— Я и полковник тоже путешествуем с армией, — сообщила Элисса.
Нина улыбнулась.
— Теперь мы поедем вместе. — Она бросила взгляд на малышей. — Я должна идти. Они могут попасть в беду, если хорошенько не присматривать за ними.
— Мы еще встретимся, — с надеждой сказала Элисса девушке, которая уже успела понравиться ей.
— Я вас найду, — с присущей ей прямотой отозвалась Нина.
Элисса смотрела ей вслед, довольная знакомством со сверстницей, которая могла стать ей подругой на ближайшие дни. Нина ушла, и Элисса взялась за работу. Она наполнила ведро водой из протекавшего неподалеку ручья, потом выстирала белье на камнях — там, где стирали его другие женщины. Закончив, она переложила одежду в корзину и отправилась в палатку.
Она задержалась у границы лагеря, издали заметив высокую фигуру Адриана, вынырнувшего из генеральского шатра. Она смотрела, как он пересекает лагерь, шагая по своему обыкновению с целеустремленным изяществом и, вероятно, собираясь навестить лошадей. Из палатки за его спиной показался еще один человек.
Он был чуть выше среднего роста, худощав, гладко выбрит, как и все офицеры. Его темные волосы начинали седеть на висках. Он был в форме майора, и Элисса тут же сообразила, что это Джозеф Бекер.
Он двинулся в ее сторону, и сердце Элиссы подпрыгнуло. Майор шагал, наклонив голову и хмуря брови; было ясно: ему все равно, куда идти. Это был тот самый шанс, которого ждала Элисса, великолепная возможность познакомиться с ним. Глубоко вздохнув, она заступила ему дорогу, и они столкнулись нос к носу. Корзина отлетела в сторону. Майор поймал белье и удержал от падения Элиссу. Она крепко вцепилась в руку майора и выпрямилась.
— Извините, — сказала Элисса. — Я не заметила вас.
— Нет, это моя вина. — Он разжал пальцы и отступил на шаг. — Мне следовало быть более внимательным.
Губы Элиссы растянулись в широкой призывной улыбке:
— Думаю, мы оба виноваты. Как бы то ни было, ваша молниеносная реакция спасла меня от необходимости перестирывать все эти тряпки. Благодарю вас, майор… э-ээ…
— Бекер. Я адъютант генерала Кламмера. — Майор взял корзину из ее рук. — Давайте я понесу. Позвольте хотя бы помочь вам с бельем.
Элисса одарила его еще одной соблазнительной улыбкой.
— О, благодарю вас, майор. Я с радостью принимаю вашу помощь. — Она пошла рядом с ним, покачивая бедрами и замедляя шаг, вынуждая Бекера приноравливаться к ее походке и выигрывая время, чтобы внимательно его рассмотреть.
Сдержанная манера держаться и заурядная внешность делали майора таким неприметным и невзрачным, что Элисса испытала разочарование. Впрочем, кого она ожидала увидеть? Грубияна вроде Стейглера? Лукавого хитреца с пронизывающими узкими глазками и тонкими предательскими губами?
Бекер был совсем другой — обычный военный, не слишком привлекательный, но и не безобразный. Однако пока они шагали рядом, Элисса почувствовала нечто странное, что-то, чему она не могла подобрать названия. На первый взгляд Бекер не казался мрачным или злым, но именно эта черты сквозили в его отчужденной улыбке, в безразличии его взгляда, которым он окинул Элиссу, когда та поблагодарила его и попрощалась.
Ей очень хотелось узнать, почувствовал ли это Адриан, и как только майор ушел, она отправилась на поиски.
— Сюда! — крикнул Адриан, приветственно вскидывая руку. Он стоял подле Минотавра, ловко расчесывая лоснящуюся шкуру жеребца.
— Я познакомилась с Бекером, — равнодушно произнесла Элисса. — Мы невзначай столкнулись, когда я возвращалась с бельем.
Адриан понимающе вздернул темную бровь:
— Невзначай, говорите?
Элисса чуть покраснела. Ну как ему удается с такой легкостью читать ее мысли?
— Что ж, пришлось немного подыграть судьбе. Если я не ошибаюсь, вы тоже виделись с ним. Как он вам показался?
Рука Адриана, сжимавшая гребень, которым он расчесывал гриву жеребца, замерла на полпути.
— Ничего определенного. — Он покачал головой. — Бекер совсем не такой, каким я его себе представлял, более мягкий, спокойный. Он не лишен привлекательности, но в нем чувствуется нечто странное.
— Да, я тоже заметила.
— Сегодня вечером он будет в лагере, и, если удача нам не изменит, вы сможете еще раз встретиться с ним. — Было ясно, что Адриан не в восторге от этой перспективы. Он нахмурился, и гребень в его руке скользнул по гриве Минотавра чуть грубее и резче, чем требовалось, — Извини, малыш, — пробормотал он.
— Нужно проникнуть в его палатку.
Адриан кивнул:
— Утром армия сворачивает лагерь и выступает к Вене. Поднимется суматоха, и нам будет легче обыскать жилище Бекера.
— Значит, завтра мы снимаемся с места?
Рука Адриана вновь остановилась.
— Эрцгерцог больше не может оттягивать отступление. Он вынужден отвести войска на позиции для следующего сражения.
— Раз так, нельзя терять ни секунды. Я сегодня же отыщу Бекера.
Адриан не ответил. Он вновь принялся чистить коня, однако Элисса, шагая прочь, готова была поклясться, что всю дорогу к палатке чувствовала на себе его взгляд.
Глава 19
Готовясь к последнему вечеру в лагере перед долгим маршем к Вене, Элисса наряжалась с особым тщанием. В середине кольца палаток неподалеку от их шатра горел костер. Вокруг него стояла группа военных. Элисса знала, что среди них Адриан. И Джозеф Бекер.
Элисса приготовила простой ужин — хлеб и вареные сосиски. Она вымыла тарелки и кухонную утварь и вернулась в палатку, чтобы продумать, как себя вести в течение вечера. Сейчас она переодевалась в чистую хлопковую юбку и белую крестьянскую блузу, затянув спереди шнурки красного льняного корсажа, который приподнимал грудь, и она мягкими возвышенностями выступала над вырезом блузы.
Под юбку она не надела ничего. При ходьбе свет костров обрисовывал ее ноги и бедра, и Элисса рассчитывала, что Бекер их оценит.
И Адриан тоже. Элисса не смогла перебороть настойчивого желания напомнить ему о тех днях, когда между ними была близость. По каким-то причинам он более не испытывал к ней прежней страсти, и Элисса понимала: ей пора забыть его, что она не может позволить себе любить мужчину, начисто лишенного постоянства, но все-таки продолжала любить его.
Она хочет Адриана. Она влюблена в него — безумно, безоглядно, безнадежно влюблена, и ничего не может с собой поделать.
Ее ушей коснулся звук мужских голосов, в воздухе витал запах табачного дыма и кожи. Откуда-то издалека доносилось пение. Элисса провела пальцами по светлым завиткам волос, уже отросших с тех пор, как она прибыла в Вену, и принялась укладывать их в прическу, которая, как она надеялась, придавала ей вкрадчиво-соблазнительный вид. Растянув губы в призывной улыбке, она откинула полотнище палатки и вышла наружу.
