Вы нам обещались сыграть в фанты.
— Да, да, да, — подхватили и хором загалдели остальные аристократические птички.
— Ну, же, миледи, — просительно протянул Натаниэль, собираясь меня уговаривать. — Фанты из тех игр, что могут удивительным образом раскрыть ваши таланты.
— Да, графиня, не скрывайте от нас свои дарования! — подхватил герцог иронично. Его так развеселила эта фраза, что глаза засветились насмешливо, а мне захотелось пнуть его хорошенько. Что бы разом отбило всякое желание дальше развлекаться за мой счёт.
— Боюсь Вас разочаровать, — начала, стараясь сдерживать злость. — Но у меня нет совершенно никаких способностей.
— Не скромничайте! — продолжил ещё задорней зубоскалить Его Сиятельство. — До меня дошли слухи, что у Вас масса талантов.
— Ваше Сиятельство верит слухам? — протянула саркастически. — Напрасно! Слухи часто вводят в заблуждение.
— Графиня, хватит набивать себе цену, — неожиданно довольно резко заявила птичка, что висела на герцоге.
Все невольно обернулись и взглянули на леди, на многих лицах проступило недоумение.
Кажется, она меня ревнует к герцогу, да так сильно, что вышла из себя, невольно продемонстрировав всем свой взбалмошный характер. И эта туда же, скольким же этот дамский угодник заморочил голову.
Собралась уже дать достойный отпор хамке, но неожиданно меня опередил герцог.
— Графине не зачем набивать себе цену, — проговорил он, с презрением взглянув на мою обидчицу, так, что та смутилась и даже отпустила его рукав. Но закончил, испортив всё впечатление от хорошего поступка, обратившись ко мне и вернув лицу ироничное выражение, с явным намёком: — Она очень многогранная личность!
Всем вокруг стало более чем понятно, что Его Сиятельство питает ко мне неординарные чувства. И что больше в них любви или ненависти, непонятно.
— Лорды, леди, — начала я, решив прервать, наконец, затянувшуюся комедию, — прошу меня простить, но я вынуждена Вас покинуть. — И присела в вежливом реверансе.
Что-то мне этот спектакль поднадоел, развернулась к графу.
— Натаниэль, Вы не проводите меня, — прикоснулась ласково к его руке, вложив в этот жест не только элементарную вежливость.
Граф растерянно согласился, он не сразу понял, что я собираюсь покинуть зал, явно рассчитывал на иной исход, и моя внезапная просьба явно привела в смятение. Только мне сейчас было не до чувств Натана, свои бы утихомирить.
Уже разворачиваясь уйти, поймала злой взгляд герцога, и сие обстоятельство хоть немного потешило моё самолюбие. Неужели он ревнует? Или мой поспешный уход нарушает его планы? Неважно, какое из предположений верно, но я почувствовала себя выигравшей этот поединок.
Глава 7
Натаниэль как преданный рыцарь, узнав, что мне стало нехорошо (беспроигрышная версия), доставил до самой гостиницы и даже провёл до двери. Думаю, он бы и вошёл, если бы я позволила.
Закрывая за ним дверь, решила, что пора с этим заканчивать, слишком далеко зашло его увлечение.
Первым делом, не раздеваясь, разожгла камин. И только после того, как дрова, весело потрескивая, хорошо разгорелись, скинув пальто, устало опустилась в кресло. Меня не покидало ощущение, что вечер ещё не окончен. Оно не давало покоя, заставляя сидеть в ожидании. Предчувствие с каждой минутой становилось всё нестерпимее. И когда послышался тихий стук в дверь, даже с некоторым облегчением пошла открывать.
На пороге стоял герцог. Сейчас он был серьёзен и собран как никогда.
— Разрешишь пройти? — спросил он, и в воздухе почти осязаемо повисло напряжение.
Я молча отступила в сторону, давая мужчине возможность проникнуть в помещение.
— Нам нужно поговорить, — заявил Давей твёрдо, как только закрыла за ним дверь.
Меня охватило непонятное волнение. Хоть и предполагала, что этот разговор состоится, но оказалась к нему совершенно не готова. Что он мне сейчас скажет? Пригрозит отправить в тюрьму? Или милостиво предложит вернуть награбленное в обмен на свободу?
Его Сиятельство прошёл к камину, присел в кресло, окинул комнату любопытным взглядом и сосредоточился на мне.
Почувствовала себя от этого крайне неловко. И чтобы как-то отвлечься, присела за туалетный столик, зажгла свечи и приготовила всё для снятия грима. Он всё это время молчал, лишь только когда я утихомирилась и начала смывать грим, заговорил.
— Мари, — тяжело вздохнул, как будто собираясь с разбега прыгнуть в воду. — Вся моя свадьба была чистейшим фарсом.
А у меня от этих слов такая горечь затопила душу, что захотелось разреветься, да так, чтобы взахлёб, чтобы выплакать всю боль, что меня разъедает. Но в его присутствии я лишь горько усмехнулась, сдерживая готовые вырваться наружу рыдания.
— Фарс?! — переспросила каким-то чужим, загробным голосом и, оторвавшись от процесса, не оборачиваясь, посмотрела на него в отражение зеркала.
— Да! — ответил просто и продолжил решительно. — выслушай меня, пожалуйста, не перебивая.
Я лишь окинула герцога презрительным взглядом, но он, печально улыбнувшись, продолжил.
Его Сиятельство рассказал, как утром на следующий день после свадьбы проснулся, ожидая увидеть меня рядом. И как пришёл в ярость, поняв, что всё не так. Что его опоили, вернее, поили приворотным зельем всё то время, и это не что иное, как заговор против него и короля. И что его жена, вовсе не жена ему.
Он говорил и говорил. А мне с каждой минутой становилось всё хуже.
Неужели он такого низкого мнения о моих умственных способностях? Приворотное зелье? Глупость несусветная! И кому он это всё рассказывает? Целительнице во втором поколении! Да я в травах разбираюсь лучше любого из королевских лекарей!
Сердце как будто тисками сжали, теми, что удерживают железо, пока оно плавится в печи. Только моё сердечко не плавилось, оно твердело с каждым словом Его Сиятельства.
Что за новую игру он затеял? Неужели прежнего ему показалось мало? Не смог меня растоптать полностью, я выжила, ещё и трепыхаюсь. И этим не даю ему спокойной жизни. Добить хочет окончательно? Вот и решил вновь в любовь поиграть? Или это лишь способ выведать у меня все воровские секреты?
Его слова словно проваливались в бездонную яму моей боли, и опускались на дно разочарованием.
Я вытирала губы, а он рассказывал, как скучал по мне. Смывала краску с глаз, незаметно убирая непрошенные слёзы, а он повествовал, как долго меня искал, как меня ему не хватало. За всё время монолога я ни разу не взглянула на него, посмотрела, лишь когда закончил. Скорей всего, он и за голову держался, и взгляд несчастный делал, и вздыхал тяжко, Его Сиятельство талантливый актёр, не сомневаюсь в его способностях растапливать женские сердца. Стиснула зубы, чтобы не рассмеяться от накатившей злости. Утону в горечи и обиде, если он не замолкнет, наконец.
И герцог, как будто почувствовав моё состояние, затих, лишь продолжал
