наглые, ничего не знающее о своем народе ублюдки, — презрительно выплюнул он. — Нет, Алена, мне не нужна и даром твоя любовь. Но мне будет приятно, не скрою, от страданий этого выродка Артейда. Слишком безоблачная и счастливая была у него жизнь. Так пусть испробует перед смертью вкус настоящего страдания, когда поймет, что его избранницы больше нет.
Обида. Обида брошенного мальчика, завидующего тем, у кого есть любящие родители. Вот, что я прочитала в его взгляде. А еще ненависть. Темную и страшную, подкрепленную решимостью.
— И можешь не пытаться передать своему любовнику мыслеформу помещения. Он нас все равно нас не обнаружит. Здесь все, — Рыцарь обвел помещение глазами, — покрыто куполом безмолвия.
Я и не собиралась звалась Арта.
У меня был Чис.
Оставалось надеяться только на то, что дракончик сможет пробить магическую защиту…
Думай, Алена, думай…
Я знала, что нужно звать Чиса. Знала, что Артейд почти наверняка с ума сходит, но… Медлила.
После всего произошедшего и выясненного мной Арт почти со стопроцентной вероятностью начнет кровавую бойню.
Я любила его. Но не заблуждалась на его счет.
Изучив характер инквизитора, я понимала, что он выберет меньшую из зол — уничтожить всех адептов культа Черного круга. И возможно, они даже были достойны этого, с учетом того, какую угрозу несли Сахвару, вот только…
Я понимала, что они — люди, введенные в заблуждение обманом. Отдававшие свои жизни из веры в того, кто оплел из сознание ложью. И не могли они все поголовно быть злодеями. Жертвы обстоятельств — возможно.
Когда люди, одетые в черные балахоны начали пребывать в камеру, где я находилась, я с ужасом поняла — большая часть из них — оруженосцы.
Совсем еще юные ребята, умы которых затуманил Рыцарь, воспользовавшись тем, что они поддались на единственное добро в их жизнях — его протянутую руку помощи.
Злость к Хеймсу Видберу взметнулась во мне с новой силой.
Да, судьба почти наверняка была к нему довольно жестока. Но путь зла он избрал собственноручно. А то, что заставлял этих мальчиков умирать за свои идеи, делало его в моих глазах самым настоящим монстром. Представив, что на месте любого из них вполне себе мог оказаться Тит, я испытала новую волну бешенства.
— Это дети, Хеймс, — зло проговорила я, когда Рыцарь вошел за ними в подвал. Мужчина дернулся от этого обращения. — Как тебя только совесть не замучила?
Испепелив меня взглядом, он ничего не ответил, начав отдавать приказы.
— Нокс, начерти на полу круг. Надеюсь, ты помнишь нужные символы. Проверю.
— Крайс! Разложи предметы силы в нужных точках. Север — там.
Вокруг меня происходила суета пугающих приготовлений.
И когда Хеймс подошел, дергая меня за цепь, чтобы освободить, я изловчилась и влепила ему самую сильную пощечину, на которую только была способна.
Он зашипел, больно перехватывая меня за запястья:
— Дрянь! Знаешь, что происходит с теми, кто смеет ко мне прикасаться?! Они умирают в страшных мучениях!
— Так ты поступил со своими воспитателями, верно? Теми, кто издевался над тобой в приюте? Приказал убить их?
Я задыхалась от злости, а мужчина, смотрящий на меня прямо, вдруг усмехнулся:
— Именно так, Алена. Я рад, что ты удосужилась изучить мою биографию. Нам предстоит до-о-олгий путь бок о бок, и мне бы не хотелось, чтобы ты питала иллюзии.
Иллюзий больше не было.
Ни одной.
Только решимость.
Взмахнув рукой, припоминая пасы Теймира, я сделала толкающий жест, направленный Рыцарю в грудь.
Магия поддалась даже легче, чем я ожидала. Мужчину подхватил мощный порыв воздуха, впечатывая в противоположную стену.
Пьяно оглядевшись — удар вышел серьезным, он вскочил на ноги, смотря на меня с ненавистью:
— Как ты это сделала?!
Гробовая тишина обрушилась на комнату.
Я сжала пальцы в кулаки, ощущая, как по жилам растекается магия.
— Пусть все покинут помещение. Кроме тебя, — спокойно произнесла я.
Дважды повторять не пришлось. Оруженосцы и другие адепты культа заспешили к дверям, беспокойно на меня оглядываясь.
— Стоять! Ритуал не проведен!
— Не будет никакого ритуала, — нахмурилась я. — Дай им уйти, Рыцарь. Я не хочу, чтобы пострадал кто-то еще.
Мужчина начал обступать меня, двигаясь медленно, словно хищник и мне пришлось поворачиваться за ним по своей оси. Но я продолжала украдкой наблюдать за дверью, чтобы никому не вздумалось напасть со спины.
— Как тебе удалось? — повторил он вопрос, рассматривая меня уже без испуга, лишь с интересом. — Магия воздуха присуща Инам, не Ра.
— Правда? — притворно удивилась я. — А вода только Ли?
С этими словами я, взмахнув рукой, закрутила спиралью воду, стекавшую по стене, и направила ее в Хеймса. Он пошатнулся, припомнив штакса, но устоял.
— Мне надоели эти игры! — взбесился он, и развел руки, от чего ко мне потянулись тропинки плесени, взрывающие пол.
Прикрыв глаза, я сконцентрировалась и выставила мысленно защиту между мной и Рыцарем, тут же услышав его ругань — сработало.
Но обрадовалась я слишком рано.
— Попробуй удержать их, — прорычал Рыцарь, и в следующее мгновение я увидела, как являясь через дверь на меня двинулись десятки… Нет, сотни жутких желтых глаз.
Тени алчно скрипели зубами, протягивая ко мне мерзкие пальцы, но я приказала себе не бояться.
Выставила полную защиту вокруг, чтобы не подобрались, а потом вспомнила оружие, которое материализовал Артейд.
Попробовала, ощутив в руке копье, и тут же бросила в одну из теней. Она зашипела в предсмертном крике, вот только… Остальные словно обезумили. Они начали рваться вперед с удвоенной мощью, прекрасно поняв — всех их истребить я не смогу.
Да и оружие удавалось мне с трудом. А клетку — как ни старалась материализовать не получалось.
Я не справлялась.
Теней было слишком много.
Понимала это отчетливо, ощущая, как защита трещит и когтистые лапы задевают мои волосы. Тени сжимали меня в кольцо.
«Чис!» — в отчаянии позвала я, прежде чем одна из теней, изловчившись, пролезла сквозь щит и тут же скользнула в мою грудь. Я задохнулась от жути.
А потом…
Не знаю, как это вышло, но словно все мои злость, отчаяние, желание спасти Сахвар собрались в одну маленькую точку и… Рванули светом. Затопляющим все вокруг, от которого можно ослепнуть. И не видно ничего, словно ты внутри солнца.
«Дочь моя…»
Дернулась, поняв, что нахожусь в пространстве чистого света, но все-таки вижу свои руки, ноги, и тело, одетое в изрядно потрепанный рабочий костюм.
— Дочь моя…
Повернулась и увидела мужчину во всем белом. Он шел ко мне воздуху и даже не смущался того, что под ногами нет никакой поверхности.
С трудом, но до
