Однако Рафи' предостерег: «Нельзя пройти по этой дороге с армией. Именем Аллаха, даже одинокий путник отважился бы на это только в том случае, если бы ему пришлось спасать свою жизнь. Пять дней пути будут крайне тяжелыми, без единой капли воды, и всегда будет опасность сбиться с пути».[209 Ат-Табари: т. 2, с. 609.]
Присутствовавшие командиры согласно закивали головами. Ни один человек в здравом уме не решился бы воспользоваться такой дорогой, идя по которой вся армия могла бы сбиться с пути и умереть от жажды.
Халид негромко сказал: «Мы пойдем по этой дороге!» Видя тревогу на лицах своих командиров, он добавил: «Не позволяйте себе расслабиться. Знайте, что Аллах подает вам помощь сообразно вашим заслугам. И ничто да не устрашит мусульман, пока у них есть поддержка Аллаха».[210 Там же: т. 2, с. 603.]
Реакция на слова Халида была мгновенной. Командиры в один голос ответили: «Ты — человек, через которого Аллах являет нам Свою волю. Поступай, как считаешь нужным».[211 Там же: т. 2, с. 609.] И в прекрасном расположении духа армия Халида начала готовиться к походу в Сирию по маршруту, которым прежде не передвигалась ни одна армия и который был известен только одному человеку, Рафи' ибн 'Умайре. (См. карту 15.)
В начале июня 634 г. (в начале месяца рабй' ал-ахир, 13 г. хиджры) Халид выступил из Хйры с 9-тысячным войском.[212 Разные источники приводят разные данные о численности армии, принимавшей участие в этом переходе: 500, 700, 800, 6000 и 9000 человек, однако последняя цифра является правильной. Такова была численность половины армии, поделенной по приказу Абу Бакра, и в описаниях Сирийского похода, приводимых всеми древними авторами, говорится, что мусульманское войско состояло из 9000 человек, пришедших с Халидом из Ирака.] Армию не сопровождали ни женщины, ни дети: их, по приказу Халида, оставили на месте, чтобы потом переправить в Медину, где им предстояло ждать момента, когда их можно будет перевезти в Сирию. Армия двинулась через 'Айн ат-Тамр, Сандуду и Мусаййах на Куракйр; Мусанна проводил Халида до Куракйра, а затем вернулся в Хйру, чтобы приступить к охране новой границы с Персией. Армия переночевала в Куракйре, заполнив водой бурдюки с таким расчетом, чтобы ее хватило на пять дней и для людей, и для животных.
На следующий день ранним утром, перед самым началом опасного броска, к Халиду вновь подошел Рафи'. Казалось, что он не уверен в себе. «О полководец, — жалобно взмолился он. — Невозможно перевести армию через эту пустыню. Именем Аллаха, даже одинокий путник осмелится проделать такой путь только в том случае, если он бежит от смертельной опасности».
Карта 15. Опасный бросок
Халид сердито рявкнул на него: «Горе тебе, о Рафи'! Именем Аллаха, если бы я знал другой способ быстро оказаться в Сирии, то воспользовался бы им. Делай то, что тебе приказано!»[213 Ат-Табари: т. 2, с. 609.]
Рафи' сделал то, что ему было приказано, и повел 9-тысячное войско Халида в пустыню. Как обычно, воины ехали верхом на верблюдах, а лошадей вели в поводу. Стоял июнь, и солнце немилосердно палило пески пустыни, нещадно обжигая все живое, в том числе смельчаков, которые отважились вторгнуться в эти измученные, безводные и бесплодные просторы. Разумные люди никогда бы не рискнули совершить подобное, по крайней мере, не в это время года, не таким огромным числом, и уж не тогда, когда висевшая на волоске судьба сирийских мусульман зависела от их появления. Однако разумные люди никогда не стяжают себе величайшую славу. Эти воины не относились к категории разумных людей. Они были воинами Халида, Меча Аллаха, идущими на свершение одного из величайших подвигов в истории передвижения войск.
Первые три дня прошли без каких-либо событий. Люди были угнетены нестерпимой жарой и блеском солнца, однако они привыкли переносить трудности, а поскольку у них была вода, то все было в порядке. Однако вода, рассчитанная на пять дней, закончилась к концу третьего дня. Им предстояло еще два дня пути без единой капли воды.[214 О романтической легенде о верблюде, который, предположительно, во время этого перехода нес в себе запас воды, см. примечание 7 в приложении Б.]
На четвертый день колонна молча тронулась в путь. Казалось, жара стала еще нестерпимее. Во время движения люди не разговаривали, потому что могли думать только о воде и кошмаре потеряться в пустыне и умереть от жажды. Они боялись подумать о том, что произойдет, если Рафи' заблудится или потерпит неудачу по какой-то иной причине. В ту ночь, как всегда, люди расположились на ночлег, но сон не шел к ним. С пересохшими глотками, распухшими во рту языками, они только и могли, что мысленно повторять слова молитвы: «Достаточно нам Аллаха, Он — Прекрасный покровитель!»[215 Коран: 3-173.]
На пятое утро началась последняя фаза перехода, которая, по воле Аллаха, должна была привести их к источнику, о котором было известно Рафи'. Усталая колонна молча преодолевала милю за милей. Час страданий за часом страданий терпели люди, пробивавшиеся через песчаную пустыню под палящими и слепящими лучами солнца. Дневной переход был завершен, а люди все еще были живы, хотя большинство из них дошло до предела человеческих возможностей. Колонна уже не представляла собой аккуратное, упорядоченное образование, каким она была в начале броска. Многие воины плелись в конце колонны, почти утратив надежду на то, что не упадут по дороге.
Когда голова колонны достигла места, где, предположительно, должен был находиться источник, выступавший проводником Рафи' перестал видеть. У него была офтальмия, и слепящий блеск солнца ухудшил состояние его глаз. И вот он закрыл глаза частью тюрбана и остановил своего верблюда. Следовавшие за ним люди с ужасом смотрели на это и жалобно взывали к нему: «О Рафи'! Мы еле живы. Неужто ты не нашел воду?» Однако Рафи' больше не видел. Хриплым шепотом— это было то, что осталось от его голоса, — он сказал: «Ищите два холмика, похожие на женские груди». Колонна двинулась дальше, и вскоре люди заметили два холмика и сообщили об этом проводнику.
«Ищите терновое дерево, похожее на сидящего человека», — приказал Рафи'. Несколько разведчиков поехали на поиски этого дерева, но через несколько минут вернулись обратно, чтобы сообщить, что они такого дерева не нашли.
«Слушайте! Мы принадлежим Аллаху и, воистину, к Нему мы возвращаемся, — произнес Рафи', цитируя аят Корана. — В таком случае, все мы погибнем. Посмотрите же еще раз». Люди вновь отправились на поиски и на этот раз обнаружили терновое дерево, от которого остался один лишь ствол. «Копайте под его корнями»,[216 Ат-Табари: т. 2, с. 609.] — приказал Рафи'. Люди начали копать под его корнями, и, по словам Вакиди, «из-под земли рекой хлынула вода!»[217 Вакиди: с. 14.]
Люди вволю напились, все время восхваляя Господа и призывая на Рафи' Его благословение. Затем они напоили животных, но даже после этого еще осталась вода. Сотни людей наполнили ею свои мехи и вновь пустились по прежней дороге в обратном направлении, разыскивая отставших, которых было множество. Всех их нашли и привели в чувство.
Опасный переход был завершен. Они совершили его. Такое не совершали ни до них, ни после них. Халид вышел на границы Сирии, оставив позади римский фронтир и его гарнизоны, обращенные к Ираку. Теперь они были всего в одном дне пути от Сувы, где пустыня заканчивалась и начиналась живая земля. (См. карту 15.)
Халид не сомневался в том, что его войско прошло сквозь ад и было на грани гибели. Однако истинный масштаб опасности он осознал только тогда, когда к нему приблизился улыбающийся Рафи' и сказал:
«О полководец, я лишь один раз бывал у этого источника, причем 30 лет назад, когда мальчиком приезжал к нему со своим отцом!»[218 Ат-Табари: т. 2, с. 604, 609. О других, неправильных, описаниях маршрута, которым шел Халид, говорится в примечании 9 приложения Б.]
* * *
В последующие годы некий халиф написал письмо знаменитому ученому и попросил его описать земли, находящиеся под властью мусульман. Ученый ответил ему и привел те описания, о которых его спрашивали. Когда исследователь дошел до Сирии, он сказал: «Знай, о Повелитель Правоверных, что Сирия — это изобильнейшая земля облаков, холмов и ветров. Она освежает тело и очищает кожу, особенно земля Эмессы, отчего тело становится красивее, а человек становится мудрым и терпеливым. Воды в ней чисты и обостряют чувства. Сирия, о Повелитель Правоверных, — это земля приятной зелени и больших лесов. Ее реки текут по прямым руслам, а у ее верблюдов есть возможность пить вволю».[219 Мас'уди: Мурудж. т. 2, с. 61-62.]
Действительно, Сирия была прекрасной страной — прекраснейшей провинцией Византийской империи. Ее умеренный климат, смягчаемый Средиземным морем, предоставлял возможность отдохнуть от жары пустыни и холода северных краев. Столицей азиатского региона Византийской империи была Антиохия, в настоящее время находящаяся на территории Турции. По своему великолепию и политическому значению этот город уступал только Константинополю. Великие города Сирии — Алеппо, Эмесса, Дамаск — не только процветали за счет торговли, но и были средоточиями культуры и цивилизации. В богатые и оживленные сирийские порты на берегу Средиземного моря — Латакию, Триполи, Бейрут, Тир, Акр, Иаффу — заходили корабли из всех областей ойкумены, там кипела торговля и процветали ремесла.
