к моим, а затем Кай отстраняется, берет меня за руку и утягивает за собой. – Идем, нам действительно пора.
Я хватаю сумку, мы садимся в машину, и он громко включает музыку. Мне так даже легче – не нужно разговаривать и делать вид, что все хорошо. Пальцы Кая беспокойно барабанят по рулю, а на его лбу множатся продольные складки. Наверное, занят мыслями о том, как ускорить процесс окончательно оболванивая глупой сводной сестры.
Если честно, больше всего мне хотелось встать этой ночью и уйти из его жизни насовсем. Но, признаюсь, есть в этом какое-то особое, садистское удовольствие: зная правду, позволять людям и дальше врать тебе в лицо. Это позволяет посмотреть на них совсем под другим углом и сделать совершенно другие выводы.
Самое главное, в такие моменты ты ощущаешь свою растущую силу и предвкушаешь то острое удовлетворение, которое получишь, когда придет время нанести им ответный удар.
* * *
Мы расстаемся на парковке.
Кай нежно целует меня в губы, затем в щеку и, напоследок прижав к своей груди, отпускает. Закинув на плечо сумку, он спешит в сторону спортивного центра, а я делаю вид, что иду в университет. Останавливаюсь на нижней ступеньке лестницы и оборачиваюсь, чтобы проводить его долгим, внимательным взглядом.
Сердце екает, ожидая, что вот-вот парень обернется и подарит мне свой прощальный взгляд, но этого не происходит. Кай уходит, засунув в уши наушники, его шаги уверенны и легки, и после прощания на парковке он даже не вспоминает обо мне. Избавился, и ладно. Наверное, даже рад, что не приходится идти по коридорам учебного заведения рядом со мной.
В моих глазах застывают слезы обиды.
– Ну, что, идем за кофе, малышка? – Подкрадывается ко мне сзади Алина.
Я чуть не подпрыгиваю, когда ее пальцы сжимаются на моей ягодице. Поворачиваюсь, и подруга бросается мне на шею.
– Я тоже хочу! – Говорит Ник, подходя следом. На секунду он кладет свои руки на наши задницы и тут же отпускает. – Ну, вот. Лучшие обнимашки в мире.
– Ты на машине? – Спрашиваю я у него, отстраняясь от подруги.
– Ага. – Кивает парень. – Алинка слишком ленива, чтобы добираться до универа на маршрутке.
– Эй, я вообще-то плачу тебе за бензин! – Возмущается она.
– Я ж без наездов, детка. – Смеется Ник.
И они целуются. В губы. Коротко, но выглядит это довольно странно. Мне вообще, если честно, нравятся безумные инопланетные отношения в нашей тройке. В последнее время мы словно стали чем-то вроде семьи друг для друга. И к кому, как не к семье, обращаться, если тебе плохо?
– Слушайте, ребята… – Хрипло говорю я.
В горле встает ком.
– Не поняла, ты что, плачешь? – Заглядывает мне в лицо Алина, заметив стоящие в уголках красных глаз слезы. – Эй…
– Что стряслось, бэйби? – Берет меня за руку Ник. – Тебя кто-то обидел? Только скажи кто!
– Вы можете уйти сейчас со мной отсюда? – Собравшись с духом, говорю я.
– В смысле, совсем уйти?.. – Таращится на меня подруга. – Отсюда? – Указывает на здание университета, у двери которого толпятся студенты.
– Да. – Киваю я.
– В смысле, прогулять? – Взвизгивает Ник.
Он реагирует так, словно услышал новость о том, что Ким Кардашьян снова выходит замуж.
– Да. – Переходя на шепот, отвечаю я. – Вы можете сделать это для меня?
– Значит, случилось что-то ужасное. – Упавшим голосом произносит Алина. – Только не это.
– Для тебя, детка, я готов на все. – Признается Ник. – Даже разок побыть натуралом, если заскучаешь без мужской ласки.
– Это лишнее. – Бьет его по руке подруга. – Завязывай-ка с шуточками! Видишь, ей реально плохо?
– Машина на стоянке. – Понимающе кивнув, увлекает нас за собой Ник.
Воровато оглядевшись по сторонам, я позволяю им с Алиной увести себя от здания университета.
И только оказавшись в салоне автомобиля Никиты, даю волю слезам. Меня будто прорывает: я плачу, плачу и плачу, не в силах унять дрожь и жалобные всхлипы. Устроившись рядом со мной на заднем сидении, Алина гладит меня по плечу и убирает волосы от моего лица.
Никто из ребят ничего не спрашивает, давая мне возможность выплакаться. Так проходит минут десять.
– Куда едем? – Наконец, говорит Ник.
– Давай ко мне. – Отвечает подруга.
Парень подает ей упаковку бумажных салфеток и заводит двигатель. Автомобиль трогается с места, я беру из рук Алины одну из салфеток и прикладываю к глазам. Она моментально промокает, прилипает к лицу и рвется. Я отдираю ее и скатываю в вязкий бумажный комок. Я сейчас чувствую себя точно таким же комком – использованным и ненужным.
* * *
– Добро пожаловать в клуб. – Сочувственно произносит Алина.
– На, хряпни. – Плеснув из бутылки что-то светло-коричневое, говорит Ник. И подает мне бокал. – Ненадолго, но поможет.
Мы сидим на полу в Алининой комнате. Только что я закончила сбивчивый слезливый рассказ о том, как меня развели и облапошили. И мне, конечно, жутко стыдно перед друзьями.
– Спасибо. – Бормочу я, вытирая слезы салфеткой.
Беру бокал и, не принюхиваясь, доверчиво делаю сразу большущий глоток. Напиток обжигает рот, затем горло и спускается в пищевод большим горячим шаром. Я начинаю кашлять. Слезы рвутся из глаз сильнее, чем до этого.
– Мне жаль, Мари. – Хлопая меня по спине, говорит Алина. – Говорят, каждый раз в жизни должен на этом обжечься. Ты вроде и знаешь, чем это кончится, но все равно не веришь: нет, только не со мной. Со мной все будет иначе. Херня!
– Пей еще. – Приказывает Ник.
Он подливает в мой бокал прямо из бутылки, и я послушно делаю еще пару глотков. На этот раз горечь уже не так болезненна. В животе разливается приятное тепло. Мои мысли постепенно упорядочиваются.
– Не верю, что все эти люди постоянно притворялись. – Пищу я, утирая рот. – Только не бабушка! Ну, ладно, черт с ней, с бабушкой. А Рита? Я, блин, считала ее чуть ли не своей подругой!
– Пей, малышка. – Уговаривает Ник, видя, что я снова начинаю захлебываться в рыданиях. – Сейчас полегчает.
– У тебя носки разные. – Всхлипываю я, глядя на его ноги. – Белый и черный.
– Да, вот так. – Подбадривает друг. – Залпом.
Я допиваю содержимое бокала и наваливаюсь на подушки. Алина расчесывает пальцами мои волосы. Мне кажется, будто дышать становится легче.
– И ногти на руках черные. – Добавляю я, разглядывая пальцы Ника. – Зачем ты их покрасил?
– Видишь? Ей уже легче. – Улыбается парень Алине.
– А колечко. Дашь поносить? – Печально спрашиваю я.
– Хоть все забирай. – Он снимает с себя кольца, браслеты, веревочки с запястий и надевает на мои руки. – Бусы надо?
Избавляется от деревянных бус и продевает их через мою
