Люков пригибается к шее коня, посылает вороного в прыжок и тот, легко взмыв над барьером, взбрыкнув копытами в самой высокой точке, послушно переносит всадника вперед.
— Справился!
— Молодец!
Мы вскакиваем с конюхом вдвоем, хлопая в ладоши. Кричим в один голос «Ура!», и Петр даже свистит, сунув под язык пальцы.
— Ничего, он привычный! — заверяет, когда я с упреком оглядываюсь.
Да, Люкову удается удивить меня. Я совершенно не жалею о том, что попросила парня показать свое умение, и сейчас смотрю на него, медленно приближающегося на Валдае к трибуне, в немом восхищении. Вновь мысленно примеряю на Люкова средневековый наряд рыцаря и удрученно вздыхаю про себя: эх, жил бы Илья лет пятьсот назад где-нибудь в старушке Англии, или хотя бы в каком-нибудь фэнтезийном мире, отбоя от благородных дам у парня не было бы! Впрочем, кого я обманываю, гляжу на молодого мужчину, с осанкой и внешностью героя, не сводящего с меня темных глаз, и понимаю, что время не меняет ничего.
Парень останавливает жеребца у нашего края трибуны и слегка натягивает повод. Он что-то требует от коня, молчаливо, одним жестом руки останавливает спрыгнувшего к нему с помоста Петра и упорно понукает вороного, бьющего копытом воздух. Жеребец артачится, недовольно перебирает ногами, мотает мордой — я не могу понять, чего добивается от бедного животного Илья, — но вот смиряется под волей всадника и неохотно опускается перед трибуной на колени, понурив голову.
— Черт! — вскрикивает озадаченно Петька, выпучив глаза. — Женя, ты это видела?! — изумленно тычет пальцем, переводя взгляд с коня на меня. — Потомок Эклипса-бабочки на коленях, улет! Скажу завтра пацанам — не поверят! Ну, ты даешь, парень!
— Shit! You’ve snapped? Wack! You’re so soft? — кричит рыжеволосый тренер, потрясая кулаком, вприпрыжку пересекая поле, но Люков невозмутимо выдерживает паузу.
— Воробышек, — спокойно говорит, приподняв подбородок, — теперь, когда мы с верным другом развлекли прекрасную даму и с горем пополам отвесили ей поклон, неплохо было бы герою получить от нее вознаграждение. Желательно даже! Видят всесущие Боги, я очень старался.
Илья поднимает коня, на радость вцепившемуся в повод тренеру, и в ожидании моего ответа вскидывает бровь. Его губы больше не сжаты в жесткую линию. Взгляд непривычно мягок и открыт, и мне кажется, что парень вот-вот готов расплыться в улыбке.
— Всю зиму мой сад заносили снегом ветры, весной в саду разлилась река, лишь лето наполнило сердце радостью и покоем. В моем саду расцвел только один цветок, достойный славного героя, но увы, в безлунную полночь Иванова дня, когда совы криком огласили чащу, а летучие мыши несметными полчищами застили небо, его сорвал злой рыцарь Мордред и увез своей любимой. Люков, я бы бросила тебе носовой платок, но пощади гордость прекрасной дамы, она в него прослезилась от восторженных чувств. Вот, прими от меня, — снимаю шарф, спрыгиваю с трибуны и повязываю его на шею спешившегося с коня парня. — Ты заслужил!
Он все-таки улыбается. Так, что у меня захватывает дух. Еще не во всю улыбку, но очень близко. Я вижу темную ямочку, обозначившуюся на его щеке и незлой белозубый оскал.
Женька-Женька, гляжу в темные, растерявшие колкость глаза, кажется, ты пропала.
— Ребята, вы точно сбрендили! Ирландца сейчас кондрашка хватит, а они целоваться вздумали! — фыркает рядом Петька, и рука Ильи застывает, так и не коснувшись моего плеча.
— Что? — поворачивается Люков к пареньку.
— Вы б еще к подлому Мордреду короля Артура приплели, говорю, со всем круглым столом в придачу! И местных ролевиков для массовки! Отпусти Валдая, герой. Чего вцепился? А потом уже милуйся со своей девчонкой, сколько влезет. Дай рыжему увести коня, видишь, как слюной плюется, бедняга. Ты ему сегодня весь имидж викторианский насмарку свел своим проездом, а теперь нагло истерику игнорируешь! Все окей, мистер Конли! Айн момент! Не надо «goddamn», помните, нервы не восстанавливаются. Я тоже «I can’t believe it!». Что выговорите?! Сейчас-сейчас!
— Пока, Жень! Приятно было познакомиться! — салютует мне через плечо конюх Петр и убегает вслед за тренером и вороным жеребцом к денникам, оставив нас с Люковым молча взирать им вслед.
Когда манеж остается пуст, а мы так и стоим, не глядя друг на друга, я говорю, желая разбить вызванное неловким замечанием парнишки молчание:
— Не обращай внимания, Илья, это он не подумав сказал. Да и я хороша, сама к тебе на шею прыгнула. Ты извини, не смогла сдержаться, обычно я так не поступаю. Знаешь, — осторожно поднимаю на него глаза, — а ты и правда замечательно держишься в седле. Твой отец знал, что говорил, это было красиво. Я подобного никогда не видела, только по телевизору. Скажи, а ты действительно жил в Китае в специнтернате и владеешь боевым мечом? Или надо мной пошутили?
Ставшее было серьезным лицо парня вновь озаряется усмешкой, заставляя меня облегченно расслабить плечи. Люков откидывает от лица упавшие на лоб волосы, поворачивается и запускает руку в карман брюк:
— Только не говори, Воробышек, что не прочь взглянуть и на это мое умение.
— Ну-у, вообще-то, хотелось бы, — простодушно отвечаю я, но заподозрив подвох, тут же серьезно поправляю очки. Должно быть, в глазах парня я выгляжу ужасно наивной и навязчивой.
Он ничего не отвечает, а просто смотрит на меня, и я, вконец смутившись под его прямым взглядом, натягиваю шапку на висок и киваю на выход, демонстративно поднося к глазам наручные часы:
— Кажется, я обещала тебе помочь выбрать елку и приготовить что-нибудь. Пойдем? Мне еще к девчонкам в общежитие к десяти успеть надо. У нас сегодня намечается грандиозный девичник у телевизора. Будут сплетни, мужской стриптиз и гадание, так что опаздывать нельзя. Или ты передумал?
— Нет, не передумал, птичка, не надейся, — Илья вслед за мной шагает с места и вскидывает темную бровь. Хмыкает недоверчивою. — Мужской стриптиз в женской общаге? Ты серьезно?
— Ага, — отвечаю я. — Самый настоящий.
— И куда же смотрят бдительные вахтеры и стражи правопорядка, пока горячие парни совращают юные души в тесных казенных каморках? — удивляется Люков. — Неужели присоединяются? Надо думать, это забавное зрелище, Воробышек, эдакий совместный просмотр.
— Туда же, куда и взрослые девушки, желающие себя чем-то развлечь, — улыбаюсь я, — в голубые экраны. Стриптиз по городскому молодежному каналу показывать будут — реклама от клуба «Альтарэс», кажется. Брат соседки в клубе барменом работает, они в честь праздника шуточный ролик сняли. Лиля нам все уши прожужжала дебютом старшего брата, так что не посмотреть, какой бы несовращенной ни была моя душа, не получится.
