В одном Тамбове он сформировал Офицерский полк и Крестьянский полк (по 1600 штыков). Оба эти полка мамантовцы вооружили тем, что обрели на громадных военных складах. Офицерский полк ушел к белым. Крестьянский — в леса, партизанить. В Ельце красноармейцы при подходе Мамантова перебили командиров и комиссаров, а казаков встречали торжественными маршами духового военного оркестра. Эти две тысячи парней тоже ушли за линию фронта к Деникину. Мамантов же пополнял свой корпус только конными. И привел назад 8 тысяч всадников.
Красные ловили корпус Мамантова изо всех сил. До 40 самолетов поднимались в воздух, чтобы его обнаружить…
Проще и дешевле было бы послать разведчиков конных или на мотоциклах… Но очень уж опасными стали для красных дороги Тамбовщины. Трижды красные летчики оказывались на земле, и трижды население или убивало их, приняв за комиссаров (из-за черных летных курток), или связывало и сажало в тюрьму. Красные летчики потом писали, что «летчики не упускали из виду малейшего движения Мамантова, постоянно кружась над ним… бомбами и пулеметами летчики разгоняли конницу и тем уменьшали скорость ее движения вдвое».[176]
Платные агенты коммунистов, советские историки много писали, как части Красной Армии преграждали путь Мамантову, и «после неудачного боя 12 сентября под Воронежем остатки кавалерийского корпуса Мамонтова 19 сентября… соединились с частями кавалерийского корпуса ген. Шкуро, выдвинутого для спасения корпуса Мамонтова».[177]
И, конечно же, «авантюристич. план белогвардейцев провалился. Фронт советских войск не был поколеблен, поднять восстание против Советской власти противнику тоже не удалось».[178]
Ну, поднимать восстание и не было необходимости, оно и так полыхало с 1918 года. А вот августовское контрнаступление красных рейд Мамантова сорвал полностью.
Про «остатки» корпуса уже писалось…
И оценивали современники рейд Мамантова не совсем так, как советские историки. Что Троцкий, что Уинстон Черчилль. Троцкий в панике бежал из Козлова, где находился штаб Южного фронта, а перед этим послал паническую телеграмму: «Белая конница прорвалась в тыл Красной Армии, сея с собой расстройство, панику и опустошение». Он же одновременно отдал приказ не брать в плен казаков — «чтобы отучить от подобных рейдов». И одновременно выпускал сотни демагогических листовок, призывая казаков сдаваться в плен: «Рабоче-крестьянское правительство готово подать вам руку примирения».
Англичане после 40-дневного рейда К.К. Мамантова по Тамбовской, Воронежской и Рязанской губерниям, после разгрома штаба красного Южного фронта и разрушения тыла красных прислали Мамантову телеграмму: «Шлем вам поздравления по поводу ваших блестящих успехов. Ваш рейд войдет в историю военного искусства и явится предметом восторга и зависти для каждого боевого офицера, любого рода оружия и любой армии мира».
Красноармейцы отреагировали частушкой:
Сидит Ленин на заборе,Держит серп и молоток,А товарищ Лейба ТроцкийБежит с фронта без порток.
Разумеется, рассказывались сказки и про «многочисленные зверства и расстрелы»,[179] чинимые казаками корпуса, про учиненный ими еврейский погром и так далее.
По поводу зверств: расстреливали чекистов и активных советчиков. А еще чаще их растерзывало само население. В Тамбове красные драпали с такой скоростью, что… позабыли в городе свою верную гвардию — китайцев. Входят казаки в оставленное здание Совдепа, а навстречу встает китаец и козыряет. Думает, его сменить с караула пришли. И этого китайца, и троих его сородичей казаки хотели судить, но не вышло: жители отбили и буквально затоптали.
Еврейский погром… Мамантов ввел в своем отряде сухой закон. Троцкий велел оставлять на пути казаков цистерны со спиртом. Наверное, он искренне полагал — увидев спирт, казаки тут же перепьются, и наступление прекратится.
Раза два к его отряду подступали торговцы спиртом… Мамантов приказывал их вешать «высоко и коротко». По какой причине почти все они были евреи — предоставляю судить читателю. А других «погромов» все же не было. Ах да! Лейбу Бронштейна-Троцкого чуть не поймали! Наверное, тоже погром.
Наступление Добровольческой армииВесной-летом 1919 года в Добровольческую армию шел приток добровольцев, но применялась и мобилизация. Призванных было до 25 тысяч, из них дезертировало меньше тысячи. Цветные полки — Дроздовский, Корниловский и Марковский — пополнились и были развернуты в дивизии.
Состоявшие из мобилизованных крестьян 8-я и 33-я советские дивизии в полном составе перешли к белым. Из пленных красноармейцев была образована Тульская дивизия.
Главные силы белых уверенно наступали: в сентябре заняли Чернигов, Курск, Воронеж. 13 октября Корниловская дивизия взяла Орел, ее конные разъезды вошли в Тульскую губернию. Фронт простирался на 1200 километров от плёсов Нижней Волги Царицына по линии (примерно) Воронеж — Орел — Чернигов — Киев — Одесса. Этот фронт прикрывал очищенные от красных районы с населением в 42 млн человек, площадью в 810 тысяч кв. верст.
До Москвы оставалось 250 км.
Но опять сказалась железная закономерность Гражданской войны: для наступлений в ней все время не хватает сил и людей. Весной 1919 года большевики начали наступление… Растягивается фронт — и кучки людей, эти считаные десятки тысяч, тут же теряются на этих пространствах. Утрачивается оперативная связь между разными частями, дивизии и чуть ли не полки начинают действовать сами по себе…
Погнать на фронт новых людей? Но только часть из них будут идейными бойцами, остальные ненадежны: перейдут к неприятелю при поражении, разбегутся вообще при первой возможности.
То же самое происходит с Добровольческой армией. На громадном фронте в 1200 верст сосредоточено порядка 100 тысяч человек. Из них только 15 тысяч находились в составе этой армии в мае 1919 года. Большинство — вышли из белого подполья, их от силы 10–15 тысяч.
Остальные 70–75 тысяч человек, три четверти наличного состава, — люди, примкнувшие к побеждающей силе. Как правило, без всяких идей.
Еще раз о красном терроре
Во время наступления Деникина была создана специальная Комиссия по расследованию преступлений большевиков под председательством Рерберга. И доклад Красного Креста, и Комиссия Рерберга задокументировали просто неправдоподобное количество самых чудовищных преступлений. Здесь же действовал Российский Красный Крест, составивший большой доклад в Международный комитет в Женеве.
По материалам преступлений большевиков в Сибири или в Средней Азии свидетельств намного меньше: там жили менее образованные люди, они меньше писали и читали. Да и меньше знали о своих человеческих правах. И свидетелей там оказалось меньше.
А про то, что делалось на временно освобожденных Деникиным территориях, написано много книг. Самая яркая из них, пожалуй, Нилостонского «Кровавое похмелье большевизма».
При паническом бегстве из Киева большевики просто не успели последовать инструкции, чтобы трупы «не попадали в неподобающие руки».
В Киеве найдено было больше 12 000 голых мужских, женских и детских трупов со следами самых чудовищных пыток. Тут практиковались различнейшие способы умерщвления: разрубание на куски, четвертование, проламывание голов дубиной и пробивание черепа молотком, вбивание кола в грудную клетку и вспарывание животов, умерщвление штыками или вилами с прокалыванием шеи, живота или груди. Некоторых закапывали заживо, причем одна из женщин была связана со своей восьмилетней дочерью. По-видимому, чекисты экспериментировали.
Одно из мест экзекуций выглядело так: «Весь цементный пол большого гаража был залит уже не бежавшей вследствие жары, а стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками. Все стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи. Из середины гаража в соседнее помещение, где был подземный сток, вел желоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в десять метров длины. Этот желоб был на всем протяжении доверху наполнен кровью».[180]
В Харькове… Впрочем, то же самое — трупы в разной степени разложения, закопанные живыми. Уютные гнездышки Советской власти: подвалы, пол которых покрыт кровью на несколько сантиметров. Хотя вот главный палач харьковской ЧК, некий Саенко, практиковал снятие кожи «перчаткой» с кистей рук. Для этого жертве обваривали руки крутым кипятком, потом ледяной водой. Ну, и снимали кожу «чулком», вместе с ногтями. Еще любил Саенко втискивать жертве на сантиметр шашку в тело и поворачивать несколько раз.
