вместо этого отправиться на войну. В потрясающем саундтреке Рамина Джавади впервые за все сезоны сериала звучало фортепиано – намек на то, что скоро произойдет что-то из ряда вон выходящее.
ДЭЙВ ХИЛЛ: Идея начать этот эпизод с подготовки главных героев к суду над Серсеей принадлежала Мигелю Сапочнику. Он хотел подробно показать, как люди облачаются в доспехи или надевают браслеты. Временный саундтрек, составленный Мигелем, очень близок к тому, что было написано в итоге. Дэн и Дэвид сказали Рамину: «Нам нужно что-то похожее на этот временный саундтрек».
В септе Лорас подвергается очередному унижению: Его Воробейшество приказывает вырезать у него на лбу семиконечную звезду – символ официальной религии Вестероса.
ФИНН ДЖОНС: Лоран одичал и отчаялся. Его месяц или два держали в темнице без туалета, ему приходилось срать, мочиться, пить и есть в крошечной камере, куда не проникает свет, его разлучили со всей семьей, и он не знает, что происходит. Он напуган и сомневается в себе. Единственная, кто ему знаком, – его сестра, которой он доверяет и которая всегда была рядом с ним. Он умоляет ее о помощи. В нем ничего не осталось от прежнего сира Лораса, блистательного Рыцаря Цветов, которому завидуют все юноши и за которого мечтает выйти каждая девушка.
Маргери настаивает, что здесь что-то неладно. Если Серсея не явилась на собственный суд, значит, у нее есть на то веская причина.
НАТАЛИ ДОРМЕР: Все накрылось медным тазом, потому что Маргери больше ничего не решала в войне против Серсеи. Ей пришлось передать бразды правления Его Воробейшеству, и Серсея переиграла его. Маргери – жертва его некомпетентности: он недооценил Серсею. Она бы никогда не совершила подобной ошибки.
Маргери стала одним из самых трагических персонажей сериала. У нее было все, чтобы выиграть игру престолов: могущественная семья, возглавляемая хитроумной леди Оленной, масса возможностей стать королевой, острый ум, способность правильно оценивать людей, просчитывать ситуацию и действовать соответственно обстоятельствам. Кроме того, она добра (не в ущерб себе, правда). Однако у нее есть один важный недостаток, с которым ничего поделать нельзя: потрясающая невезучесть.
НАТАЛИ ДОРМЕР: Перед самым концом Маргери дали показать, чего она стоит, – для нее это идеальный уход со сцены. Она доказала, что была права, как всегда. Я очень благодарна за эти последние реплики. Героиня сообразила, что происходит, как обычно, поняв все раньше других. У меня были прекрасные последние кадры, когда я говорю: «Ну блин, ребята, включите мозги», и потом ба-бах!
БРАЙАН КОГМАН: У Натали была еще одна реплика, которую потом вырезали. Маргери говорит Его Воробейшеству: «Она тебя облапошила, старый болван». Первоначально именно эти слова должны были прозвучать перед взрывом. Думаю, их решили вырезать, потому что и без того все понятно. У Натали отлично получается передать смысл, не произнося лишних слов.
Лансель Ланнистер в катакомбах под септой отчаянно пытается предотвратить катастрофу. Его ноги отказывают, и он ползет, стараясь добраться до тайника Серсеи с диким огнем, пока тот не воспламенился.
ЮДЖИН МАЙКЛ САЙМОН (ЛАНСЕЛЬ ЛАННИСТЕР): Этот коридор точно такой же длинный, каким выглядит, – метров тридцать, без спецэффектов. И летучие мыши там живут, так что весь пол в помете. И я, значит, ползаю с наказом не шевелить ничем ниже пояса (Ланселю позвоночник повредили). Под конец я так изнемог, что буквально пена изо рта шла, а к дерьму на полу прибавились кровь, пот и пара слезинок.
«Дикий огонь» заменили горящим бензином. Когда все вспыхнуло, мне опалило брови и запахло моим жженым волосом. Мигель Сапочник мне говорил: «При вспышке ты как бы ахни, чуть-чуть, по-детски, типа “о нет”. Лансель к этому времени почти сломлен, но он определенно не хочет умирать и не желает, чтобы победила Серсея.
Мощный ход Серсеи стал последней соломинкой для ее нежного чувствительного сына Томмена. Юного короля предала собственная мать, он потерял свою жену Маргери и лишился власти. Сцена, в которой он бродит по своим покоям, разбитый и потрясенный, получилась довольно жуткой. Король на мгновение вышел из кадра, но камера по-прежнему смотрела на окно в ожидании его возвращения. И он вернулся: без колебаний ступил на подоконник и бросился вниз.
ДЭЙВ ХИЛЛ: Это было прописано в сценарии. Зритель не знает, почему камера остается наведенной на окно, когда Томмена уже нет в кадре. За окном сложили кучу картонных коробок. Дин, будучи неугомонным подростком, раз за разом падал в них лицом вниз. Тяжелее всего было преодолеть естественное желание закрыть лицо руками.
Серсея отомстила и своей мучительнице септе Юнелле, но того, что зрители увидели на экране, в первоначальном сценарии не было.
ЛИНА ХИДИ (СЕРСЕЯ ЛАННИСТЕР): Это совершенно мерзкая сцена. Не думаю, что кто-то может в этот момент радоваться, типа «Ага, получила!». Отвратительный момент. По сценарию она должна была быть еще хуже, но продюсеры не решились такое снимать. Так что это еще мягкая версия.
По словам Ханны Уэддингхэм, ей сказали, что Юнеллу «изнасилует Гора». Но никто не предупредил ее, что все изменилось, и она была не в курсе, чего ждать, пока ее не привязали к столу. И новая, «мягкая» версия сцены обернулась для нее пыткой – в самом прямом смысле.
ХАННА УЭДДИНГХЭМ (СЕПТА ЮНЕЛЛА): Вместо изнасилования продюсеры решили подвергнуть Юнеллу пытке водой. Но я об этом узнала, только когда уже лежала на пыточном столе. Когда я одевалась в трейлере, мне принесли верхнюю часть неопренового костюма, чтобы надеть под одежду. Ну, я и надела. Думала: «Не знаю, что это, ну и черт с ним».
И вот меня привязали к столу, и тут подходят Дэвид Бениофф и Дэн Уайсс и говорят: «Значит, смотри. В сценарии написано: “Серсея выплескивает остатки вина из своего стакана в лицо Юнелле, чтобы та очнулась”. Но фанаты ждут настоящей жестокости, так что это будет не стакан, а целый графин».
Весь день меня буквально пытали водой. Если не считать родов, это был худший день в моей жизни, я не преувеличиваю. Мое лицо поливали вином семь или восемь часов, пока меня снимали со всех возможных ракурсов. Как будто ты тонешь, но твое тело остается сухим. Кто-то из съемочной группы подошел и спрашивает: «Ханна, ты в порядке? А то мы тебя реально топим». И я такая: «А то я не заметила!»
Бог свидетель, я обожаю Дэна и Дэвида, и я очень благодарна за роль, но это было ужасно. У меня реально случился приступ клаустрофобии.
