— Ну? — прошептал Ральф. Зейн наклонился к портфелю, отверстие которого слегка приоткрылось.
— Ничего не разглядеть, — сказал Зейн. — Слишком темно. Открой эту проклятую штуку, Джеймс. Она более твоя, чем кого-либо из нас.
Джеймс дотронулся до портфеля, затем схватился за обе ручки и распахнул его. Он смог разглядеть черную ткань, сложенную внутри. Из глубин портфеля доносился слабый запах затхлости. Джеймс подумал, что именно так должно пахнуть внутри фонаря из тыквы через неделю после Хэллоуина. Он вздрогнул, вспомнив слова Луны о том, что это использовалось для покрытия тел умерших королей.
Голос Зейна звучал приглушенно и немного хрипло:
— Это она? Я не могу определить, что это.
— Не стоит, — предупредил Ральф, но Джеймс уже потянулся к портфелю. Он вытянул мантию. Ткань медленно развернулась, безупречно черная и чистая. Казалось, она длинною в акры. Ральф попятился, когда Джеймс вытащил мантию, и она опустилась на пол к их ногам. Она окончательно высвободилась из портфеля, и Джеймс понял, что держит ее за капюшон. Это был большой капюшон с золотой тесьмой у горловины.
Зейн кивнул, он был бледен и серьезен.
— Это она, без сомнений. Что будем с ней делать?
— Ничего, — твердо ответил Ральф. — Засунь ее обратно, Джеймс. Эта вещь пугает. Вы чувствуете ее магию? Могу поспорить, что Джексон наложил что-то вроде Щитовых чар на портфель, чтобы спрятать ее. Иначе кто-нибудь бы это почувствовал. Давай, убери ее. Я не хочу к ней прикасаться.
— Погоди, — сказал Джеймс рассеянно. Он действительно ощущал магию, исходящую от мантии, как и сказал Ральф, но не чувствовал страха. Она была могущественной, но любопытной. Запах мантии изменился после того, как Джеймс достал ее. Сначала она пахла гнилью, но теперь это был просто запах земли, как опавшие листья и влажный мох, дикий, даже увлекательный. Сжимая мантию в руках, Джеймс испытал очень необычное чувство. Словно он был в глубочайшей яме, весь воздух в комнате заполнил пространство как вода, просачивающаяся сквозь оконные щели, как льдисто-синий пар.
Границы его восприятия расширились, теперь он мог ощутить движение воздуха вокруг башни, в которой располагались спальни. Ветер был полон жизни, закручиваясь вокруг конической крыши, он изменял направление, соприкасаясь с отсутствующими черепицами и деревянными стропилами. Джеймсу вспомнились детские истории о том, что Мерлин был волшебником, способным повелевать силами природы, тонко чувствовать их и использовать в своих целях. Джеймс понял, что ему удалось ощутить отголоски этой силы, сокрытой в складках древней мантии. Чувство росло, разворачиваясь подобно спирали. Теперь Джеймс ощущал движения различных созданий, живущих своей жизнью в этих сгущающихся сумерках: легкое постукивание сердечка мыши, пробежавшей по чердаку, фиолетово-кровавый мир летучих мышей в лесу, смутные сны медведя, пребывающего в зимней спячке, даже безмятежно-спокойный рост деревьев и травы, вцепившихся корнями в землю, источник их жизни в разгар зимы.
Джеймс чувствовал, что он делает, но руки не повиновались ему. Он развернул мантию и завернулся в нее. Мантия, шурша, опустилась ему на плечи, он поднял капюшон и накинул его себе на голову, скрывая лицо. Джеймс мог слышать обеспокоенные возгласы Зейна и Ральфа, но они таяли, словно исчезая в конце туннеля из сна, пока не пропали совсем.
Он шел. Листья похрустывали под его большими босыми ногами с мозолистыми пятками. Он вздохнул, наполняя легкие, которые располагались в грудной клетке шириной с бочку. О, он был большим. Длинные мускулистые руки напоминали сытых питонов, ноги же были толстыми и крепкими, словно древесные стволы. Земля была тихой и неподвижной, но он мог ощутить биение жизни в ней. Он чувствовал это подошвами ног, пока шел. Лес пульсировал вокруг, проникая в него и наполняя своей силой. Так, как и должно было быть. Мир изменился и продолжал меняться.
Он был приручен, потерял свою первозданную дикость и мощь. Его власть поблекла. Он по-прежнему не имел себе равных, в связи его с землей возникли пробелы, они ширились, шаг за шагом истощая его. Царство людей расширилось, очищая землю, разделяя ее на бессмысленные участки и поля, разрушая магические полюса дикой местности. Это вызывало в нем гнев. Когда-то он ходил между царствами людей, давал им советы и помогал, не бесплатно, конечно, но все равно не мог предвидеть подобного итога.
Его волшебные братья и сестры ничем не могли помочь. Их магия отличалась от его. То, что делало его столь могущественным, его связь с землей, было и его слабостью. Он шел, пребывая в холодной ярости. Проходя мимо, он слышал, как деревья заговаривали с ним, но даже древесные голоса наяд и дриад были еле различимы. Их эхо звучало смущенно и надтреснуто, противоречиво.
Впереди показалось открытое пространство, поблескивающее в свете луны, на поляне было углубление в земле, окруженное камнями. Он ступил в центр и поднял глаза к небу. Свет, льющийся с ночного купола, заполнял поляну, окрашивая все вокруг в белый. Его тень спряталась под ним, словно в полдень. В этом мире для него более не было места. Он оставит общество людей. Но он вернется, когда все изменится, когда сменятся обстоятельства, когда мир снова будет готов принять его власть. Тогда он пробудит землю, снова вдохнет жизнь в деревья и их духом, с возрождением их сил возродятся и его. Тогда настанет время платить по счетам. Возможно, пройдут десятилетия, возможно, века. Или даже целая вечность. Не имеет значения. Он не может оставаться здесь более.
Поблизости раздался какой-то шум, чьи-то шаркающие шаги приближались. Кто-то еще был здесь, на этой поляне: кто-то, кого он ненавидел, но в ком нуждался. Когда он заговорил с этим, мир вокруг потускнел, потемнел, начал постепенно исчезать.
— Следуй моим поручениям. Сохрани мое облачение, место и талисман в готовности. Я буду ждать в Зале Пересечения Старейших, когда время моего возвращения придет, собери их вместе, и я узнаю об этом. Я избрал тебя для охраны этой миссии, Астрамаддукс, как моего последнего ученика, твоя душа в моих руках. Ты скован этим заданием до тех пор, пока оно не будет завершено. Клятвой, данной мне.
Голос произнес из надвигающейся тьмы:
— Ваше желание — закон для меня, хозяин.
Ответа не последовало. Он ушел. Его мантия опустилась на землю, пустая. Его посох балансировал мгновение, а затем стал падать вперед, но был пойман неестественно бледной рукой, рукой Астрамаддукса, до того, как коснулся каменистой земли. Затем все исчезло. Тьма сжалась в точку. Вселенная вздрогнула, жутко и закрученно, а затем осталось только забвение.
Джеймс заставил себя открыть глаза и ахнул. Его легкие сжались, словно он не дышал несколько минут. Чьи-то руки схватили его, стянули с него капюшон и стащили с его плеч мантию. Усталость навалилась на Джеймса, и он начал заваливаться наземь. Зейн и Ральф поймали его и положили на кровать.
— Что случилось? — спросил Джеймс, хватая ртом воздух.
— Ты нам скажи! — воскликнул Ральф, его голос звучал высоко и испуганно.
Зейн грубо заталкивал мантию обратно в портфель.
— Ты напялил эту безумную штуку, а потом хлоп! Тебя как не бывало. Я бы не назвал это разумным решением, знаешь ли.
— Я отключился? — спросил Джеймс, восстановив сознание настолько, чтобы суметь ощутить под собой свои локти.
— «Отключился» — не то слово, — ответил Ральф. — Ты поднялся и исчез. Пух! И все!
— Так и было, — Зейн кивнул, увидев потрясенное выражение лица Джеймса. — Тебя не было где-то три или четыре минуты. Затем появился он, — Зейн махнул головой в стороны углу за кроватью Джеймса. Джеймс обернулся и увидел полупрозрачное тело Седрика Диггори. Призрак посмотрел на него, затем улыбнулся и пожал плечами. В этот раз Седрик было более реальным, чем тогда, когда Джеймс в последний раз его видел.
Зейн продолжил:
— Он просто прошел сквозь стену так, словно искал тебя. Ральф взвизгнул, как будто — ну, я бы сказал, как будто привидение увидел, но учитывая то, что он завтракает с привидениями каждое утро и занимается историей с одним из них каждый вторник, эта фраза теряет смысл.
Заговорил Ральф:
— Он посмотрел на нас, потом на портфель, а потом он просто как бы растворился. Следующее, что мы знаем, ты вернулся оттуда, где бы ты ни был, белый как статуя.
Джеймс повернулся к призраку Седрика.
— Что ты сделал?
Седрик открыл рот, чтобы заговорить, неуверенно и осторожно. Его голос проникал в комнату словно издалека. Джеймс не мог сказать, слышит ли он его ушами или разумом.
— Ты был в опасности. Я был послан. Я увидел, что случилось, когда пришел сюда.
— Что это было? — спросил Джеймс. Случившееся померкло в его памяти, но он чувствовал, что вспомнит больше, когда магия испарится.
— Отметка Врат. Сильнейшая частица магии. Она открывает пространственный шлюз, предназначенную для передачи сообщения или секрета сквозь время или на больших расстояниях. Но его сила непредсказуема. Он почти поглотил тебя.
