обещали четыре дня в год, в праздник Святой Феклы, [служить] обедню, пока я жива, моей матери, а после смерти моей — мне. Кто нарушит, будет судим Господом[301].
На южной стене храма
Волею бессмертного Бога мы, священники Мхитар и Петрос, приобщились к Святой обители и дали на построение церкви нашу долю клеверного покоса и другие приношения. И они постановили [служить] три дня обедню в праздник Давида и Акопа: два — нам и один — дьякону Ованнесу, во спасение душ [наших]. Кто не исполнит, будет проклят Христом.
В склепе у южной стены
Я, Ашот, сын Ерката, преждевременно покинув [сей] мир, отдал мой сад храму Святого Карапета. И они (братия) обещали четыре обедни в год[302]: две — мне, одну — моему отцу, одну — матери.
И я, Рузукан, мать Ашота, после своей кончины отдала [храму] Святого Карапета мою вотчину, а также имущество. Исполнители будут благословлены Господом-Богом.
На южной стене, снаружи храма
Милостью Христа я, Агайдон, иерей из Арени, сын Мндара, приобщился к Святой обители, купил сад Харабеланц и отдал [его] святым. И служители его постановили четыре дня в год служить обедню в праздник Кирилла. Кто не исполнит, будет проклят Христом.
На северной стене ошаканской церкви
В 737 (1288) г., в годы настоятельства тер Амазаспа и в паронство Сахмадина[303] и его сыновей Амирбека и Азарбека, я, Гешмард, был амиром и Овик — дзернавором; мы оставили Святому Карапету налог, [причитающийся] амиру и дзернавору с Ошаканских садов, целиком во имя спасения душ наших и на долголетие паронов. Итак, если кто-нибудь по истечении времени попытается отнять наш дар, да будет проклят 318 патриархами, разделит возмездие Иуды и земля благословенная да не покроет его. Исполнители написанного будут благословенны. Аминь.
Незаписанные дары
Надписи, найденные на стенах церкви, а также памятные записи книг — все их мы записали здесь. /141б/ Теперь же запишем те [дары], которые нигде не написаны, но имена [дарителей] которых стали известны по такому-то селу, по саду такого-то имени, или бахче, или такому-то количеству земли. Укажем и тех, которые имеются в надписях, дабы [это] было повторным свидетельством. Сперва в Карби: сад тер Мхитара, сад тер Лазара, грушевый сад, садик тер Иусика, сенокос [села] Цов, земля в [селе] Контегут — три дня пахоты, Назарач — один день пахоты, [земля в селе] Цов — два дня пахоты, Гилепат[304] — один день пахоты, земля паронов долины — три дня пахоты.
[В селе Ованнаванк]
Сад Диланчонц, сад Хутикенц, садик Гафара, садик Теиненц, неполивная земля против подножия монастыря, прибрежный участок [земли], клеверное поле — четыре дня пахоты, земля Чахмахенц — пять дней пахоты, пшутн[305], что принадлежит Джафаренцам, — один день пахоты, уретак[306], то есть глинокопня, — три дня пахоты, [земля] Хочеенц — два дня пахоты, земля Теиненц — два дня пахоты, кнкузоц[307] — один день пахоты, киры — три дня пахоты и другие мелкие [земли] в Серкевли, Васакамутн — семь дней пахоты и обитель с садом и уделами, Сермакорустн[308] в Уши — два дня пахоты, в Овке земля Каренц — два дня пахоты и ореховый сад, в Парби — бахча Тарагули с давильней и током и большой сад, что [расположен] на дороге в Карби, и земли Джанбаренц — один день пахоты, нижняя целина, что есть земля Торосенц, — три дня пахоты, одна рисовая толчея, две мельницы в Парби, одна маслобойня в Карби рядом с гумнами, одна маслобойня, одна мельница в Ованнаванке[309], одна маслобойня с двумя токами и двумя гончарными кругами, одна мельница в Апаране в селе Касах, которая зовется Хырхинчан, шесть стаков мулька в Вордакане, шесть стаков мулька в Ованнаванке, один с половиной стак в Сергевли, один стак в Парби. Все они [освобождены] от казенных налогов, освобождены от пятины и десятины. И еще, как поливные, так и неполивные [земли в количестве], которое может вспахать за год один плуг. То, что записали мы, освобождено царским указом, как сады, так и бахчи, и земли, и угодья, и маслобойни, и мельницы, рисовые толчеи, и чистые животные, и нечистые животные — все освобождено. Зерном с полей и тем, что собираем с садов и складываем в житницу, — [всем] пользуемся во славу дарителей и служим для них обедню. Да пребудет [с ними] вечное благословение. Аминь. И вот [на этом] кончаются все надписи и памятные записи. А после этого напишем имена настоятелей.
/142а/ Глава XII
КТО БЫЛИ НАСТОЯТЕЛЯМИ МОНАСТЫРЯ
Мы поставили себе задачей найти [имена] всех настоятелей монастыря Ованнаванка, но не смогли узнать обо всех. Однако мы написали о тех, о ком дошла [до нас] молва, или [узнали] у историков из памятных записей книг и надписей и указали, где нашли их. Показали здесь жития и дела их, а также перед их именами [поставили] дату, что в таком-то году настоятелем был такой-то. А чьих дат не нашел, писать [дату] не стал, но лишь указал имя, оставив место даты, чтобы тот, кто после нас найдет, написал ее. И, если я узнавал, кто откуда [родом], сообщал, что такой-то отец [родом] из такого-то места.
Для тех, которых не нашел, оставил место, чтобы, кто найдет после нас, написал. Даты же не [показывают] начала [их] настоятельства, но те, которые нам встретились, те [даты] написали. Вот те, которые именовались настоятелями и отцами.
1) Сперва Григор Лусаворич, который построил церковь Святого Карапета и, оставив там [часть] мощей его (Святого Карапета), сам пребывал там в покое. И при жизни своей назначил он отцом и управителем одного из своих учеников по имени.
2) Сюлиос, отчего [монастырь] стал зваться Сюли-ванк, и по сей день зовется так в Мартирологе.
3) Лазар Парбеци стал настоятелем по приказанию Святых Саака и Месропа; он был учителем, главным писцом и переводчиком и написал историю.
4) При жизни своей Лазар поставил отцом и настоятелем некоего Ованна, по имени которого [монастырь] назвался Ованнаванк и так зовется по сей день. Все это узнали от вардапета Аракела, о котором сказали выше.
Столько до летосчисления [армянского]. После этого будем писать с указанием дат, а именно:
5) Во 2 (553) г. настоятелем был Ашот Двинеци. При нем купол Святого Карапета был отстроен камнями, ибо до того был деревянным. Это узнали мы из памятных записей книг.
6) В
