Собрав бумаги в аккуратную стопку, Александр Тимофеевич посмотрел на Варяга, сидящего напротив. Беспалому не терпелось узнать, с каким делом напросился к нему законный, но он старался не показывать интереса. Ему казалось, что у него это получалось, но стоило только Беспалому столкнуться с холодным взглядом Варяга, как он тотчас осознал, что предпринятые им усилия тщетны. Владислав лишь снисходительно скривился. Собственно, они играли в одну и ту же игру…
— И что тебя привело ко мне?
— Я знаю об Орехе, — усмехнулся Варяг, скрестив на груди руки.
Подполковник помолчал, поглядел на Варяга:
— Вот как? И что же ты такого о нем знаешь?
— То, что он порядочная сука и работает на тебя… Причем уже не один год. Если об этом узнают блатные, то они просто порвут его на части. Тебе ведь не хочется терять такого ценного… сотрудника? Ведь ты же в него много вложил. Многому научил. Разве не так?
— Что ты от меня хочешь? — глухо спросил Беспалый. Он понял, что Варяг не шутит и что у него есть серьезные козыри на руках.
— Все останется так, как есть, но взамен ты должен организовать мне побег… Обещаю тебе, что об этом не узнает ни одна живая душа… Могу дать тебе слово вора, если ты хочешь. А оно много значит.
Некоторое время Беспалый сидел раздумывая, а потом, откинувшись на спинку стула, расхохотался:
— Вконец оборзели зэки, какой базар с хозяином колонии заводят. Ты совсем, Варяг, рехнулся! Неужели ты думаешь, что я из-за какой-то подстилки буду ломать себе карьеру!
Губы Варяга скривились:
— Значит, о карьере заговорил… Ну-ну… Полковником хочешь быть. Похвально! Так сказать, в любом деле нужно достигать вершин. А может, ты в генералы метишь? Только как, интересно, посмотрят на тебя наверху, если узнают, что ты с ними «капустой» не делишься!
— Пугать меня вздумал?! — привстал Беспалый. — Да я тебя в кукарешнике сгною!
Варяг оставался невозмутим:
— А ты сядь, Александр Тимофеевич, разговор у нас еще не закончен. Советую тебе послушать меня. Тебе же самому спокойнее будет…
* * *
Вербовать себе сторонников из числа администрации зоны для заключенных стало совершенно естественным делом. Шла обыкновенная, но очень напряженная война разведок. Зэки цепляли вертухая на чем-то недозволенном и держали его на кукане. Варяг помнил случай, когда удалось заполучить даже кума. Бедняга так любил свою красивую, но любвеобильную женушку, что не желал предавать гласности ее теневую бурную жизнь. Ну что поделаешь, вот было у бабы такое хобби — выходить на Тверскую и продаваться случайным мужикам! При попутанном куме в зону стабильно потекла «отрава». А особо нуждающимся и за хорошие деньги он устраивал в комнате свиданий что-то вроде шабаша на Лысой горе.
Встречались колонии, где сгорал даже барин. Вот здесь ворам была настоящая лафа! Один такой случай произошел в бытность Варяга, когда он был паханом лагеря. Хозяин попался на том, что любил лично опробовать тех, кто «напялил юбку».
Однажды начальника зоны, стоящего в незамысловатой позе со спущенными штанами и в обществе молоденького партнера, подловил неизвестный фотограф. А еще через день снимки лежали на его рабочем столе.
После этого барином вертели, как волчком, и единственное, что от него не требовали, так это принять положение его партнера на снимке. Барин выдавал блатным кратковременные отпуска, позволял ворам покуролесить с девицами в бане. А однажды воровской сходняк был организован прямо в колонии — был в этом некоторый воровской шик, когда покой законных охраняют краснопогонники.
Барин, помнится, стал понемногу уставать от каждодневного прессинга и решился перевестись в лагерь подальше и, как ему тогда казалось, в более спокойное место. Но едва он перешагивал порог своего нового кабинета, как вслед ему, подобно пущенной стреле, летела малява, в которой местному пахану во всех подробностях сообщалось о чудачествах нового хозяина. Барин заглотил наживку так глубоко, что невозможно было ее вытащить без того, чтобы не разодрать кишечник.
Так и прослужил хозяин до самой пенсии, чувствуя на своем горле крепкие пальцы блатных. Он умер через год после отставки, а сослуживцы, не догадываясь о второй жизни бывшего начальника, только печально вздыхали на похоронах — что поделаешь, не работа, а паскудство одно, она и не такого доброго коня завалит, каким был померший начальник!
* * *
Беспалый тяжело плюхнулся на стул. Достал пачку сигарет, но закуривать не стал. Подержав пачку в руках, раздраженно отшвырнул ее в сторону.
— О какой еще такой «капусте» ты говоришь?
— Каждый месяц братва отчисляет деньги в общак зоны. Часть его оседает в твоих карманах. Об этом знает только Орех. По моим подсчетам, ты очень состоятельный человек. Если тебя вышибут со службы, то с голоду ты не умрешь. А там, глядишь, еще какое-нибудь дельце свое замутишь. — Улыбнувшись, Варяг добавил: — Если тебе нужна будет «крыша», обращайся ко мне. Щемить не стану… Начальство может простить тебе многое, но только не утаенные деньги. Если бы ты не был столь жаден и делился с нужными людьми, тогда так не подставился бы. А доказательства у меня есть, и я позабочусь, чтобы они попали к тем, кому нужно. Итак?..
— Мне надо подумать, — глухо ответил Беспалый.
Вор отрицательно покачал головой и, печально улыбнувшись, произнес:
— Мне очень жаль, Александр Тимофеевич, но ответ мне нужен сейчас. Я считаю до десяти. Если мы не договоримся, значит, нам придется расстаться врагами… Раз… Два… Три… Четыре…
— Хорошо… Я согласен. Но я могу быть уверен, что этот разговор останется между нами?
— Да.
— Бежать ты сможешь через неделю… Я ожидаю грузовик с харчем. Грузовик загонят в угол промзоны. Обратно он тронется под самое утро. Этого времени тебе будет вполне достаточно, чтобы спрятаться в фургоне. Внутри будет лежать цивильная одежда. На этом грузовике доедешь до райцентра. Но у тебя будет не более двух часов. Пойми меня, больше тянуть не могу. Тебя такой расклад устроит?
— Грузовик не будут шмонать на выезде?
— Не переживай, здесь будет все в порядке. Людей поставлю надежных. В случае необходимости закроют глаза. Ты только не сиди на виду, как турецкий султан. Укроешься кучей тряпья. Еще сам подсуетиться должен… Пусть кореша надежные помогут… Только без трепа…
— Но предупреждаю, Александр Тимофеевич, если случится что-то неприятное… В общем, сам знаешь.
Варяг поднялся и уверенно направился к выходу.
Несколько минут Беспалый сидел неподвижно, упершись взглядом в противоположную стену. Достал платок и тщательно вытер мокрый лоб. Даже ФСБ отмечала в отчетах, что зэки могут проводить очень тонкую и многоплановую игру и в своих приемах ничем не уступают лучшим профессионалам спецслужб. Блатные умели не только ломать пальцы, но и вести беседы с самым широким спектром приемов и уловок, которыми славились соответствующие органы.
Беспалый поднял трубку телефона и принялся торопливо набирать номер.
— Батя?.. Да, это Александр… Почему долго не звонил? Да служба, сам понимаешь… У меня к тебе есть дело. Ты уж извини, мне просто не к кому обратиться, кроме тебя. Родная кровь, не подведешь. Ты ведь на днях сюда из своей богадельни собирался приехать. Тут как раз дело для тебя подворачивается. Непростое дело. Через неделю из зоны выйдет грузовик, в пять часов утра. В фургоне будет прятаться человек. В общем, он много обо мне знает, самого неприятного… Да, ты правильно меня понял. Справишься? Нет, что ты, я не сомневался… Старая школа. Ты любому молодому сто очков вперед дашь… Пока, батя, до встречи!
Улыбнувшись, Александр Беспалый положил телефонную трубку на рычаги. Будет тебе побег!
Глава 24 ПОБЕГ
Больше часа грузовик с продовольствием на зоне не оставался. Разгрузившись, он вновь торопился на базу, предварительно пройдя самый дотошливый шмон. «Дубаки» заглядывали в кузов, ковырялись в фургоне и не ленились всякий раз заглядывать под днище.
В этот же раз все прошло по-иному. Шофер, расконвоированный молодой зэк с погонялом Пельмень, угодивший на чалку за кражу, уверил начальство, что машина барахлит, и долго, до самых сумерек, ковырялся в моторе. А когда сгустилась ночь, отогнал грузовик в дальний угол промзоны, а сам направился спать.
Мулла и Варяг вышли из барака.
— Ты ничего не забыл? — в сотый раз спросил Мулла, оглядываясь вокруг.
— Да успокойся, все будет путем. Главное, чтобы какой-нибудь вертухай излишнее рвение не проявил.
— Это точно, — согласился Мулла, посмотрев на ближайшую вышку, на которой, зорко всматриваясь в ночь, стоял краснопогонник. — Я кое-что тоже приготовил. Так, на всякий случай… В углу фургона будет лежать несколько необделанных бараньих кож. Ты уж не побрезгуй, накройся ими. Хотя они и воняют. Обещаешь? — прищурился Мулла.
