— Уйдут. А нам нужно обсудить твое завещание, — заявил я, подняв меч-кладенец. — Я уже готов приступить к своим обязанностям. Так что попрошу…
— Чего?
— Задержка за вами, так почему все должны ждать?
— Да ты кто такой? — насупился бессмертный злодей, подозрительно косясь на оружие в моей руке. Оно всё же смотрится весьма опасным, даже на фоне такого противника, как Бессмертный. Освободившись, он не только мгновенно нарастил на костях несколько пудов мышечной массы, взбугрившейся, словно на культуристе перед попыткой завоевать титул «Мистер Вселенная», но и прибавил в росте сантиметров десять — пятнадцать. А еще говорят, магия на острове не действует?! То снеговики толпами бродят, то Кощей молниями мечет да как на дрожжах растет.
— Лель, — представился я.
— Лель? — удивился Кощей.
— Он самый, — подтвердил чертенок, которого я сперва принял за обезьянку — Еще его величают Асмодеем, или Амуром.
— Это меч-кладенец? — Бессмертный кивнул на меч в моей руке.
— Он самый. — Камень в рукояти меча зловеще полыхнул огнем, а лезвие холодно блеснуло в белом свете карманного фонарика незнакомого джентльмена. А кто еще, кроме истинного джентльмена, наденет костюм для похода в подземелье?
— Что с моим братом? — сверкая исподлобья глазами, спросил Кощей.
— Я что, на доктора похож? Диагноз ставить… Чахнет, поди, над своим златом.
— Ты его не убил ни разу?
— Нет.
— Лжешь!
— А ты чего такой агрессивный? — С подобными типами лучше сразу переходить в контрнаступление, а то совсем обнаглеет и на голову сядет, — Не выспался или глисты мучают?
— Убью!
— А других слов не знаешь? Неуч!
— Э…
— Это не слово, а буква. И вместо убью можно говорить: замочу, урою, попишу-порежу, деревянным макинтошем досрочно обеспечу, снабжу «горячей» путевкой на тот свет… да вариантов куча. Нужно же и головой иногда пользоваться.
— Не дури мне голову! — рассердился Кощей Бессмертный, скривившись, словно от зубной боли. — Если ты действительно тот, за кого себя выдаешь…
— Выдают замуж, а мне и женатому неплохо.
— Балагуришь? И не поймешь, ужель в герои из скоморохов пошел?
— Прошу простить меня, — произнес незнакомец в дорогом костюме, — но, надеюсь, господин Кощей не будет возражать, если я для чистоты эксперимента… — тупорылый пистолетик еще дважды тявкнул. Первая пуля отскочила ото лба бессмертного злодея и рикошетом взвизгнула у самого моего уха, а вторая исчезла где-то в валиках грудных мышц. — Думаю, простым оружием вас не взять.
— Я же говорил, что бессмертный! — рассердился Кощей.
— Говорил. Но, как гласит русская пословица: «Пока на зуб не попробую — не поверю».
— А вот я тебе в зубы. — Стремительно выбросив правый кулак, Кощей удачным ударом сбил джентльмена с ног. Но ойкнул и отскочил, рассматривая указательный палец. — Укусил…
— Все стерильно, — заявил поверженный мужчина в костюме, И пояснил, продемонстрировав крохотную пробирку: — Образец для анализов. Пускай ученые изучат этот потрясающий феномен.
Воздух рядом со мной завибрировал.
Хлоп! — и радом возник мой ангел-хранитель собственной персоной.
Кощей Бессмертный побледнел, и с его губ сорвался стон:
— Так вот ты какая, смерть моя?
«Чего это он?» — подумал я. А потом сообразил, что это просто я уже привык к моему персональному хранителю и искусителю. А так, бесспорно, зрелище не для слабонервных и впечатлительных.
— Оба-на! — воскликнул черт, всплеснув руками и замерцав вновь появившимся нимбом. — Ты не иначе решил всех злодеев на Руси повывести? И то дело. Если за Агагуку нам по ордену дадут, то за двоих и по медальки накинут. Так что поспеши, пока они там спорят, кому первому во дворец войти.
— Какие ордена? — растерялся я.
— Круглые, — ответил мой «ангел-хранитель». — Может, даже персональные выпустят… «За спасение мира», а? Или так: «За уничтожение Мамбуни Агагуки» первой степени.
— Так это… — замялся я. — Нет тут его, И не было…
— Как это не было? — подал голос Кощей, несколько справившись с потрясением от первой встречи с моим полуангелом-получертом. — А кто, по-твоему, меня в цепи заковал?
— И где же он? — спросил я.
— В камере сидит, — сообщил похожий на обезьянку черт, с немым восторгом взирая на парящего в воздухе собрата. — Его Ваня туда посадил.
— М… мой Ваня?! — потрясенно спросил я.
— Он самый, — подтвердил черт.
— С орденом я пролетел, — опечалился «ангел-хранитель». Впрочем, такое корыстолюбие больше подходит бесу-искусителю. — Так не упусти хотя бы медальку!
— Чего?
Чего это означает, первым сообразил Кощей Бессмертный.
— Мне пора, — буркнул он. — Про завещание забудь, передумал я.
Два шага назад, во время которых мышцы бессмертного злодея стремительно опали. Да так, что сквозь обвисшую кожу начали кости проступать. Ухнув, он солдатиком нырнул в колодец.
— Уйде-е-ет… — взвыл назначенный моим хранителем черт, бросаясь за Кощеем.
Еле-еле успел перехватить его у самого колодца. В котором что-то загрохотало, заухало и ярко вспыхнуло, ударив из круглого отверстия струей огня.
— Пускай бежит.
— Пусти! — дернулся рогатый.
— Не дури.
Черт шмыгнул носом и обреченно вздохнул.
— В такую даль перлись, и, все зазря…
— Как это зазря?! Мы ведь Ванюшу спасли.
— Неясно еще, кто кого спас, — оправляя крылья, пробурчал рогатый. — Агагуку Ванюша на кичу отправил — это раз. Снеговиков, сексуально озабоченных, походя построил, на первый-второй рассчитал и на лесозаготовки отправил — это два. А про третье, четвертое и дальше по счету тоже думаю, еще узнаем.
— Как так? — растерялся я. — Какие снеговики? За ним же Герольд присматривать должен был и прямиком к маме доставить?
— Он и собирался вести его напрямик, да услышал мои героические крики и поспешил на помощь.
— И что же ты там такое героическое кричал?
— Так это… разное…
— Понятно.
— Что «понятно»? Что «понятно»? Ну, крикнул разок-другой «спасите да помогите», ну так в азарте погони!
— И за кем ты гнался?
— Не то чтобы гнался… скорее наоборот. Но со всей решительностью и отвагой.
— Ладно, герой, с Ванюшей все хорошо?
— А чего с ним станется? Только глянул на снеговиков — они по стойке «смирно» построились.
— Где? — испустив жалостный стон, спросил лежавший на проходе в боковое ответвление человек, поднимаясь на ноги. Сразу в глаза бросился его безобразный горб, затем бегающие из стороны в сторону глазки.
— Кощей? — уточнил догадливый черт. — Или Агагука?
— К… Кощей. — Справившись с потрясением от внешнего вида мечущегося между образами ангела и беса моего хранителя и искусителя, горбун сумел-таки вытолкнуть сквозь зубы имя самого знаменитого на Руси злодея.
— Убежал, гад, — огорченно вздохнул черт.
— Радость-то какая!
— Тебе, может быть, и радость, а мне сплошной убыток… А ты кто такой?
— П… пантелей.
— Какой П… пантелей? — подозрительно прищурился черт.
— Так это… советник… главный… пророка Ивана.
— Какой советник? — спросил черт.
— Какого Ивана? — уточнил я.
— Самый главный… пророка Ивана… — вертя головой, попытался ответить одновременно двоим горбун. — Я тут узников освобождаю по его приказу.
— Ваш сын его перевербовал, — подал голос похожий на макаку черт. — Раньше-то он на Агагуку работал.
— Ошибку осознал — раскаялся — со всем рвением искупаю, — горячо заверил меня П… пантелей.
— Та-ак, — протянул я — Чего этот сорванец еще успел сделать?
Ответить мне не успели. Воздух вокруг каменного трона, словно бы осиротевшего с бегством Кощея Бессмертного, заискрился, сделался плотнее. С беззвучным хлопком один за другим начали раскрываться порталы. Разной формы и расцветки изнанки обнажаемого подпространства, но неизменного назначения. Это верная примета, как гром для мужика: открылся портал — из него непременно кто-то появится.
Из крестообразного портала сперва показалась обутая в армейский ботинок нога, которая, продемонстрировав рифленый протектор подошвы, ступила на каменный пол подземелья. Следом за ногой из сияющего нутра изнанки пространства появился один мой знакомый ангел-истребитель.
— Прекрасная работа, — похвалил меня Эй. Вот только не ясно, за что? — Всем желаю здравствовать.
— А вы как сюда попали? — удивился я. — Там же антимагический барьер?
— Так ты же его уничтожил.
— Я?!
— А кто? — растерялся ангел.
— Может, Ванюша? — предположил я. От этого сорванца и не того ожидать можно.
— Там на Алатырь-камне лежал медальон Агагуки, — произнес черт, — вот и не действовала здесь магия его противников.
