Его вина. Слишком поверил в свой поганый инстинкт — слишком задрал нос, был слишком самоуверен. И вот расплата.
Зазвонил телефон.
— Гриссел.
— Инспектор, в районе Сигнальной горы с вертолета обнаружили грузовик с рекламой компании по обслуживанию бассейнов. Высылаем патрульную машину.
— А подозреваемый?
— Его нет. Только грузовик.
— Объясните, куда ехать.
— Это дорога, которая сворачивает с Клоф-Нека и ведет на смотровую площадку на Сигнальной горе, инспектор. Примерно в полукилометре оттуда, справа, есть рощица.
— Пожалуйста, не подходите к грузовику. Только оцепите район.
Гриссел вскочил и подошел к Купидону.
— Вон, грузовик нашли на Сигнальной горе. Пожалуйста, подумай хорошенько и вспомни — перчатки на нем были?
— Нет, мать его так и растак! Я внимательно его осмотрел.
— Уверен?
— Конечно!
Гриссел подошел к трем начальникам. При его приближении они перестали спорить.
— Матт, — обратился он к Яуберту, — вертолет обнаружил грузовик на Сигнальной горе. Нам кажется, есть большая вероятность найти там его отпечатки. Перчаток на нем не было. Я хочу, чтобы эксперты немедленно…
По выражению трех лиц он понял: вот, сейчас.
— Бенни, — прошептал Джон Африка, чтобы было слышно только им четверым. — Ты ведь не будешь против, если с этого момента расследование возглавит суперинтендент Яуберт?
Да, черт побери, он заслужил, но ему было больно, хотя он не хотел показывать виду.
— Я понимаю, комиссар.
— Бенни, ты по-прежнему в составе следственной группы, — сказал Матт.
— Я… — начал было он и умолк.
— Бери с собой экспертов, Бенни. Позвони, если вы там что-нибудь найдете.
Они не нашли ничего.
Мститель с ассегаем аккуратно вытер тряпкой руль, рычаг переключения передач и дверцу. Потом Гриссел вспомнил: он вынимал из кузова всякие трубы. Эксперт побрызгал в кузове своим спреем, обработал все поверхности кисточкой и сказал:
— Кое-что есть.
Гриссел подошел взглянуть. На внешней панели задней дверцы на белой краске явственно проступил отпечаток пальца.
— Палец не обязательно его, — сказал эксперт.
Гриссел ничего не ответил.
Он сидел у себя в квартире за барной стойкой и ел ломтики отлично зажаренной бараньей ноги, приготовленной Чармейн Уотсон-Смит. Но мысли его постоянно вертелись вокруг бутылки «Клипдрифта», спрятанной в верхнем шкафчике.
Почему бы и нет? Он не сумел придумать ни одного достойного ответа на свой вопрос.
Аппетита не было, но он ел из чувства долга.
Вчера ночью он много размышлял о причинах своего пьянства. Гриссел-философ! Думал о том и об этом — обо всем, кроме правды. А правда состоит вот в чем: он неудачник. Вот и все. Он жалкий неудачник, который трахает шлюху, бьет жену и пьет.
Куда пропал веселый малый, который играл когда-то на бас-гитаре? Вчера ночью он совершил путешествие в прошлое, и теперь он все понимал. Тот молодой весельчак был неудачником, только он еще этого не знал. Можно некоторое время дурачить окружающих… Но жизнь-то не обманешь, дружище! Жизнь всегда догонит и накажет.
Гриссел с трудом встал, превозмогая усталость. Выкинул остатки еды в мусорное ведро. Вымыл и вытер тарелку. Ему не хотелось сразу же возвращать тарелку старушке-соседке. Утром оставит у ее порога с запиской.
Жизнь не обманешь.
В кармане зазвонил мобильник.
Ну и пусть себе звонит.
Он вынул его и посмотрел на дисплей.
Анна!
Чего она хочет? «Не можешь ли ты забрать детей в воскресенье? Ты трезвый?» Да волнует ли ее на самом деле, трезвый он или нет? Анна все равно в него не верит. И она права. Она знает его лучше, чем кто бы то ни было. Она наблюдала его в процессе, шаг за шагом. Так сказать, главная свидетельница. Жизнь его наказала, и пусть она теперь радуется. Анна заранее знает, что будет дальше. Через полгода она позвонит адвокату и скажет: «Разведите меня с моим мужем алкоголиком, который продолжает пить». Полгода были нужны только для того, чтобы показать детям, что у нее тоже есть сердце.
Пусть звонит. Пусть катится к черту!
Я ПРОПУСТИЛ ЗВОНОК.
Я ПРОПУСТИЛ ЖИЗНЬ.
Телефон зазвонил снова. С работы. Чего они хотят?
— Гриссел.
— Бенни, есть! — сказал Матт Яуберт. — Мы его вычислили.
40
Когда Гриссел вошел в зал, там собрались уже все члены объединенной оперативно-следственной группы. Он чувствовал общее возбуждение, видел его на лицах, слышал взволнованные голоса.
Яуберт сидел рядом с Хеленой Лау; она что-то искала в компьютере. Безёйденхаут тоже был тут — как и все ребята из ночной смены. Кейтер стоя разговаривал с одним из констеблей; на шее у него болталась фотокамера. Фигляр несчастный!
Гриссел сел за столик.
Яуберт поднял голову и, увидев его, жестом поманил его к себе. Гриссел встал и подошел к Матту.
— Бенни, садись тут, рядом со мной.
Он сел. Яуберт встал:
— Прошу внимания!
Голоса стихли.
— Мы опознали личность подозреваемого благодаря отпечаткам, обнаруженным инспектором Грисселом и его группой в кузове фургона. Его зовут Тобела Мпайипели. Он коса из Восточной Капской провинции; возраст — сорок с небольшим. Зарегистрирован по адресу: Ката, ферма в округе Каткарт. Это в Восточной Капской провинции. Некоторое время назад Мпайипели потерял сына — мальчика застрелили во время вооруженного ограбления автозаправочной станции. Двоих подозреваемых арестовали, но они бежали из-под стражи во время процесса. Видимо, тогда все и началось. Кстати, у него пикап «исудзу-КВ»; отпечатки протекторов совпадают с теми, которые нашел инспектор Гриссел. Судя по всему, именно в этом пикапе он ездил в Кейптаун и Юниондейл. Вот и все сведения, которыми мы пока располагаем.
У Гриссела снова зазвонил мобильный телефон, и он вытащил его из кармана.
Анна!
Он выключил телефон.
— Итак, — сказал Яуберт, — поскольку я хочу попросить инспектора Гриссела съездить в Восточную Капскую провинцию, я сам буду держать оборону здесь.
Гриссел не хотел никуда уезжать.
— Мы прочешем Кейптаун частым гребнем и найдем Мпайипели. Должно быть, он где-то остановился. Бенни выяснит, есть ли у него здесь родные или друзья, а мы пока обойдем и обзвоним все местные отели и гостиницы. Мы ждем…
Глаза Яуберта обратились к двери; все проследили за его взглядом. Вошел Бык Бёкес. За ним шел тот тип в костюме и при галстуке, которого Гриссел тогда видел в кабинете Бёкеса. Яуберт кивнул в их сторону.
— Мы ждем хороших фотографий из МВД. Каждому из вас раздадут по экземпляру, а также дадут описание его примет. Пикап уже объявлен в розыск; мы перекрыли федеральные трассы № 1, № 2, Р-27, Р-44 и четыре места на трассе Р-3 в районах Митчелл-Плейнс и Кайелитши. Кроме того, мы передадим сведения о нем в средства массовой информации и попросим граждан о сотрудничестве. Примерно через час составим график обзвона гостиниц. Пока отдыхайте.
Яуберт подошел к Грисселу и сел рядом.
— Извини, Бенни. Не было времени тебя предупредить.
Гриссел пожал плечами. Какая разница?
— Как ты?
Ему хотелось спросить, что Матт имеет в виду, но он просто кивнул.
— Мы заказали тебе билет на девятичасовой рейс до Порт-Элизабет. На сегодня это последний рейс.
— Пойду укладываться.
— Бенни, ты мне там нужен.
Он снова кивнул. Потом к ним подошли Бык Бёкес и Красный Галстук. В руках у неизвестного был большой коричневый конверт.
— Матт, можно на пару слов? — спросил Бёкес.
Гриссел удивился, потому что Бык говорил по-английски.
— Видите, как тут все завертелось? — спросил Яуберт.
— Мы получили сведения… — сказал Бёкес.
— Мы слушаем.
— Можно поговорить у тебя в кабинете?
— А почему по-английски, Бык? — спросил Гриссел. — Тренируешься перед интервью «Аргусу»?
— Позвольте представить вам особого агента Криса Ломбарди из Федерального агентства США по борьбе с наркотиками, — сказал Бёкес и повернулся к Красному Галстуку.
— Я работаю в Федеральном агентстве США по борьбе с наркотиками, и я пробыл в вашей стране уже три месяца, — сказал Крис Ломбарди.
Гриссел подумал: со своей лысой макушкой и большими розовыми ушами агент скорее похож на бухгалтера.
— Мы с суперинтендентом Бёкесом участвуем в международной программе и совместно отслеживаем наркотрафик между Азией и Южной Америкой; Африка, и особенно Кейптаун, играют важную роль в международной перевозке наркотиков. — Ломбарди говорил с сильным американским акцентом, как кинозвезда.
Три месяца, подумал Гриссел. Эти ублюдки следили за Карлосом целых три месяца!
Ломбарди извлек из коричневого конверта лист бумаги формата А-4 и положил его на стол Яуберта. Они увидели черно-белый портрет гладко выбритого мужчины с черными кудрявыми волосами.
