И о многом другом он тоже подумает.
Маг нахмурился. А ведь он кое-что упустил. Амулет, с помощью которого мальчишка прятался от магического поиска. Куда он его дел? Спрятал? Если и так, то не на себе, Дирта как следует обыскали, да и магию Мексарош не пропустит. Может, выбросил в лесу, испуганный смертью кузнеца? Может, и так.
А второй? Тот, который отклонил стрелу. С ним, правда, не все так очевидно, как с первым. Возможно, Бартолло просто промахнулся, такое случается с самыми лучшими стрелками.
А если нет? Значит, у мальчишки при себе было минимум два амулета. А возможно, и больше, ведь маловероятно, что парочка, завалявшаяся в кармане, оказалась так кстати. Немыслимое совпадение.
Не стоит разбрасываться такими предметами. После того как тайник Далсера опустеет, надо будет отправиться назад по своим следам и разыскать потерю. И не забыть расспросить Дирта об этих амулетах. Но не сегодня, уже поздно, лагерь засыпает. Дело несрочное.
Завтра он обо всем узнает. И тайник Далсера увидит тоже завтра.
Будь у Мексароша звериный слух, он бы мог различить каждое из слов, которыми сейчас обменивались пленники. Но маг ни звука с их стороны не слышал и потому продолжал пребывать в плену иллюзий своего мнимого всемогущества.
* * *
– Как ты сумел его обмануть?! – На памяти Дирта преподобный Дэгфинн еще ни разу не выглядел таким удивленным.
– Я его не обманывал. Его ведь нельзя обмануть, вы сами так говорили.
– Не понимаю… Это твои слова, что он до сих пор ни о чем не догадывается. Но как можно заманить его сказками об амулетах лэрда Далсера? Маг ведь ни слова неправды не пропустит. Как ты это смог?!
– Я не говорил ему неправду. Я просто сказал, что знаю, где лежат амулеты. Маг сам, первым упомянул про тайник, я такое не говорил и вообще помалкивал. Получается, он сам себя обманул и не понял этого.
– Все равно не понимаю… Так лэрд Далсер действительно делал амулеты?
– Да. Все эти годы. Очень сильные амулеты. Вы разве не знали об этом?
– Я видел его рисунки, но, если не разбираешься в магии, они ничего тебе не расскажут. Я не разбираюсь. Последние годы лэрд не уходил далеко от Хеннигвиля. Кто тогда отнес амулеты к магической прорве? Ты?
– Я так далеко никогда не забирался.
– Мне казалось иначе.
– Зачем мне это? Даже если нашел бы там много дичи, как дотащить мясо в Хеннигвиль? Я ведь не бык, много на себе не унесу.
– Тебя что, вообще ничего, кроме дичи, не интересовало?
– Ну… По сути, да. Я ведь охотник.
– Ты всегда казался хитрее. Я не уверен ни в чем, что с тобой связано.
– Вы придумали про меня лишнее.
– Значит, возле прорвы амулетов нет?
– Если и есть, ни я, ни лэрд Далсер их там не прятали.
– Ты совсем меня запутал. Кто же тогда их спрятал?!
– Вы меня не так поняли. Это ведь древняя земля, где жили древние люди. От них могли сохраниться амулеты. И они могут быть где угодно, в том числе возле прорвы. Ведь не зря она образовалась именно там. Люди Серебряных островов живут тем, что ищут старинные магические вещи в руинах. Никто не станет искать то, чего нет, а если и станет, не сможет этим прокормиться. Но у них получается.
– Так бы и сказал. То есть ты обманул мага мнимыми амулетами древних?
– Да нет же. Я сказал, что знаю, где амулеты, а все остальное он уже сам придумал, я только помогал ему немного. Он даже не догадался, что мои слова нужно понимать по-другому.
– Я вот тоже не догадался. Даже сейчас не понимаю, где спрятаны амулеты. Запутал ты меня.
– Вам это лучше не знать.
– Скорее всего ты прав. До прорвы еще далеко?
– Точно не знаю, я ведь никогда здесь не был.
– Уверен, что не заблудишься?
– Лэрд Далсер хорошо описал дорогу. Мы совсем чуть-чуть не дошли до трехглавого холма. С его вершины завтра увидим долину, она начинается у подножия южного склона.
– Та самая долина?
– Да.
Преподобный долго молчал. Дирт даже подумал, что тот уснул так же, как громко посапывающий Мади, но Дэгфинн лишь сменил тему:
– Нас хорошо охраняют. Ты даже в одиночку не убежишь, а с нами тем более.
– Я пытался перетереть веревку, но вы же видели, что из этого вышло.
– Говорил ведь тебе, что они проверяют путы время от времени. Хорошо, что не наказали тебя за такое. Агнара эти мрази чуть не убили, когда заметили.
Дирт невесело усмехнулся:
– Они знают, что во мне течет кровь, которой даже нынешний император похвастать не может. Меня не очень-то уважают, а вот ее – да.
– Когда мы спустимся с холма, скорее всего умрут все. И ты в том числе. Прорва не любит гостей. Уверен, что хочешь этого?
– А вы?
– Я не передумал.
– У меня… я попытаюсь… – Дирт запнулся и совсем уже на грани слышимости продолжил: – Я попробую спастись. Там, внизу. У меня, возможно, есть шанс.
– А у нас?
– У вас точно нет. Да и за себя у меня никакой уверенности. Не могу все рассказывать, но лэрд Далсер не успел меня научить тому, чего хотел. Он рано…
– Не рассказывай. Не буду знать, не выдам тайну. Если у тебя есть шанс, используй, о нас не думай. Надо оставить их там. Всех оставить.
– Постарайтесь быть рядом. Схватите меня, обнимите, прижмитесь. Может, и получится.
– Что получится?
– Спастись. Я, правда, в этом не уверен. Ни капли не уверен. Да я ни в чем не уверен…
– Что за шанс такой? Может, все же намекнешь? Прорве ведь все равно, какая кровь в твоих жилах, она всех подряд принимает одинаково. Что ты задумал? Может, я чем-то помогу?
– Вам и это лучше не знать. Сами ведь понимаете.
– Ясно. Дирт, не знаю, как там все обернется, но если получится, если будет хоть какой-то шанс, хоть что-то, спасай Мади.
– А вы?
– Я уже умер… вместе с Хеннигвилем, а вот у мальчика жизнь только начинается. Помню, что вы непросто относитесь друг к другу, но сейчас не время вспоминать детские обиды.
– Нет никаких обид. Я сделаю все, чтобы его спасти. Обещаю.
– Вот и хорошо. Но если это будет угрожать твоей жизни, не спасай. Даже не пытайся. Ни Мади, ни я не стоим такого риска.
– Зачем вы это говорите?!
– Я лучше тебя знаю, что говорить. В тебе дурная кровь, но ты воспитан почти как полагается. Ты слишком долго жил с нами и уже не вырастешь таким чудовищем, как многие из твоих проклятых родственников. Мне хочется верить в это. Да мне и верить-то больше не во что…
– Не говорите так. Хеннигвиль – это еще не весь мир. Вы обязательно найдете тех, кто будет слушать вас. Ваши проповеди.
– Дирт, вся моя жизнь – это быть тенью отца. Ты помнишь его?
– Нет. То есть помню, но очень смутно. Он ведь умер, когда я был совсем мелкий. Помню, как вымок в холодной воде, помню камни на берегу и то, как ваш отец пришел с толпой хеннигвильцев, вышел вперед и начал разговаривать с лэрдом Далсером. Вот и все, что в голове осталось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
