— Вам нужно отдохнуть, согреться и поесть, — Эрхильд снова появился, неся в дрожащих руках глубокую жестяную тарелку с ломтями жареного мяса. — Я оставил материк, взяв лишь необходимое, даже не догадываясь, что когда-нибудь еще увижу человеческие лица.
Старик оставил тарелку на середине комнаты и вернулся на свое место среди шкур.
— Прошу вас, не откажите мне в беседе и не оскорбите, побрезговав трапезой в моем доме.
— Это очень любезно с вашей стороны.
Кристар потянулся к угощению, но Оника решительно остановила его.
— Пусть сначала сам попробует. Еда может быть отравлена.
— Что за глупости?! Ты подозрительнее Фьорда, впервые встретившего тебя. Эй, с тобой все в порядке?
Юноша забеспокоился, заметив блуждающий взгляд сестры. Оника тяжело вдохнула сгустившийся воздух, стараясь удержаться на ногах. Искра понимания вспыхнула в засыпающем сознании девушки слишком поздно.
— Проклятый старик! — с хрипом выдохнула она и ударом соединила ладони перед грудью. В грот ворвался студеный ветер, щекоча босые пятки Эрхильда и вынося наружу накопленное тепло вместе с дымом трав.
— Простите меня, я совсем забыл, что дурман-корень так действует на людей. Я курю его, чтобы немного притупить чуткость разума. Очень странно, что его пары подействовали только на тебя.
Скрежет слов старика утонул в накрывшем все шуме, проникающем в самые сокровенные уголки сознания и рождающем спонтанные видения. Последним, что почувствовала Оника, были руки брата, подхватившие ее.
* * *
Стоя перед Всевидящей Матерью и Командующей, церковник ощущал себя крошечной мошкой, которая в любой момент могла сгореть в ярком пламени священного гнева. Обе дочери госпожи Арноры также присутствовали на очередном закрытом собрании. Старик Ульен стоял позади Всевидящей Матери, словно в произошедшем не было его вины.
Сжав губы, Зоревар, словно очнувшись от забытья, вспомнил, что пришел сюда не по приказу главы Церкви, а по собственному желанию.
— Госпожа Арнора, — каждое слово давалось ему с трудом, ведь трое присутствующих уже знали все, что он хотел сказать. Сейчас, церковник как никогда ненавидел силу ментальных магов, вынуждавшую чувствовать его беззащитным нагим мальчишкой с распахнутой настежь душой. — Позвольте мне собрать отряд умелых бойцов и отыскать господина Кристара, где бы он ни был. Клянусь, я приведу проклятую магичку в цепях!
— В этом нет нужды, Зоревар, — церковник различил, как вместе со словами, Всевидящая Мать цедит сквозь зубы негодование. — Первый советник распорядился: отряды уже прочесывают все направления, по которым отступница могла увести моего воспитанника.
— Но госпожа Арнора! — Зоревар вскинул голову и посмотрел сидящей на троне женщине прямо в глаза. — В том, что произошло, есть и моя вина! Я хочу лично поймать предательницу и доставить к вам для суда. Я верну господина Кристара, чего бы это не стоило!
— Ты останешься во дворце, Зоревар. Не заставляй меня повторять. Продолжай свое обучение и выполняй то, что приказывают. Ступай.
— Благодарю, что уделили время, госпожа Арнора, — церковник почтительно склонил голову и, поднявшись с колен, покинул Белый Зал.
Оставшись наедине со своими сожалениями, Зоревар направился к покоям. Его удивляло, что ни Командующая, ни Ульен не приказали запереть его, зная все то, о чем он думал. Быть может, они уповали на его сознательность или же лучше него знали, что верный слуга Церкви не осмелится нарушить прямой приказ Всевидящей Матери. Когда церковник закрыл за собой дверь в покои, он уже был уверен, что и Первый советник, и сестра госпожи Арноры ошиблись.
Скоро собирая в заплечный мешок все необходимое, Зоревар проклинал день, когда во дворце появилась беспризорница Рони, и он, уступив Кристару, встал на ее защиту. С каждым разом, когда он вступался за девушку, петля затягивалась все туже. Со временем церковник начал понимать, что вокруг простолюдинки, ставшей в итоге законной супругой Кристара, сеется хаос и абсурд, поощряемые не только госпожой Арнорой, но и Первым советником. Однако Зоревару не хватило настойчивости прислушаться к предчувствиям и не допустить трагедии, к которой все шло с самого начала. Счастливое лицо Кристара и обещание, что женщина никогда не встанет между их дружбой, сковывали Зоревара. Но больше он не собирался допускать прежних ошибок.
Церковник выбрался из дворца в предрассветный час, когда большая часть стражи плавала в тумане, а остальные были слишком озабочены нападением тварей намедни, муштруя друг друга. Госпожа Арнора строго настрого запретила предавать огласке случившееся с ее воспитанником, а Ульен в первые же несколько часов изменил сознания служанок, сталкивавшихся с Кристаром, чтобы те ничего не заподозрили.
Отдав честь и не задав ни единого вопроса, стража пропустила Зоревара в узкую калитку, ведущую за территорию дворца. Все складывалось слишком гладко и, оказавшись по ту сторону от стены, церковник сразу понял, в чем причина его везения.
В примятом и испачканном в бое с Потустороннем платье, Эльса сидела на корточках, опершись спиной и затылком о мокрую от росы стену. В сумерках ее ноги, несуразно выглядывающие из-под кружев, казались особенно бледными.
— Долго ты, — протянула она, открыв глаза и взглянув на церковника. — Еще немного, и я бы начала замерзать. Если бы чувствовала холод, конечно.
— Госпожа Эльса, я…
— Серьезно?! Ты собираешься оправдываться? Передо мной?! Самому не смешно?
Зоревар не смеялся. Во всей Церкви не было человека, не знавшего о феноменальных способностях будущей Командующей, уже в свои четырнадцать превзошедшей силу нынешней.
— Вы знали о моих намерениях еще тогда, когда я пришел с прошением.
— Конечно же, знала, — Эльса поднялась, отряхивая подол платья.
— Почему тогда я все еще на свободе? Мой разум был открыт для всех присутствовавших. Всевидящая Мать не могла запретить мне покидать дворец, чтобы потом отпустить.
— Наверное, все потому, — Эльса ковырнула сырой песок носком туфли, — что я поставила маленький заслон, скрывший от остальных твои потаенные мысли. Матушка жутко расстроится, когда узнает. Еще и от тети Лиссии влетит, точно знаю, что влетит.
Зоревар в непонимании застыл на месте. Он помнил Эльсу совсем еще маленькой девочкой, которую в десять лет забрали на обучение в цитадель. Вплоть до дня отъезда она не упускала ни единой возможности затащить Кристара в свои игры, беззаботно проказничая во дворце, словно бы не несла тяжести своей силы. Из биографий предыдущих Всевидящих матерей Зоревар знал, что все сестры глав Церкви отличались сдержанным и скрытным характером. Эльса же ставила крест на его представлении о Командующих.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
