К этому времени средневековые христианские правители оказались лицом к лицу с «еврейской проблемой», средством «окончательного решения» которой была высылка. Метод был уже опробовал ранее: в Рейнской области в 1012 году, во Франции в 1182 году и в Верхней Баварии в 1276 году. В Англии средство более или менее срабатывало, в силу обособленности острова; в континентальной же Европе с тысячами беспорядочных феодальных владений высылку было трудно осуществить на практике. Тем не менее, правительства находились под постоянным идеологическим давлением, направленным на принятие антиеврейских мер.
В своих святейших буллах Иннокентий III утверждал, что евреи, бессовестно используя власть денег, нарушили естественный порядок вещей, и свободный христианин оказался слугой бывшего раба-еврея, так что долг власти восстановить былой порядок, ограничив права евреев. Что власть и попыталась осуществить. Начиная с XII века евреи стали менее необходимы знати. Христиане переняли их умение торговать и работать с финансами. Это столетие было примечательно основанием новых городов, но большой необходимости в евреях как в новых горожанах не было – эту роль вполне могли играть христиане. Поэтому городские власти стали относиться менее благосклонно к их присутствию, которое (благодаря обвинениям в кровопролитии и ритуальных убийствах) стало постоянным поводом для бунта. Кроме того, они, причем совершенно искренне, стали опасаться вклада евреев в распространение возмущающих идей. В позднем средневековье ересь часто связывалась с радикализмом. У еретиков случались контакты с учеными евреями, которые обсуждали с ними рукописные тексты и снабжали литературой. У евреев всегда были книги, в том числе зачастую те, что считались у властей подрывными. В случае ареста евреи старались выкупить свои книги, словно рабов. Когда в 1190 году была истреблена йоркская община, они ухитрились переправить свои книги в Кельн, чтобы продать местным евреям.
Теоретически евреям было запрещено поступать в университеты, причем как христианскими, так и собственными законами. Но они селились и в университетских городах. Студенты обычно платили дань антисемитизму. В Турине у них было право по первой пороше забрасывать евреев снежками до тех пор, пока они не заплатят выкуп (25 дукатов). В Мантуе «штраф» состоял из сладостей и писчей бумаги, в Падуе – из жирного каплуна. В Пизе на празднике Св. Екатерины студенты сажали на весы самого толстого еврея, какого только могли отыскать, и взимали с общины «штраф» сластями в размере его веса. В Болонье евреи должны были организовать студентам банкет. В обязанности евреев входило обеспечение медицинских учебных заведений трупами (или откуп деньгами); иногда при этом осквернялись еврейские кладбища. Все это показывает, что по сути евреи были пусть непопулярной, но все-таки частью университетской общины. Нередко они учились там. В 1300 году Якоб бен Машир стал деканом медицинского училища в Монпелье. В начале XIV века магистр Элиас Сабор преподавал медицину в Павии (и был однажды вызван в Англию, чтобы лечить захворавшего Генриха IV). В университетских городках всего христианского мира видное место занимали крещеные евреи. Иногда, как мы увидим, они становились сущим наказанием для своих бывших единоверцев; но чаще, особенно если их обращали силой, они становились критическим, вопрошающим, беспокойным элементом в составе интеллигенции. Церковь не сильно ошибалась, говоря о еврейском влиянии на движение альбигойцев или гуситов в Богемии XV века. Евреи сыграли очень активную роль в двух силах, которые в конце концов нарушили монопольное положение церкви: в Возрождении и Реформации. Они играли роль дрожжей, вызывающих брожение. Обычные обвинения, которые в Средние века адресовались евреям, были все без исключения вымыслом. Однако обвинение в том, что они играют интеллектуальную подрывную роль, имело под собой определенное основание. Еврейский писатель из Вены Якоб Вассерман так писал об этом в своей знаменитой автобиографии Mein Weg als Deutscher und Jude («Мой путь немца и еврея»):
«К сожалению, нельзя оспорить тот факт, что обвинения со стороны преследователей, будь то поощряемые агенты или добровольцы, были частично обоснованы. В каждом случае борьбы с традиционными верованиями, во время каждого волнения или социального всплеска евреи были и остаются в первых рядах. Если мы слышим безапелляционные требования чистки или переустройства власти, которые с бешеным усердием пытаются претворить в жизнь, можно не сомневаться, что во главе движения – евреи».
Средневековое католическое государство не позволяло евреям роскоши лидерства, но и не могло полностью лишить их роли ментора. В итоге во второй половине Средних веков деятели церкви изобрели средства противостоять тому, что они считали еврейской подрывной деятельностью. Ведущую роль в этом противостоянии играли монахи. В XIII веке в жизни университетов стали господствовать доминиканцы и францисканцы; они же захватили и ключевые епархии, контролировали все стороны жизни евреев в католических странах. Они придерживались точки зрения, что относительно терпимая позиция Св. Августина, сводившаяся к тому, чтобы сохранить евреев в качестве «свидетелей» и позволить им следовать своей вере, не имела более права на существование. И монахи хотели лишить евреев всяких прав. В 1236 году папу Григория IX вынудили осудить Талмуд, что явилось решительным (хотя и не совсем намеренным) уходом от терпимости Августина. Монахи не сразу стали антисемитами. У Св. Франциска не было враждебности к евреям; Св. Доминик, согласно свидетельствам, приведенным в процессе его канонизации, проявлял «любовь ко всем: богатым, бедным, евреям и неверным». Сначала монахи дискутировали на сугубо богословские темы и даже пытались опровергнуть обвинения евреев в ритуальных убийствах.
Однако постепенно монахи под влиянием городского окружения огрубели. Они проводили политику агрессивного обращения в свою веру по отношению и к заблудшим христианам, и к иноверцам, причем не в последнюю очередь – к евреям. Они устраивали в городах свои «миссии», где били в барабаны ортодоксального рвения и подогревали энтузиазм фундаментализма. Они стремились организовывать свои обители вблизи еврейского квартала, а то и вовсе на его территории, рассматривая их как центр, чтобы тревожить евреев. И евреи научились бояться их больше, чем любые другие христианские группы. Они видели в них воплощение начала, которым стращал Моисей во Второзаконии (32:21): «раздражу их не народом». И эта политика стала приводить к тому, что евреи либо обращались в новую веру, либо вытеснялись. В Англии именно францисканцы стояли за королевским указом, лишавшим евреев права приобретать свободные участки земли в городе; возможно, им принадлежит и определенная «заслуга» в изгнании евреев. Вскоре они перешли к откровенному антисемитизму. В 1247 году два францисканца помогали распространению клеветнических слухов насчет использования евреями крови своих жертв в г. Валре, что привело к кровавому погрому. В 1288 году вслед за аналогичными слухами в г. Труа доминиканцы и францисканцы совместно спровоцировали избиение местных евреев.
Даже в Италии, где отношение к евреям было вполне терпимым и в позднем Средневековье, францисканцы играли губительную роль. Ранее муниципальные власти позволяли евреям открывать банки при условии соблюдения правил и в обмен на круглые суммы либо на ежегодный налог. Еврейскому бизнесу удавалось выживать, поскольку они давали ссуды под 15-20%, то есть под заметно меньший процент, чем христиане. Францисканцы специализировались на городских и финансовых проблемах, и их особенно интересовало ссудное дело. Они внимательнейшим образом следили за евреями и безжалостно их преследовали в случае малейшего нарушения правил. Францисканцы проповедовали любовь, но это не относилось к евреям как народу. Монах Бернардино Сиенский так формулировал эту проблему: «С точки зрения абстрактной и всеобщей любви нам позволительно их любить. Однако конкретной любви к ним быть не может». Францисканцы организовывали бойкот и учреждали так называемые фонды благочестия, чтобы подрывать деятельность евреев; после этого они могли бы организовывать шумную кампанию за их изгнание. Влияние некоторых антисемитов-францисканцев вроде Иоанна из Капистрано распространялось на огромной территории по обе стороны Альп; его проповеди на массовых сборищах на открытом воздухе часто приводили к погромам. Его последователь Бернардино де Флетр, францисканский проповедник в третьем поколении, провел в 1475 году в Трепте собрание, которое обвинило евреев в убийстве двухлетнего мальчика. В результате последовавших за этим беспорядков все местные евреи были арестованы, многих пытали и казнили, а оставшихся выслали.
С появлением в Европе чумы («черная смерть»), которая распространилась к северу от Средиземного моря, появилась новая разновидность обвинений, направленных против евреев. Причины этой напасти были непонятны, а ее необъяснимая способность нести гибель людям (вымирало от четверти до половины населения) подталкивала людей к мысли, что это есть некая pestis manufacta, то есть болезнь, умышленно вызванная людской деятельностью. Расследование обычно сосредотачивалось на евреях, особенно после того, как испуганные люди признавались под пытками. В сентябре 1348 года в Шильонском замке на Женевском озере евреи признались, что чума была делом рук некоего Жана Савойского, которому раввины якобы приказали следующее: «Вот, смотри, я даю тебе пакет в полпяди размером, а в нем ядовитое зелье в узком зашитом кожаном мешочке. Ты должен разнести его по колодцам, источникам и емкостям для воды в окрестностях Венеции и других местах, куда направишься». Этот вымысел распространился быстро, чему способствовали вырванные под пытками признания многих евреев. Например, во Фрейбурге один еврей так сообщил о мотивах преступления: «вы, христиане, перебили столько евреев… Кроме того, мы тоже хотим быть господами, вы правили достаточно долго». И повсюду евреев обвиняли в отравлении колодцев. 26 сентября 1248 года папа Клемент VI издал Авиньонскую буллу, где возражал против этого обвинения и приписывал его дьяволу: по его мнению, евреи страдали не меньше прочих людей. С аналогичными заявлениями выступили император Карл IV, арагонский король Петр IV и другие властители. Тем не менее, на 300 еврейских общин обрушилась волна антисемитизма, крупнейшая с 1096 года, особенно в Германии, Австрии, Франции и Испании. Согласно еврейским источникам, 6000 человек погибли в Майнце, 2000 – в Страсбурге. Карл IV посчитал возможным помиловать города, которые перебили своих евреев: «Прощение [даруется] за все проступки, при которых было совершено убийство и разрушение имущества евреев при условии, что это произошло без оповещения главных граждан, либо без их ведома, либо любым другим образом». Это помилование датировано 1350 годом, когда было уже общеизвестно, что евреи были невиновны. К сожалению, стоило антисемитизму только распространиться, как он крепко пускал корни; стоило в округе раз проявить насилие по отношению к евреям, как можно было ожидать его повторного проявления. «Черная смерть» создавала прецеденты повсюду, особенно в немецкоязычных странах.
