Блестящий офицер Кайзерлихмарине, фрегаттен-капитан Эрих Келлер командир легкого крейсера "Карлсруэ", и в страшном сне не мог предвидеть, какие приключения свалятся на его голову, в результате которых он превратится в Эриха Шварцкопфа - почетного пленника курфюрста Бранденбургского Фридриха Вильгельма Второго, пока еще не прибавившего к своему имени титул Великий...
И зачем он связался с этим проклятым "Тезеем"?! Ведь видел прекрасно американский флаг у него на гафеле! Никто бы его не упрекнул, если он прошел мимо... Так нет же, взыграло ретивое... А вдруг это англичанин?! Реальность оказалась гораздо хуже. Что явилось причиной их совместного попадания во вторую половину семнадцатого века, причем с интервалом в два года, так и осталось неясным. То ли неизвестный природный феномен, то ли какой-то научный эксперимент ученых умников, от которых не знаешь, чего ожидать. В религиозный бред о Тринидадском Чуде, усиленно распространяемом русскими с "Тезея", которых уже иначе, как тринидадцы, никто не называл, Эрих Келлер не верил ни секунды. Но то, что пусковым моментом во всех последующих событиях стала его стрельба по "Тезею", не сомневался. Таких совпадений во время природных явлений просто не бывает. И дальше он наделал кучу ошибок, причем главная из которых, - недооценка русских. Но этого поначалу никто не ожидал. Все были уверены в быстрой и скорой победе над этими варварами, не так давно не сумевшими выиграть войну даже с Японией - крохотным островным государством с очень ограниченными ресурсами. Увы, случилось то, что случилось. Сначала разгром десанта, высаженного на Тринидад, затем практически молниеносный и бескровный захват Виллемстада на Кюрасао, и как апофеоз всему - захват "Карлсруэ". И только на Кюрасао Эрих Келлер наконец-то понял, в чем его фатальная ошибка, хотя и не стал распространяться об этом. Русские с "Тезея", которых он поначалу считал своими современниками, оказались из будущего. Неизвестно, насколько отдаленного, но будущего. Если раньше их успехи можно было, хоть и с большой натяжкой, объяснить невероятным везением и благоприятным стечением обстоятельств, то вот гусеничные боевые машины, вооруженные малокалиберными пушками, да к тому же еще и способные передвигаться по воде, увиденные им на побережье возле Виллемстада, сразу открыли глаза Келлеру. Он прекрасно знал, что ни в германской, ни в английской, ни во французской, ни тем более в русской армии ничего даже отдаленно похожего нет. А ведь это были явно серийные машины, а не опытные образцы. Хоть он и видел их не очень близко, но понять, что к чему, этого хватило. Скорее всего, пушки этих машин и нанесли повреждения палубным орудиям "Карлсруэ" в 1914 году, прошивая броневые щиты орудий, как бумагу. Вся надежда у него была теперь на то, что "Карлсруэ", несмотря на полученные повреждения, все же удастся уйти от преследования. И он доберется до удобного места на территории будущей Канады, где в будущем откроют богатое угольное месторождение, с помощью которого надолго удастся продлить жизнь "Карлсруэ". И который станет очень убедительным аргументом не только в разговоре с местными белокожими дикарями в напудренных париках и позолоченных одеждах, по своей сути мало отличающихся от краснокожих дикарей в шкурах, но и с этими странными русскими, превратившимися в тринидадцев. Так далеко на север они вряд ли полезут, и можно будет разделить сферы влияния. Увы, и этим планам не суждено было сбыться. Встреча в море с "Карлсруэ" под русским Андреевским флагом, ведомом на буксире "Тезеем" в сопровождении парусно-паровых русских кораблей, похоронила последнюю надежду Келлера стать если не главной политической и военной силой в Новом Свете этого мира, то хотя бы самостоятельным и влиятельным игроком, с мнением которого вынуждены считаться все остальные. Теперь же все зависело от того, удастся ли договориться с местными правителями на выгодных для себя условиях. И Эрих Келлер попытался. Если не удалось создать свое государство в Новом Свете, то почему бы не попытаться создать Германский Рейх гораздо раньше? Объединить под единой короной все эти многочисленные германские княжества, которые лишь формально являются составляющими Священной Римской Империи германской нации, а на деле больше конфликтуют друг с другом за место под солнцем?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Начало показалось удачным. Хоть двое из них и погибли в бою со шведским военным кораблем неподалеку от входа в Эльбу, но он сам, и лейтенанты Шмарц и Энссен, все же благополучно добрались до Гамбурга, не вызвав подозрений. Удалось выдать себя за уроженцев Нового Света, только что прибывших в Европу, и потому незнакомых с местными реалиями. А вот дальше их пути разделились. Шмарц и Энссен остались в Гамбурге, а Келлер отправился в Бранденбург, на встречу с курфюрстом Фридрихом Вильгельмом Вторым, оставившим заметный след в истории. Встреча состоялась, что немало удивило курфюрста. О Тринидадском Чуде - появлении "Тезея" в этом мире, он знал. Но вокруг этого явления уже сложилось столько противоречивых слухов, что неясно было, чему верить. Рассказ Эриха Келлера внес ясность, хоть и не смог прояснить суть этого явления, и курфюрст принялся за дело, загоревшись идеей Келлера о построении Великого Германского Рейха в Европе.
Увы, неискушенный в придворных интригах фрегаттен-капитан далеко не сразу понял, что лично ему в этом Рейхе достойного места, на которое он изначально рассчитывал, не предусмотрено. Да и попытка создания единого Рейха под эгидой Бранденбурга могла привести к войне с Австрией. Сидевший в Вене император Леопольд Первый, являвшийся официальным правителем Священной Римской Империи германской нации, никогда бы не согласился на подчиненную роль у курфюрста Бранденбурга, возжелавшего вдруг стать императором Германского Рейха. Поэтому на многое Фридрих Вильгельм и не замахивался, рассчитывая сначала расправиться с беспокойными соседями в виде Швеции и Польши, и упрочить свое положение, а потом уже думать о едином Германском Рейхе. Открывать перед всеми личность Келлера курфюрст тоже не хотел, поэтому свел его контакты к очень узкому кругу лиц, посвященных в его тайну. Ничего необычного в этом не было. Любой правитель на месте Фридриха Вильгельма поступил бы также. Но это входило в противоречие с планами Келлера, желавшего занять достойное место в возрождающемся Германском Рейхе, и оставить заметный след в истории. Увы, ему была уготована роль содержащегося в "золотой клетке" источника важной информации, о котором никому из посторонних знать не положено. Кроме этого, курфюрст хотел избежать неприятностей с тринидадцами и императором Леопольдом, которые могли потребовать выдачу Келлера в случае, если бы им стало известно о его местонахождении. А единственная попытка проявления недовольства со стороны Келлера привела лишь к тому, что ему мягко намекнули о возможности смены "золотой клетки" в виде потсдамского дворца на одиночную камеру в подвале тюрьмы, если он не умерит свою гордыню. Келлер сделал вид, что смирился, но сам стал готовить побег. Куда угодно, лишь бы подальше от этого "бранденбургского рейха", на поверку оказавшегося обычным европейским гадюшником семнадцатого столетия. Келлер благодарил бога за то, что умолчал о своих спутниках, оставшихся в Гамбурге. Но помочь ему они бы смогли только в том случае, если удалось благополучно добраться до Гамбурга. А для этого надо было сначала ускользнуть из Потсдама. Однако, время шло, а шанса сбежать так и не представилось. Охрана свое дело знала, и без помощи со стороны рассчитывать на успех было нереально. В конце концов Келлер пришел к мысли, что лучше попытаться бежать, пусть даже и с риском погибнуть, чем оставаться и дальше в его существующем положении. Оружия у него не было, но охрана уже настолько привыкла к дисциплинированности своего подопечного, что внезапное нападение могло дать шанс на успех...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
