— Кто тебя так напугал? — задал чертовски правильный вопрос Кан.
Я почувствовала его дыхание на своей шее. Если бы он поцеловал меня в тот момент — я бы его по-настоящему изувечила. Но, похоже, Кан Му Ён уже уяснил правила безопасности при общении со мной.
— Ведь кто-то же тебя напугал настолько сильно, что ты сперва видишь во мне врага, а уже потом все остальное, — продолжил он.
Дождь все-таки пошел. Полил сплошной стеной, как будто начинался второй потоп. А что? Человечество достаточно нагрешило за последнюю пару тысяч лет. Очередная кара Создателя была бы вполне уместна.
— Если ты надеешься, что сейчас будет слезливая исповедь в духе ток-шоу для домохозяек, то можешь даже не мечтать. Не будет. Я не собираюсь рассказывать тебе о своем прошлом.
— Все равно ведь потом узнаю, — безразлично отозвался он. — Рано или поздно. Так, может, лучше будет, если расскажешь все сама?
— Откуда ты можешь узнать?
— Наведу справки. Расспрошу твоих друзей. Есть множество способов узнать требуемое.
Я стоически молчала. Целых пять минут.
А потом выпалила, зажмурившись:
— Мой отец изменял матери. А еще сильно пил и бил нас обеих. Мама бросила его, когда я была маленькой. Узнал все, что хотел?
Сказать удалось буднично, без надрыва. Все бывает. Думаю, у тысяч людей по всему миру была похожая история. Кому-то доставалось еще больше. Я на самом деле легко отделалась. Мама вовремя решила унести ноги от пьяницы-мужа.
Все-таки обнял. А я даже не решилась ему врезать. Во-первых, он тогда действительно может коньки отбросить, во-вторых… Это ведь было приятно, когда вот так кто-то решил поддержать, может быть, даже утешить. Меня чертовски долго никто не утешал. Даже когда я в этом особенно сильно нуждалась. Отчасти сама виновата, разумеется… Кто будет пытаться помочь тому, кто кажется достаточно сильным, чтобы выдержать все?
— Скорее узнал то, что ты в состоянии рассказать, — ответил отец моего ребенка с ноткой удовлетворения в голосе. Добился своего и теперь упивается торжеством. Ох уж эти мужчины… — Но прогресс уже пошел. Я не пью. Совсем не пью. И никогда не поднял бы руку на женщину или ребенка. Я вырос с двумя старшими сестрами, так что отношение к прекрасному полу у меня скорее благоговейное.
Ну-ну… То-то он столько лет прыгает из постели в постель.
— Поэтому ты волочился за каждой мало-мальски привлекательной юбкой, которая оказывалась в пределах видимости? — не удержалась от шпильки я.
— Выражал свое восхищение самым правдивым способом, — парировал он без особого стыда. — Почему бы и нет, если я не был связан никакими обязательствами.
— Ты бабник, — припечатала я его. — У тебя это на уровне генов заложено. Ты не способен остановиться.
— Но я честно попробую, — решительно заявил мне Кан, так и продолжая обнимать. Что же, он хотя бы сам верит в то, что сказал. Уже лучше, чем ничего.
В любом случае не стоило сейчас задумываться о будущем. Да и не хотелось. Просто было хорошо и спокойно стоять рядом с человеком, который не считает, что ты сделана из стали и титана.
Не такая уж он и сволочь.
А может, вообще не сволочь…
Каждый может ошибаться… Кажется, я немного ошибалась в нем.
Сбрасывать его руки со своих плеч не хотелось. Как и думать, куда я качусь и насколько глубокой окажется в конечном итоге пропасть, на дне которой я окажусь. Может быть, потому что пришла спокойная уверенность в том, что если я и упаду в пропасть, то снизу в любом случае окажется он.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
А потом мы просто сидели вместе и смотрели какие-то нелепые комедии. Заходила Ким Ми Сон, но высидеть в нашем присутствии почему-то смогла только двадцать минут. Заявила, что рядом со мной и Каном удушливая атмосфера. Не поняла, о чем она ведет речь, да и не собиралась понимать. Мы ничего не делали. Вообще ничего не делали. Просто сидели рядом, изредка бросая одинаково язвительные замечания по поводу плохой игры актеров или паршивого сюжета.
У нас кроме всего прочего оказалось похожее чувство юмора. Одинаково злое. Практически невыносимое. Наверное, из-за него шаманка и сбежала в конечном итоге, что-то раздраженно буркнув. Ну что поделать? Не всем же на этом свете быть трепетными романтиками и умиляться чувствам счастливых влюбленных. Меня порой даже от идиллической истории собственной подруги слегка поташнивало, хотя тут уж скорее от зависти.
А комедия и правда попалась совершенно идиотская. Но это никак не мешало получать удовольствие.
Сделать мы сейчас ничего не могли. Следовало просто сидеть и ждать, когда наши проблемы решит кто-то другой. Хотя бы те же полицейские. Мы оба не были супергероями и могли только красиво сдохнуть в противостоянии с превосходящими силами противника…
Но я верила, что друзья все решат. Как и всегда решали мои проблемы, а я — их. Друзья… Друзья — это лучшее, что есть в моей жизни. После дочки, разумеется. Нужно просто подождать немного. Подождать…
Когда уже стемнело, все резко изменилось. Настолько резко, что у меня даже под ложечкой засосало от испуга. Я как раз расслабилась, разнежилась во временной безопасности нашего укрытия. Кан по моей просьбе включил «Реальную любовь», фильм, который я обожала даже несмотря на то, что никогда особо не ценила пасторальности и сентиментальности во всех их проявлениях. Мой мир был почти совершенным. Почти. Но мне даже это «почти» нравилось.
К сожалению, моя жизнь, наверное, по определению не может быть счастливой. Обязательно нужно, чтобы кто-то все испортил. И обычно все портят именно мои друзья. Приоритет был у Билла. Подменыш прекрасно подгаживал, порой сам того не желая.
— Сладкая парочка, подъем! Собираем манатки, вам нужно как можно быстрее убираться отсюда! — уничтожил напрочь всю хрупкую гармонию момента в очередной раз появившийся из пустоты Саммерс.
На этот раз он возник в снопе искр, даже не пытаясь скрыть свою нечеловеческую природу. Его глаза были изумрудными и как будто даже слегка светились. Похоже, подменыш наслаждался возможностью побыть полноценным фейри. Хотя бы немного.
За друга я была рада. За себя — нет.
Кан вздрогнул и почему-то отсел от меня чуть подальше, хотя до этого мы всего лишь соприкасались коленями. Как будто бы в том, что мы с ним сидели рядом, было что-то неуместное или же неприличное.
— Что стряслось? — встревоженно спросила я у Билла, готовясь к самому худшему.
В последнее время я привыкла бояться.
Саммерс беспомощно развел руками, показывая, что ничего не может поделать с принесенными дурными новостями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
