15 августа
Ночевали в посадках где-то под Новомосковском. Утром собирались по тревоге — надвигалась гроза. Вдали громыхал гром, темная туча раскинулась на полнеба. Не успели уложить постели, как начался ливень. На асфальт все-таки выехали, не забуксовали. Прошли километров десять, и вот перед нами вещественные доказательства неправильной езды: в кювете лежат две разбитые машины, легковая и грузовая. Очевидно, это случилось из-за обгона на скользкой от дождя дороге. Людей около места аварии нет.
Леша ведет машину осторожно, скорость держит не больше пятидесяти.
До Харькова ехали в дожде, но перед городом он прекратился, напряжение езды спало.
— При перелете мы останавливались в Харькове, — вспоминаю я. — Вечером ходили в театр на «Холопку». Это был большой праздник для нас. Столько времени не приобщались к искусству! Музыка, пение, яркие костюмы, блеск огней… Все было похоже на прекрасный сон. Оперетта шла на украинском языке, но рядом со мной сидела Наталка Меклин и переводила в неясных местах.
— У вас в полку много украинок было, начиная с командира полка, — говорит Леша.
— Не только украинок. Были представители и других национальностей, — уточняет Руфина. — Вот давайте подсчитаем. Русские, украинки, белоруски…
— Татарки: Марта Сыртланова, Оля Санфирова, — подхватываю я.
— Еврейки, мордовки… Еще кто, вспоминай.
— Одна карелка…
— Мэри Авидзба — абхазка.
— Катя Доспанова — казашка.
— Была у нас техник — армяночка…
— Саша Османцева, — подсказывает Руфа.
— А жили дружно, как одна семья!
— Вот вам и пример единства нашего многонационального государства, — делает вывод белорус, наш рулевой.
В Харькове наскоро перекусили, сделали кое-какие закупки. А уже при выезде, на окраине города, чуть не попали в аварию. Девчонка лет десяти едет на велосипеде нам навстречу, за ней бежит подружка, очевидно, хозяйка велосипеда.
— Как его тормозить, Ни-и-и-ин?! — кричит в испуге девчонка и мчится прямо нам в лоб.
Велосипед, неловко вильнув в сторону, каким-то чудом миновал колеса нашей машины.
Чем дальше от Харькова, тем хуже становится погода. Временами опять идет дождь. Сидим тихо, присмирели.
— Чего нахохлились? Хоть бы рассказали какой-нибудь эпизод, — просит Леша.
— Тебе они еще не надоели?
— Представьте — нет!
Порывшись в своей памяти, я рассказала такой случай. Это было в день моего рождения, в Восточной Пруссии. Подруги решили отпраздновать всей эскадрильей, благо погода стояла нелетная. Километрах в двух от нашего поселка, на опушке леса, находилось богатое имение. Говорили, что там никого нет, кроме домашних животных, предоставленных сбежавшими хозяевами самим себе. И вот мы отправились туда, чтобы раздобыть посуду для сервировки стола. Очень уж хотелось обставить все красиво, по-домашнему.
Пошло нас человек шесть. Через распахнутые ворота осторожно вступили во двор. Коровы, почуяв человека, призывно замычали на разные голоса. Смотрим, вымя у всех раздутые. Но как им помочь? Доить не умеем. Погладили только по головам. Потом подошли к открытой парадной двери и, вынув на всякий случай пистолеты, с опаской вошли в дом. Он был большой, двухэтажный, типа шикарной виллы. Все окна зашторены изнутри светомаскировочным материалом. В гостиной полутьма, но дальше ведет дверь в столовую, откуда из приоткрытого окна падает полоса света. Жутковато немного, но идем в столовую… То, что мы увидели там, заставило еще больше насторожиться. Посредине стоял длинный стол, за которым, казалось, только что пировала большая компания: множество, бутылок и графинов с вином, наполовину выпитых, хрустальные бокалы, яства. Будто люди лишь на минутку отлучились и скоро вернутся — пища имела свежий вид.
А может быть, и в самом деле тут кто-то прячется? Мы на цыпочках прошли к массивному буфету, взяли кое-какую посуду и гуськом направились к выходу. Я шла замыкающей. В гостиной вдруг обо что-то споткнулась. Нагнулась, подняла, смотрю — туфля. Новая, из белого атласа, моего размера. И тут, каюсь, я поддалась искушению — примерить. Когда целую войну на ногах таскаешь солдатские сапоги, то красивые туфли большой соблазн. Пусть даже одна. Я села на диван, сняла сапог и надела туфлю. Красиво! «Рая! — кричат мне девчата уже со двора. — Где ты там? Мы уходим!»
И в этот момент я услышала шорох осторожных шагов в столовой. «Топ-топ»… Кто-то направлялся в гостиную. Я обмерла. Пистолет! Где же мой пистолет? Завозившись с туфлей, я отложила его куда-то в сторону. Лихорадочно ощупываю диван и прихожу в ужас — пистолета нет. А шаги все ближе, ближе… О, матерь божия! Я заметалась около дивана. Под руки попадались какие-то тряпки, картонки, шляпы. Все, что угодно, но не пистолет! «Топ-топ»… В последней безнадежной попытке бросаюсь опять к дивану. В самом углу, у подлокотника, рука наталкивается на холодную сталь. Хватаю пистолет, потом сапог и бегу к выходу. За спиной слышу все те же шаги. Пулей вылетаю во двор. «Что случилось? На тебе лица нет», — удивленно опрашивают подруги. «Там… кто-то идет», — еле выговорила я. И тут за мной следом вышел… солидный гусь.
В машине стало оживленнее.
Скоро уже Курск.
— Определенно потеряем больше часа, пока его проедем, — сожалеет Леша. — Плохо, что такая бойкая трасса, как Москва — Симферополь проходит через города.
— А в Курске полк тоже делал остановку на ночь, — напоминает Руфа.
— Да… Для кого Курск военных лет — «дуга», жестокие бои, а для нас соловьи!
Мы ночевали тогда в гостинице на аэродроме. Вечером под окном в молодой зелени деревьев самозабвенно пели соловьи. И казалось, что не военные дороги, а просто какая-то счастливая случайность завела тебя в эту соловьиную рощу. Наш слух, истерзанный за два года какофонией войны, до самого утра услаждали завораживающими трелями знаменитые певцы. Курские соловьи уже забыли о войне и высвистывали своим подругам страстные признания в любви. А мы не могли, не имели права забывать о том, что война продолжается. «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат». Эта песня не была еще в ту пору сложена. Но мы были тогда солдаты.
16 августа
Орловский лес дал нам приют на ночь. Но было холодно и сыровато. Заехали в полной темноте на какую-то полянку. А утром осмотрелись и увидели, что место прелестное. Кругом светлые кудрявые березы и кое-где дубы. В лесу, как призраки, бродят уже грибники.
Задание на сегодняшний день такое: побывать в Сеще, затем через Брянск и Рославль выехать на Минское шоссе у Смоленска. Но до Минска нам сегодня не добраться. Остановимся на ночь у Лешиных родителей — в Озерцах — это прямо на шоссе за Оршей. Оставим там Сашку. А потом двинемся дальше, придерживаясь общего направления Минск — Гродно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
