было мутным, нереальным, как будто не с ней.
И все так же хотелось спать.
А потом вдруг наступила тишина. Чьи-то теплые руки заставили ее невольно вздрогнуть, еще сильнее ощутив холод асфальта.
– Хейли, ты меня слышишь? – взволнованный, громкий голос. Теплые пальцы касаются ее лица, убирают пряди волос и гладят посиневшие губы. – Хейли! Все хорошо…
Фиалковые глаза со всей силой, что осталась в ослабевшем теле, пытались разглядеть неясный силуэт в свете фонарей.
Глаза цвета ночи, хмурящиеся брови и эти теплые, согревающие прикосновения.
– Крис, – слабо прошептала Хейли, и ее губы исказила какая-то горькая усмешка.
– Нет, не Крис, – последнее, что услышала Хейли, прежде чем погрузилась во мрак.
Глава 21
Помни
Холод и темнота.
Вот и все, что чувствовала Хейли, находясь в тяжелых оковах мрака.
Ее сознание прояснялось очень медленно. Но с каждой минутой Хейли все четче ощущала боль, надоедливо-раздражающую пульсацию в висках и дикую усталость, обессиливавшую каждую клеточку тела.
Слуха едва касалось какое-то непонятное шуршание совсем рядом, негромкие, осторожные шаги и чье-то размеренное дыхание.
А еще через минуту чьи-то прохладные пальцы уверенно провели по ее коже, взъерошили челку, нежно и аккуратно убрали упавшие на лицо тонкие иссиня-черные пряди. Сознание вернулось полностью, когда резкая боль пронзила висок, проникла внутрь, своим ядом разрезала мрак и холод, вырывая Хейли в реальность – еще мутную, до конца не прояснившуюся.
Боль становилась сильнее, терпеть ее было невыносимо, но Хейли могла лишь тяжело дышать, морщиться и стискивать зубы, в то время как все те же прохладные пальцы успокаивающе гладили ее по голове.
Вдруг прекратились эти едва ощутимые прикосновения, а боль постепенно утихла.
С трудом разомкнув веки, Хейли пустым, потерянным взглядом оглядела высокий узорчатый потолок, сощурилась от яркого света тяжелой люстры и снова долго не могла приоткрыть глаза. Хотелось утонуть в этой тяжелой усталости, но непонимание заставляло упрямо гнать сонливость и вновь с трудом поднимать свинцовые веки.
Она снова огляделась, жмурясь от бьющего в глаза яркого света люстры. Она не узнавала эти стены, украшенные изысканными цветочными обоями, эту дорогую мебель, живописные картины в золотистых рамах, белый, пушистый ковер. Все было чужим.
«Где я?!» – наполненный испугом немой вопрос словно яркой вспышкой озарил все еще мутное сознание. Хейли резко приподнялась, упираясь локтями в мягкую подушку. Но делать резкие движения было ошибкой. Боль вернулась в виски и теперь с еще большей силой сводила с ума. И вдруг в голове нечеткими картинками возникли воспоминания. И последний разговор с Крисом, его странный механический голос в трубке особенно отчетливо отпечатался в ее сознании, а потом по-детски глупая обида и разочарование. А после – тень и тяжелый страх в груди.
Хейли ухватилась за голову, пальцами зарываясь в спутанные волосы. Тяжелый, наполненный отчаянием вздох сорвался с ее обсохших губ, как вдруг равнодушный холодный голос заставил ее вздрогнуть.
– Очнулась?
Хейли резко села, отчего ее голова тут же закружилась – стены закачались, свет люстры заплясал. Единственное, что запомнила Хейли перед тем, как опустить голову в попытке унять головокружение, – это обсидиановые глаза, смотрящие привычным снисходительным взглядом, и волосы цвета воронова крыла, собранные в небрежный хвост на затылке.
– Уилл, – шумно выдохнула Хейли тяжелым шепотом. – Где я?
– У меня дома, – спокойно ответил он, упершись плечом в дверной проем.
Его пронзительный взгляд внимательно скользил по девушке, останавливаясь на тонких запястьях, которые были покрыты сине-фиолетовыми отметинами от чьих-то грубых рук.
– Почему? – еле слышно спросила Хейли и, перетерпев головокружение, подняла голову. – Мне нужно домой. Крис, наверное, волнуется.
Она бросила быстрый взгляд на Уилла, на закатанные рукава его черной рубашки, на его непривычно усталый вид и хотела было встать, как вдруг Уилл, в одно мгновение оказавшись рядом, ловко подхватил ее за талию и поддержал, когда она уже стала терять равновесие.
– Тебе здорово досталось, – как-то тихо сказал он и, не позволяя Хейли упасть, осторожно усадил ее обратно. – Я обработал твои раны, но, думаю, тебе лучше показаться врачу.
– Как… Почему ты… – с трудом выдавливая из себя слова, Хейли не могла подавить подступающих к горлу рыданий. Воспоминания произошедшего тяжелым грузом давили на грудь, сдавливая легкие и мешая дышать.
– Я возвращался с работы, – начал объяснять он, сразу поняв, какие вопросы так взволновали Хейли. – И увидел тебя…
Она целую минуту сидела молча, смотрела на белоснежный ковер и тяжело дышала. Уилл стоял рядом, готовый в любой момент подхватить ее, если она вновь решит встать, хотя он и был уверен, что она глубоко погрузилась в свои размышления и еще долго просидит так, утопая в воспоминаниях, приносящих столько боли и горькой обиды.
– Мне нужно позвонить Крису, – вдруг зашептала Хейли и лихорадочно-взволнованным взглядом стала оглядывать комнату в поисках своей сумки. – Я должна…
Услышав имя брата, Уилл нахмурился и скрестил руки на груди, внимательно наблюдая за резкими, беспокойными движениями девушки.
– Твоя сумка на подоконнике, – почему-то отвернувшись, тихо произнес он.
Хейли тут же поднялась с дивана и, несмотря на слабость во всем теле и на сводящее с ума головокружение, шатаясь, с трудом подошла к невысокому подоконнику и отдернула ситцевую занавеску. Вцепилась дрожащей рукой в край подоконника и с трудом отыскала на дне запыленной и грязной сумки свой телефон. А потом вдруг последние силы покинули ее ослабевшее тело, и она уже была готова упасть, когда почувствовала под собой опору. Сильные руки Уилла уверенно держали ее за тонкую талию и за хрупкие плечи.
– Ты еще совсем слаба, – в его голосе послышалось нечто такое, что Хейли не слышала с тех самых пор, когда потеряла родителей. – Тебе лучше полежать.
Хейли покрепче ухватилась за его руки: они сейчас были ее единственной опорой. Ногтями впиваясь в бледную кожу, она бросила быстрый взгляд на спокойное лицо Уилла и села обратно на мягкий диван.
– Сколько я была без сознания? – чуть слышно спросила Хейли, сжимая в руках корпус телефона.
– Около двух часов, – устало потер переносицу Уилл, жгучей пульсацией ощущая на своих руках следы цепкой хватки Хейли. – Я подоспел вовремя, он не успел ничего сделать. Только оставил несколько ссадин.
Но не успел он договорить, как Хейли уже набрала номер в телефоне и приложила его к уху. Ее рука мелко подрагивала, и Уилл, заметив это, почему-то вновь нахмурился.
– Крис, – тихо произнесла Хейли, сжимая в дрожащих пальцах телефон, когда в динамике
