настолько легко и просто.
И вот папа спокойно сопел в своей части дома, совершенно не обращая внимания на нас.
Просто чудо какое-то!
Я понимал, что Алу все равно будет не очень удобно находиться постоянно в ледяном доме, а потому твердо решил построить для ее более привычный вариант дома из дерева и хотел начать делать это завтра же, но никак не мог заставить себя уснуть.
Я осторожно вдыхал ее сладкое легкое дыхание в себя, задерживая в легких аромат моей возлюбленной, и урчал от блаженства.
Но когда уснул на рассвете, то понял, что покоя мне не будет все равно.
Во сне ко мне пришел Видящий.
Вернее, его самого я не видел.
Чувствовал только, что ему очень больно.
Нестерпимо. Чудовищно.
Он не позволял себе умирать, отгонял смерть и боролся с ней, и это было ужасно.
В темноте своего сна я ощущал багрово-красные всполохи этой боли, которая обжигала каждый нерв, выкручивала каждую мышцу в теле. И слышал его скрипучий дрожащий голос:
– …приди, сын. Приди. Остались последние дни, и ты нужен мне, как я когда-то был нужен тебе…
Я проснулся с тяжелым сердцем, все еще слишком отчетливо чувствуя боль старика, и улыбнулся своей Алу, которая проснулась и тихонько лежала рядом, разглядывая мое лицо с выражением полного блаженства и счастья.
– Доброе утро, – прошептала она, обнимая меня за торс, а я снова ощутил, как заколотилось мое сердце от восторга, оттого что она рядом. Сейчас. И будет рядом до конца моей жизни.
Эти мысли окрыляли и делали день каждый день волшебным, несмотря ни на что.
– Доброе утро, любимая.
Алу покраснела и улыбнулась шире, а я тихо рассмеялся, сгребая ее в свои руки, чтобы положить прямо на свой торс, ощущая, как кружится голова от переполняющих эмоций.
Это слово было такое непривычное, но такое желанное и сладкое.
Не хотелось выпускать ее из своих рук, но отец уже проснулся, псы были голодны, но самое главное, что я пообещал, что не трону Алу до тех, пока ее рана не заживет окончательно.
– Пора вставать, – пробормотал я, потому что понял, что обуздать собственное тело будет очень нелегко, особенно если сама Алула была не прочь продолжить эти обнимания. Как, собственно, и я.
Не страшно было оставлять мою девочку с отцом, в котором неожиданно проснулся такой неподдельный интерес к миру людей, что он завалил смущенную Алу вопросами, искренне удивляясь тому, что она способна сама выловить рыбу на прокорм собакам и развести огонь.
Кстати, на вечер был назначен наш первый семейный ужин, ради которого моя Алу попросила поймать рыбу побольше и спросить у Нефрита соль, масло и сковороду.
Все это я делал с большим удовольствием и трепетом.
…вот только мысли о старике никак не выходили из головы.
Иногда, когда я останавливался и ветер завывал на ледяной равнине, мне казалось, что я снова слышу его призрачный голос, который становится все слабее и слабее.
На душе было неспокойно.
Меня тянуло к нему.
– Что-то происходит, – прошептала Алула, когда я оказался рядом с ней, положив теплые ладошки на мое лицо, и заглянула в глаза так, словно могла увидеть мою душу.
Она не была медведицей даже на один процент, и меня искренне тронуло то, что она почувствовала происходящее во мне.
Вот только приняла сначала на свой счет, я поцеловал ее ладони и тяжело выдохнул:
– Мне приснился Видящий.
Алу тут же нахмурилась.
– Это тот отважный старичок, который похож на мумию?
– Да. Он такой же Берсерк, как я или отец. Просто настолько старый, что никто даже не может точно сказать, сколько же ему лет на самом деле. Говорят, он жил еще при отце нашего короля.
– Странно, что вы называете его Видящим при том, что он слепой.
Я чуть улыбнулся, вспоминая свои странные ощущения, когда шел к нему и оказался в его домике.
– Ему не нужны глаза, чтобы видеть мир. Он ощущает его по-особенному. Острее, чем мы. Он видит суть происходящего, и потому само его существование очень необычно. Знаешь, – я обнял Алу, усаживая ее на свои колени, – когда я пришел к нему и попросил о том, чтобы он помог мне забрать тебя из мира людей, он знал наверняка, что начнется бунт среди Беров, но поддержал меня. А еще я нарисовал на крыше его домика своей кровью полосу, и скоро в Северном сиянии появился красный след, который призвал невест.
На теле Алу выступили мурашки.
Я увидел их на открытом участке тела, которое не было скрыто за теплым зимним комбинезоном.
– И что он говорил тебе во сне, Норд?
– Звал к себе.
Девушка тут же подскочила с моих коленей и потянула за руки, заставляя встать вслед за ней.
– Значит, нужно срочно пойти к нему! Нельзя больше терять время!
Я только кивнул в ответ, не в силах выразить, насколько сильно гордился своей любимой.
Все, что она делала, было настолько верным и находило такой отклик в моей душе, что казалось, будто мы были двумя половинками одного целого. И вот наконец соединились, чтобы стать чем-то больше, чем просто семья.
Папа нашу идею поддержал, кивнув очень серьезно и собранно.
Только попросил оставить псов дома, чтобы они не привлекали к себе лишнего внимания неожиданным лаем, потому что люди могли услышать и решить найти животных, подумав, что они могли потеряться и попасть в беду.
– Я присмотрю за ними, не переживайте!
К счастью, Алу не переживала.
Она доверяла отцу, и я бы даже сказал, что успела привязаться к нему всего за один день, проведенный вместе.
Я подхватил свою любовь на руки, устремившись поспешно вперед, потому что боялся, что могу опоздать.
– Далеко
