фыркает.
– Небезнадежна – так себе комплимент, знаешь ли. И я собственно не нахваливать тебя пришла, это не моя специализация.
Саша напрягается, и гречанка только отмахивается.
– За руганью тоже не ко мне, но если тебе так неймется, можешь спросить у того вечно всем недовольного брюзги, что скрывается в твоем собственном разуме, говорит твоим голосом и представляется здравым смыслом, на деле неся лишь маску критика и мнимой заботы. Он сделает все в лучшем виде. Видишь ли – ты отправила мне подарки, и как-то неправильно было молчать, получив их. А тот смешной шифр, виденный тобой, увы, тебе самой недоступен. Да и, говоря по секрету, мне никогда не нравились эти игры со знаками. Всегда есть способы надежнее, и ими надо пользоваться. Надежнее – и содержательнее. А мальчики пусть играют в своих пляшущих человечков.
Наверное, выражение лица Саши было весьма красноречивым. Гречанка засмеялась, и смех ее казался на удивление ярким и искренним.
– Ты предполагаешь, что я не читаю книг?
– Простите.
Собеседница лишь отмахивается.
– На ты. Великие боги и богини, что за привычка в вашем языке одним словом возводить собеседника на пьедестал и разрывать с ним всяческий контакт, прикрываясь далекой дистанцией? Я отдаю дань твоему уважению, но маги равны меж собой.
– Извини.
– Пустое. На деле – если перестаешь интересоваться миром вокруг, он все равно начнет интересоваться тобой, рано или поздно. Но интересоваться событиями и вмешиваться в них – две очень разные вещи. Но, тем не менее, я здесь. Я думаю, кто-то иной может прийти к тебе позже. Или нет – сложно сказать. Но, так или иначе, нужно двигаться дальше. Спрашивай, иначе, если я решу говорить все, что мне известно, мы не закончим до падения следующего Рима.
Саша проводит рукой по волосам, неволь вздрагивая от боли во всем теле при малейшем движении.
– Мика и Светлана… Я использовала ваш подарок, но не знаю, правильно ли…
Гречанка фыркает.
– Да все ты знаешь. Мне что, инструкцию на каждый чих писать? Разобралась ты и без всяких вопросов, не делай себя слабее и глупее, чем есть на деле. Следующий вопрос.
– Они в порядке?
– Удивительно. Ты переживаешь не только за того, кто считай тебе названный брат, вернувшийся в мир твоими стараниями, но и за двоедушницу, что выпади шанс – убила бы вас обоих. Что, кстати, она и собралась сделать, если бы получила Сосуд.
Саша чуть качает головой.
– Если ей дали артефакт и сказали его использовать для того чтобы попасть в крепость через Отражение, то это просто убийство. Или ошибка. Но в последнее я верю мало.
– Верно мыслишь. Но не забывай, что во всей этой истории двоедушница вовсе не невинная жертва. Но, определенно, насколько я могу судить, моя дражайшая сестра, почувствовав, что вы прищемили ей хвост и освободили ту, кто потенциально мог пошатнуть ее власть над собственными марионетками, решила избавиться от оборотницы, что была больше всего уязвима. Разум вашего сегодняшнего улова – что спутанная сеть старого пьяницы-рыбака, вся равна в узелках клятв и разрывах добровольного и не очень забвения. Да и, откровенно говоря, приведение в порядок пожеванных Убийцей Воров оборотней не то чтобы любимое мной времяпрепровождение.
Видимо, все мысли вновь отразились у Саши на лице. Гречанка лишь хмыкнула.
– Ты очаровательно пытаешься разом бояться, негодовать, расстраиваться и злится. Но зря, на самом деле. Не придумывай лишнего. Я не люблю убивать без нужды. И тебе не советую, привычка плохая, и вся выгода от такого шага лишь кажущаяся. Это понимание, кстати, тоже приходит с возрастом. Ну или ты просто до нужного возраста не доживаешь, вот и все. Ладно, это к сути дела не относится. У тебя тут, кстати, неплохо, в следующий раз захвачу вино, с ним будет лучше беседа. Итак, подручная Стеф сейчас в крепких руках подручных Новгородского. Это их проблема, а не моя. В потребный вид она придет ой как не скоро, по меркам нашего дела, оборотни плохо сочетаются с подобными Убийце плетениями, очень плохо. Но если двоедушница пойдет на сделку и не будет вести себя глупо, то не получит смертный приговор, и, думаю, признать тебя своей спасительницей ей все-таки стоит. Хотя в будущем воздержись от подбрасывания мне подобных подарков без веской нужды, это Александр всяких хромых зверушек любит, я же помогаю чужим лишь по большим праздникам. Но в любом случае в итоге главный свидетель твоей невиновности у нас. Хотя, признаю, москвичи пока не спешат с признанием своей неправоты. Но не стоит торопить события, до некоторых всегда долго доходит. И эти некоторые почти всегда высоко забираются. Спрашивай дальше, я все же не могу быть тут вечность.
– Миклош… с ним все в порядке?
– Определенно. Он, кстати, избавился от тех украшений, что покрывают твое тело, так что думаю дела в некотором роде у него лучше, чем у тебя. Хотя с другой стороны, он, в отличие от тебя, не может похвастаться второй подряд победой над Ловчим.
– Это было случайно.
Гречанка отмахивается.
– Ерунда. Случайностей не существует. Так что можешь собой заслуженно гордиться собой. И поглядывать по сторонам – вновь Ловчий на такой трюк не купится, а пока постановление на твою голову в силе, то и не отстанет. Вообще будь осторожна с тем, с кем говоришь и что делаешь. Ты ведь понимаешь, кого видел спасенный вами у моря юноша?
Саша склоняет голову.
Азамат, верно? Она говорит о нем?
Женщина кивает.
– Понимаешь. Не хочешь верить, но прекрасно понимаешь. Помни об этом. Я не намерена рассказывать тебе о том, как поступать. Выбирать тебе, это твоя жизнь, а не моя. И, да простит меня мой воспитанник, я, увы, не вижу сценария, при котором одна-единственная твоя встреча с моей сестрой не состоится. Рано или поздно, так или иначе. Вопрос – на чьих условиях будет эта встреча? У тебя есть козыри, пусть Стеф почти наверняка думает иначе. Но она в погоне за силой и властью давно разучилась быть человеком.
Несколько минут проходят в тишине, нарушаемой лишь журчанием воды в реке.
– Я смогу ей противостоять?
Гречанка фыркает.
– Да нет конечно. Разумеется, нет. Тебе не нужно противостоять Стеф. Если бы дело было в противостоянии, то, разумеется, наш разговор был бы точно не в нынешних условиях и нынешних обстоятельствах. Ты ей не ровня, мотылек, даже со всеми своими заемными силами. Вовсе нет, опыт есть опыт. Но тебе не нужно воевать с моей сестрой. В одиночку точно не нужно.
Саша вглядывается в глаза женщины, пытаясь понять, о чем она сказала… И о чем не сказала.
– То есть мне нужно сдаться? Стать жертвой, отдать свое тело, и…
– А ты хочешь? Если да, то я буду весьма разочарована. И
