Арджевх, видимо, поставил себе целью как можно скорее достичь Некраналя. Мне мало что было известно об элдренском принце. Его называли сущим извергом, мучителем женщин и детоубийцей. Мне не терпелось сойтись с ним в битве.
Еще нам рассказали о том, что в войске принца Арджевха много половинников — существ из Призрачных Миров. Мои воины заволновались, и мне стоило немалых трудов убедить их, что это всего лишь слухи.
Меня не сопровождали ни Ролдеро, ни Ригенос. Они оба остались в Некранале: первый отвечал за оборону города, а второй просто не пожелал покидать столицу своего королевства.
Другими словами, я впервые оказался предоставленным самому себе. У меня не было советчиков — о чем я, кстати, совершенно не жалел.
Войско элдренов и рати человечества встретились на обширном плато, которое именовалось Равниной Оласа. Оласом назывался древний город, некогда стоявший на этой равнине. Плато окружали высокие горы. В свете заходящего солнца зеленая трава стала бурой, горы окрасились в багровые тона и, словно огневые, ярко засверкали знамена элдренских полчищ.
Мои маршалы и генералы настаивали на том, чтобы напасть на элдренов на рассвете. Судя по всему, воинов у них было даже меньше, чем у нас; так что, вполне вероятно, победа достанется нам малой кровью.
Осознав, что мне нет необходимости требовать с Арджевха выкуп за Эрмижад, я почувствовал облегчение. Я решил поступить так, как требовал того Кодекс Воина, который люди свято соблюдали в сражениях между собой, отказываясь следовать ему в битвах против элдренов.
Услышав о моем решении, командиры пришли в ужас. Но я сказал им:
— Будем благородны и покажем Псам Зла, что мы — люди.
Со мной рядом не было ни Каторна, ни Ригеноса, ни Ролдеро. Никто не спорил со мной, никто не предостерегал меня от коварства элдренов. Побуждаемый инстинктами Эрекозе, я хотел сражаться так, как они мне велели.
Я отправил к элдренам герольда под белым благом. Некоторое время я глядел ему в спину, а потом вдруг пришпорил коня и погнал его следом.
— Куда ты, князь Эрекозе? — закричали мне вслед маршалы.
— В лагерь элдренов! — расхохотался я. Заслышав стук копыт, герольд обернулся в седле.
— Князь Эрекозе? — изумился он.
— Скачи, герольд. Я поеду с тобой.
Вскоре нас окликнули дозорные элдренов.
— Что нужно вам, люди? — спросил какой-то офицер невысокого чина, силясь разглядеть во мраке наши лица.
Взошла луна, залив все вокруг серебряным сиянием. Я развернул свое боевое знамя. Лучи луны высветили узор.
— Знамя Эрекозе! — проговорил офицер.
— Эрекозе перед тобой, — бросил я.
Его лицо исказила гримаса отвращения.
— Мы слышали о твоих подвигах в Пафанаале. Когда бы не белый флаг, я…
— Я не совершил ничего такого, за что мне было бы стыдно, — сказал я.
— Ну конечно, где уж тебе стыдиться!
— Слушай, элдрен, за все то время, пока мы были в Пафанаале, я ни разу не обнажил меч.
— Значит, ты убивал детей голыми руками.
— Думай, что хочешь, — ответил я. — Однако проводи нас к своему господину. Мне некогда тут препираться с тобой.
Палатка принца Арджевха стояла на другом конце лагеря. Подъехав к ней, мы остановились, а офицер прошел внутрь.
Из шатра донеслись приглушенные звуки, а потом отдернулся полог и глазам нашим предстал высокий и стройный мужчина. Одевался он, видно, второпях: из всех доспехов на нем были лишь стальной нагрудник поверх свободной зеленой рубахи и стальные же наголенники, из-под которых виднелись лосины. Обут он был в сандалии. Длинным черным волосам не давал спадать на лоб золотой обруч с огромным рубином.
Лицо его было прекрасно. Я знаю, что не подобает говорить таких слов о мужчине, однако сказать иначе было попросту невозможно. Как и у Эрмижад, у него был заостренный подбородок и раскосые, без зрачков глаза. Но вот губы его вовсе не загибались кверху. Они были плотно сжаты; от носа к верхней губе пролегли две глубокие морщины.
Проведя рукой по лицу, мужчина взглянул на нас.
— Я Арджевх, принц Мернадина, — сказал он певучим голосом. — Что нужно тебе, Эрекозе, похититель моей сестры?
— Я явился с тем, чтобы лично передать тебе вызов на бой от рыцарей человечества, — ответил я.
Он огляделся.
— Очередная ловушка?
— Я никогда не лгу, — отозвался я.
Он невесело улыбнулся.
— Что ж, князь Эрекозе, от имени моих воинов я принимаю твой вызов. Значит, нам предстоит битва. Значит, завтра мы начнем убивать друг друга. Так?
— Тебе решать, — проговорил я, — ведь вызов был наш.
Он нахмурился.
— Минуло без малого миллион лет с тех пор, как люди сражались с элдренами, соблюдая Кодекс Воина. Как я могу доверять тебе, Эрекозе? Тем более что нам известно о кровавой расправе, учиненной вами в Пафанаале.
— Я никого и пальцем не тронул, — ответил я тихо. — Я просил пощадить детей. В Пафанаале со мной были король Ригенос и его военачальники, а теперь я командую армией. Я решил соблюсти Кодекс Воина, который, помнится, сам и установил.
— Да, — подтвердил Арджевх. — Порой его называют кодексом Эрекозе. Но ты не настоящий Эрекозе. Он был смертным, как и все люди. Бессмертны лишь элдрены.
— В чем-то я смертный, в чем-то — нет, — бросил я. — . Давай перейдем к делу.
Арджевх развел руками.
— Ну как я могу доверять твоим словам? Не единожды мы соглашались поверить людям и всякий раз оказывались обманутыми. Откуда мне знать, на самом ли деле ты Эрекозе, Слава Человечества, наш древний недруг, которого мы всегда уважали за благородство в бою? Я бы поверил тебе, человек, называющий себя Эрикозе, но боюсь это сделать.
— С твоего позволения, я спешусь, — сказал я. Герольд изумленно поглядел на меня.
— Как угодно.
Спрыгнув с коня, я отцепил от пояса меч и повесил его на луку седла. Потом, хлопнув коня по железному боку — животное тоже было одето в доспехи, я приблизился к принцу элдренов.
— Мы сильнее вас, — сказал я. — Скорее всего, победа завтра будет за нами. Те твои воины, кому удастся спастись, не проживут и недели, ибо где бы они ни прятались, их найдут и прикончат. Я предлагаю тебе, принц, сразиться в честном бою, когда враги щадят пленников, не добивают, а лечат раненых и опускают оружие, чтобы сосчитать живых и мертвых.
Слова сами собой слетали у меня с языка.
— Ты хорошо знаешь Кодекс Эрекозе, — заметил принц.
— Естественно.
Он отвернулся и поглядел на луну.
— Моя сестра жива?
— Да.
— Зачем ты прискакал в наш лагерь вместе с герольдом?
