный, а изо рта кровища хлещет. Пока вроде не вся еще вытекла… Но она течет. Ой, течет!..
— Мне нарушители тысячу раз это обещали, — сказал Дактиль, однако не очень уверенно.
— Я как раз оттуда. Что тебе принести, заказывай. Ботинок?… Левый, правый?… Могу носок. Могу даже трусы, но это за отдельную плату. Они уже промокли все. От крови промокли, — уточнил Шорохов.
— Когда?…
— У-у!.. — Он расстегнул куртку и, небрежно сбросив букет, уселся на стол. Потом повертел в руке красивую голубую коробочку и запустил ее в угол. Олег старался продемонстрировать, что будет тянуть время столько, сколько пожелает. В действительности времени он имел так же мало. Часы показывали без восьми минут пять, а в пять тридцать курьер уже был мертв. С мертвым особо не побеседуешь.
— Я тебя не сдам, — выдавил Дактиль.
— Еще бы ты меня сдал! Ты меня сейчас просвещать будешь. Мнемопрограмматор… Занятный приборчик, да?
— Что тебе нужно? Если вопрос относительно твоего клона, то…
— Кого?! Моего клона?! — Олег снова расхохотался, но тут же замолчал и, схватив со стола ноутбук, швырнул его о стену. — Моего клона зовут Олег Шорохов!!
— Ну, это понятно, — ответил Дактиль.
— Что тебе понятно?! Он не просто Шорохов, он — Шорох! Опер Шорох!!
Курьер скомкал в кулачище галстук.
— Ты ведь там был, с Лопатиным… — промолвил он. — Когда его привезли…
— Меня привезли, меня! Ты меня загружал, а не куклу!! Вернее… куклу. Меня.
— Откуда я мог знать? Мне дают контейнер, дают софт, и я…
— «Софт»? Ах да… Софт. Как трогательно…
— Да с чего ты взял, Шорох? Кто тебе это наплел? Копия у тебя есть, не спорю. Я сам ее и программировал. Но я ни разу не слышал, чтобы клонов брали в Службу.
— Я тебе не собираюсь ничего доказывать.
— И кто же твой прототип? — спросил Дактиль с иронией.
— Прототипа нет. Такое возможно?
— Ну, если теоретически…
— Теория не волнует! — взорвался Олег — Возможно или невозможно?
— Да, создать клона без исходника, сконструировать ему и тело, и память — технически осуществимо. Но нужна какая-то определенная задача. Ведь и обычные копии просто так не делают, их создают для прикрытия в магистрали. А если прототипа нет, и прикрывать некого, тогда должна быть очень серьезная причина.
— Это я и собирался выяснить.
— Я же исполнитель. Мое дело — железки.
Олег посмотрел на часы. Время близилось к половине шестого.
— Кто пишет программы? — быстро спросил он.
— Мнемопрограмму не пишут, ее считывают. Иногда слегка корректируют… Где-то там, — Дактиль показал вверх, — далеко, у самой границы. Слушай, ну признайся купил? Купи-ил!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
