приготовиться к новой схватке. Мысль помогла мне собраться. Иначе я вряд ли сумел бы выйти из кельи, не упав. Вот была бы катастрофа! Мы не знаем, чем все закончится. Это в руках Божиих. А пока будем делать то, что считаем правильным.
Мордред встал возле двери и жестом пригласил нас с сестрой Телери выходить первыми. Сестра Телери гордо подняла голову и быстро прошла мимо него, даже не взглянув. Я пошел за ней и тут Медро неожиданно ударил меня по уху. Я шатнулся, ударился другой стороной головы о косяк и упал на колени. Сестра Телери закричала. Медро наклонился, схватил меня за шиворот и потащил вон из кельи.
— Это за то, что ты сбежал и оскорбил мою мать, — прошипел он. — Я пока не могу рассчитаться с тобой сполна, мать просила оставить тебя для нее. А я потом закончу. Легко не отделаешься.
Мир вокруг расплылся и стал медленно вращаться. Я закрыл глаза, сосчитал до десяти и сумел кое-как встать на ноги. Мордред отпустил меня.
— Давай, шевелись, показывай выход! — приказал он сестре Телери. Она стояла с поднятой рукой, не то собираясь ударить мерзавца, не то помочь мне. И все же она себя сдержала. Мы вышли на двор.
Здесь Медро ждала дюжина всадников. Краем глаза я заметил кучку монахинь у стены и Гвина, уставившегося на вооруженных мужчин широко открытыми глазами. Вывели моего оседланного пони. Медро приказал мне сесть в седло. Подошел воин и связал мне руки. Другой взял повод пони. Мордред вскочил на своего коня, длинноногого серого. Потом обернулся к монахиням.
— Вы разумно поступили, — с неприятной усмешкой крикнул он. — Хорошая сделка: отдать одного слугу за свой дом и свои жизни.
— Что ты делаешь с Рисом? — крикнул Гвин. Мальчик подбежал к лошадям. Кто-то взвизгнул. Медро схватился за меч.
— Уберите сопляка! — потребовал Мордред. — Это один из ваших ублюдков крутится тут под ногами? — Он презрительно посмотрел на монахинь.
Из толпы вышла леди Элидан.
— Это мой сын, — произнесла она спокойным и ясным голосом.
— Мальчишка ни причем, — с трудом ворочая языком, сказал я. — Он всего лишь показал мне дорогу сюда. — При одной мысли о том, что Моргауза с Мордредом могут сотворить с сыном лорда Гавейна, у меня в животе стало холодно.
— Пошел вон, сопляк! — прикрикнул Мордред. — А то уши отрежу!
Гвин смотрел на него горящими глазами.
— Ты называешь себя воином? — срывающимся голосом спросил он. — Я вырасту и буду драться с тобой. Риса нельзя забирать! Он же болен. Так мама говорит, и сестра Телери. Мама! — Мать добралась до него и схватила за ухо. Мальчишка вырывался. — Мама! Не позволяй ему! Как он может?
— Этот может, — холодно сказала леди Элидан. — К счастью, ублюдки монахинь, благодарение Богу, не становятся воинами. И у тебя никогда не будет соблазна стать таким же, как этот.
Мордред от удивления открыл рот. Тем временем леди Элидан оттащила сына с дороги. Гвин упирался и все пытался что-то сказать.
— Но, мама, он…
— Он — бешеный пес, но сейчас он сильнее. — Она сильно толкнула сына подальше.
Мордред с лязгом выхватил меч, а леди Элидан повернулась к нему, грациозная, как олень, с высоко поднятой головой. Глаза выражали безмерное презрение. Мне дико хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы отвлечь Медро: может, посмеяться над ней, или еще больше оскорбить Мордреда. Да только ничего смешного в ситуации не было. Леди Элидан прекрасно понимала, что делает. На фоне ее отваги, отваги человека, отстаивающего свою честь, Мордред выглядел просто жестоким бандитом. Она выставила его в наихудшем виде, понимая при этом, что Мордред осознает происходящее. И теперь она стояла, улыбаясь навстречу его мечу, презирая опасность, грозившую ей и всему аббатству. И еще… она была потрясающе красива!
Мордред грязно выругался, пнул коня каблуками и почти наехал на леди Элидан. А потом ударил. Если бы он не повернул меч в последний момент так, чтобы удар пришелся плашмя, он раскроил бы ей голову. Леди упала. Мордред галопом выехал за ворота. Он не оглядывался. Оглянулся я. Гвин кричал, но леди Элидан уже встала на колени, ее лицо заливала кровь из раны. Она крепко обнимала сына и пыталась его успокоить. В последний миг мы встретились с ней глазами, и она медленно покачала головой. Ее глаза погасли; теперь в них не было ничего, кроме горя и беспомощности.
Путь вверх от аббатства казался намного легче, чем тропа, по которой пришли мы. Медро приказал двигаться рысью, и мой пони кое-как справлялся. Когда мы вышли на главную дорогу, он отправил одного из своих людей вперед. Он должен был доставить сообщение. Говорили они по-ирландски, и я ничего не понял, кроме одного слова: «Рига». Я уже знал, что на островах так звали королеву Моргаузу. Всадник кивнул, отсалютовал своим товарищам и пустил лошадь в галоп. Тут и думать нечего: поскакал докладывать, что меня везут в Деганнви. Остальной отряд продолжал двигаться рысью. Голова опять начала пульсировать. Я тупо смотрел вперед, стараясь не замечать воинов вокруг, стараясь вообще ничего не чувствовать. Вот ведь судьба! Ведь вырвались почти, а теперь опять к этой ведьме. Стоило подумать об этом, как у меня задрожали связанные руки.
Зато Эйвлин в безопасности, если жива, конечно. Дьявол побери эту Моргаузу, Мордреда и всех прочих! Эйвлин рискнула жизнью ради моего спасения. Да, может, она и при смерти, но умирает свободным человеком. Но зато освободилась от своей страшной хозяйки. Ведьма же почти сломила меня. Если бы Эйвлин не подоспела… Я вспомнил торжествующую улыбку королевы Моргаузы.
Вполне возможно, что я ей уже не нужен. Если лорд Гавейн мертв, со мной она разделается просто ради того, чтобы отомстить за побег. Если хозяин мертв — а я все больше склонялся к такому выводу из-за ночного кошмара, — все равно положение оставалось неясным. Откуда у Медро меч? Чем занят Руаун? Все еще пребывает в заблуждении? Готов ли он вернуться в Камланн с Мордредом, оставив Моргаузу с Мэлгуном и… как сказала тогда Моргауза? «Другие присоединятся к Мэлгуну и будут ждать, пока Братство не начнет войну с самим собой. Тогда стена щитов будет разрушена, и ворота крепости откроются; тогда Артур умрет». Весь
